Третий лишний. Сказка о/для взрослых! (СИ) - Лайд Л.

— Да, — выдавливаю из себя улыбку, — все хорошо.

Работа не то место, где можно было бы спрятаться и вдоволь насладиться одиночеством. Вот вернусь домой и там уже вволю дам себе переварить все, что здесь сегодня произошло.

Машинально поправила одежду и еще раз, уже более уверенно, улыбнувшись женщине, спустилась к себе в отдел.

“Вечером дома поплачешь и по проклинаешь все на свете” — повторила еще раз для себя, заходя в нашу “обитель”.

Антон стоял по середине отдела, нежно придерживая за талию Аришу. И это все не смотря на то, что я довольно долго задержалась у шефа, а они, я уверена, еще даже не прошлись по отдели и не посмотрели, что и где.

Они вообще от друг друга не отлипают что ли?

Три Л облепили их со всех сторон и заваливали вопросами до невозможности счастливую Аришу. Складывалось ощущение, что они знакомы, вот только откуда? Она, конечно, дочь начальника, но не может же она знать всех подчиненных отца?

Аня стояла неподалеку от них прислушиваясь, но упорно делала вид, что работает. Варя в ускоренном режиме работала — ей нужно убежать пораньше на утренник сына в садик. Ну, а Сережа, как всегда тихо и спокойно выполнял норму — ему хоть апокалипсис, лишь бы его не трогали.

Встала в дверном проеме, облокотившись плечом о косяк. Моего появления никто не заметил.

— А вы уже здесь работали? — перебила очередной восхваляющее щебетание Лёли, Аня.

“Прям с языка вопрос сняла”

— Конечно, — засветила Ариша своей улыбкой, — последние два курса университета, я проходила здесь практику, только в другом отделе. Здесь мы и познакомились, и с Антошей тоже, — последнее она прошептала уже тише, томно заглядывая в глаза мужчине, который ответил ей таким же взглядом и прижал ее к себе еще крепче.

Стало тошно.

С громким стуком отлепилась от двери и чеканя шаг, не хуже солдата на плацу, ушла в каморку при нашем отделе, где стоял кулер с водой, чайник, раковина и прочие мелочи, необходимые для пятиминутного перерыва. Надо было выдохнуть. Моего перехода от кабинета начальника до отдела не хватило, чтобы взять себя в руки.

Чтобы не давать поводов для лишних сплетен, дверь в каморку прикрыла тихо, хотя очень хотелось долбануть со всей дури. А сплетни и так пойдут, хотя бы из-за того, что эта дверь никогда не закрывалась.

Подошла к раковине, и не заботясь о макияже, плеснула в лицо несколько пригоршней холодной воды.

И вот так теперь будет постоянно? Мне постоянно придется смотреть на их обжимания? А еще, почему-то точно уверена, что они будут целоваться на каждом углу, никого не стесняясь. И как прикажете сидеть с ними в одном отделе и на все это смотреть?

Так я и стояла облокотившись на края раковины и уставившись на решетку слива. Уж не знаю, за что такое интересное там зацепился мой мозг, но в себя я пришла только когда увидела перед своим лицом кусок бумажного полотенца.

Я даже не услышала звука открываемой двери и шагов пришедшего человека.

Вздрогнула от неожиданности и повернула голову. Рядом стояла Варя с какой-то маленькой сумочкой в одной руке и бумажным полотенцем, все еще протянутым мне, в другой.

— Вам нужно привести себя в порядок, Юля Андреевна, — проговорила девушка спокойно.

Пару раз моргнула, пытаясь понять о чем она мне говорит.

Варя положила полотенце на стол рядом со мной, а сама полезла в сумочку и достала маленькое зеркальце, вложила его мне в руку.

Сжала, подняла маленький кругляшок к лицу. Волосы, обрамляющие лицо, намокли и обвисли паклями, тушь поплыла, блузка тоже была мокрая и липла к коже.

Отличный видок, ничего не скажешь.

— Не скоро, но все наладится. Нужно только подождать, — Варя говорила размеренно и спокойно, будто вообще ни к кому конкретному не обращаясь. — Однажды просыпаешься и понимаешь, что вся катастрофа, была только в твоей голове и ты ругаешь себя за то, что позволила себе быть такой размазней.

Подняла взгляд на девушку.

Она ведь всего на год младше меня, а ощущение, будто с взрослым умудренным опытом человеком говоришь. У нее ребенок, но не замужем и отношений, насколько я знаю, у нее нет, про родителей или родных никогда не говорила и никогда не отпрашивалась на дни рождения или семейные праздники, но при этом готова работать сверхурочно и не берет больничные, работая дистанционно, потому что оплачиваются они хуже. При этом мягкая, нежная, и точно не безмозглая. Это что-то да значит. Ведь так?

Передо мной молодая женщина с огромным опытом. Но… как часто вы прислушиваетесь к тому, что вам говорят? Зато ее слова меня встряхнули.

— Давно все знают? — спросила, потянувшись за полотенцем и убирая потекший макияж, имея в виду наши отношения с Антоном.

— Давно. По тебе это сразу было заметно.

Кивнула. Что на это скажешь?

Фиговые мы с Антоном шифровальщики. А с Аришей вон и шифроваться не приходится. А может и со мной не надо было, просто всем так было удобно? Начальству, что влюбленная дура, заботясь об объекте воздыхания, не допускает косяков в отделе, Антону, что можно спокойно делать вид, что “свободен” и дожидаться свою ненаглядную.

Стало противно. Меня и мои чувства просто использовали везде, где можно и по полной, а стала не нужна, выкинули. С работы конечно еще не совсем выкинули, но намек был очевиден.

В остервенение собрала волосы в высокий хвост, поправила макияж. С блузкой ничего не сделаешь, запасные с собой не ношу, на мне пусть сохнет.

— Спасибо Варя, — вернула девушке косметичку и еще раз, подавляя уже злость, вошла в отдел.

Все стояли на тех же места, что и раньше и продолжали болтать.

Вскинула взгляд на часы — работа начинается в восемь, с учетом утреннего кофе в пятнадцать минут девятого, но сейчас то, блин, время уже подходит к половине десятого, а судя по девственно чистым экранам компьютеров три Л, без единой вкладки, они еще даже не начинали.

Ладно нас с Антоном песочили в кабинете начальства, хотя и он уже мог все показать своей ненаглядной и приступить к работе, у этих то трех мадам, какой оправдание? Они-то могли спокойно работать до нашего прихода, но видимо посплетничать о вновь вернувшейся дочери босса было важнее. То, что все всё знали заранее, уже не вызывало сомнений — одна я, как всегда, была не в курсе.

— А что работу на сегодня отменили? — поинтересовалась. Пыталась сказать это нейтральным голосом, но попытка не удалась.

Все обернулись ко мне, даже мои ребята оторвались от экранов и взглянули на меня — видимо мой тон был слишком “дружелюбным”.

— Кстати, Антон, ты не забыл оповестить своих подопечных, что они сегодня работают с учетом вчерашней недоработки? — не сдерживаю язвительности, потому что уверена — нет, он им не сказал — ему было важнее постоять и похвастаться своей любовью перед всеми.

— Что? — у три Л синхронно вытягиваются лица.

— Я планировал раскидать на весь отдел, — вливает в свой голос нотки недовольства Антон и поджимает губы. Зол. Я влезла туда, куда меня не просили.

Ну прости, дорогой, я больше не обязана смягчать все острые углы.

— Нет, нет, нет, — покачала головой с усмешкой, — забыл наше правило? На весь отдел раскидываются заказы только в официальные больничные и отпуска. Вчера ты их отпустил и теперь либо должен сам доделать, либо они.

Очень большое желание уже приструнить три Л. Сколько уже можно получать зарплату за то, что откровенно недорабатываешь? А зная Антона, он даже никакое наказание для них не будет применять, хотя по-хорошему, мы с ним получили по шапке за недосмотр, дальше втык должны получить те, кто схалтурил и не выполнил свою работу. Раньше между мной и ими был амортизатор-Антон, не считала правильным лезть к его подопечным, сейчас он между нами не стоит. Я, конечно, тоже вчера накосячила и почему-то уверена. что еще получу за это, но и они должны тоже делать выводы.

— А чего это ты решаешь за нас? Наш куратор Антон, а не ты и только ему решать, что мы будем делать, а что нет, — вставила свои “пять копеек” Люба, глядя на меня с превосходство.