Мария Бомон - Шоко Лад и Я
Но вообще-то сейчас Энт представлял собой самое приятное зрелище, которое только можно себе вообразить, и я, рыдая, упала в его объятия.
Через полчаса мы уже сидели за полукруглым столом на высоченных табуретах, вызывавших у меня головокружение, посреди огромной, просторной комнаты с отполированным деревянным полом. Такое я видела, пожалуй, только в спортивном зале. Думаю, в такой комнате нью-йоркские — как их там — могли бы разыграть баскетбольный матч, и еще хватило бы места, чтобы в углу румынская сборная по гимнастике проделала свои обычные упражнения. Но ничего подобного, конечно, тут не происходило. Лишь мы с Энтом вели беседу в полупустой квартире, которую они с Алексом называли домом.
К тому же это все-таки был лофт. Меня всегда удивляло, что когда лондонские агенты по недвижимости говорили о стиле жизни «лофт», они имели в виду несколько квадратных футов с видом на замусоренный канал в Доклэндз. Другими словами, «лофт» казался мне не слишком впечатляющим. Но тут просто грандиозно, потрясающе, шикарно.
Мы допивали уже второй кувшин кофе (его пил в основном Энт), и мои слезы успели уже совсем высохнуть. Я рассказывала Энту о произошедшем.
— Думаешь, я совершила ошибку, да? — сказала я, немного нервничая.
— Что убежала? И да и нет. Грязный шантажист почти наверняка обратится в какую-нибудь газету, но по крайней мере тебе не придется присутствовать там, когда все произойдет…
Я улыбнулась, поскольку мне в голову тоже приходила эта гениальная мысль.
— …а с другой стороны, ты потеряешь контроль над ситуацией. Понимаю, мои слова звучат ужасно, однако инициатива будет полностью принадлежать «Мейл».
Моя улыбка потухла.
— Ты не рассказывала никому о поездке в Нью-Йорк? — спросил он. — Ни Лизе, ни своему агенту?
— Энт, ни единой душе.
— Отлично, значит, нужно сделать вот что.
О Боже, он хочет, чтобы я что-то сделала, а я-то как раз пыталась убежать именно от необходимости активно действовать!
— Нужно расслабиться, хорошенько развлечься и забыть обо всем, — продолжил он.
Аллилуйя! Дивная музыка для моих ушей!
— …по крайней мере до возвращения домой.
Боже!
Тут я услышала какой-то шорох из дальнего угла лофта, где за перегородкой располагалась спальня Энта и Алекса, которого мы, видимо, разбудили. Я немного удивилась, но моя реакция не могла сравниться с реакцией Энта. Он даже подпрыгнул на месте, словно только сейчас понял, что живет не один.
— Ты, наверное, умираешь с голоду, — проговорил он быстро.
— Да нет, на самом деле не слишком. Мне не удалось поесть в самолете, но…
— Так пойдем, пообедаем. Через дорогу есть замечательный ресторанчик. Давай посидим и закажем что-нибудь. Иди первая, а я оденусь и присоединюсь к тебе ровно в десять.
— Хорошо, я подо жду. Не настолько уж я голодна…
Но Энт спихнул меня с табуретки и стал подталкивать к двери. Что происходит? Почему он так сильно хочет, чтобы я как можно скорее ушла? Что ужасного, если я наконец познакомлюсь с Алексом? Черт, а может быть, Алекс — гангстер с ружьем? Мы же в Америке.
Когда мы уже стояли у двери и Энт собирался открыть ее, я снова услышала какой-то шорох. Обернувшись, я оглядела лофт и заметила Алекса, появившегося из-за ширмы. Мой друг застыл как вкопанный. Алекс, одетый в такой же халат, что и Энт, бесшумно направился к нам. Хотя отсюда трудно было толком разглядеть друга Энта, он все же был намного меньше, чем я ожидала. Кудрявые спутанные волосы и мальчишеское лицо. Какой же он миниатюрный!
Подождите… Только что мне пришла в голову одна мысль… Точно, паника Энта могла объясняться тем, что, возможно, передо мной вовсе не Алекс. Лучше уточнить, ведь с моим лучшим другом ничего нельзя утверждать наверняка.
— Это Алекс? — прошептала я.
— Нет… Алекс навещает предков в Буффало, — прошептал в ответ Энт. — Это Фрэнки.
— Энт! — прошипела я. — Я полагала, ты все для себя прояснил.
— Я так и сделал, — сказал он удрученно.
Видимо, Энт решил, что слишком поздно тайно выводить меня из квартиры. Фрэнк подошел к столику, потер все еще сонные глаза и с подозрением поглядел на нас. Он действительно выглядел миниатюрным, вовсе не один из тех накачанных типов, на которых обычно западает Энт. Увлечения Энта, как правило, на завтрак едят протеиновые добавки и выглядят соответствующе.
Доброе утро. В кувшине еще осталось кофе? — спросил он.
Подождите. Черт! Я сказала «он»? Но Фрэнки определенно была девушкой.
— И на что это похоже? — поинтересовалась я.
— Что? Секс с девушкой? Не совсем так, как описывают ребята гетеросексуальной ориентации. Немного… маловато острых ощущений. Я все время хотел повалить ее и сделать…
— Энт! Пожалуйста.
— Ну ладно, так что ты думаешь? Теперь меня уже нельзя считать голубым?
— Боже, как я могу сказать, Энт? Ничего не думаю, я до сих пор в шоке.
Фрэнки оказалась самым настоящим говорящим торнадо. Она одновременно одевалась, заглатывала кофе, беседовала по телефону и наносила макияж. Наконец Фрэнки ушла на работу и оставила нас с Энтом наедине. Пришла пора все выяснить, и я испытывала одновременно стыд и удивление. Теперь понимаю, через что прошел Энт, когда узнал о Шоко Лад. В тот момент я переживала то же самое. Чувствовала себя так, словно меня предали. Очень неприятно в этом признаваться, ведь я должна была воспринять новость более спокойно, а не уподобляться многочисленным бедняжкам, о чьих проблемах рассказывают в журналах. Про то, как женщина пришла домой и застала мужа в постели с другом, с которым он обычно ходил в паб поиграть в дротики. Только я не жена Энта, а Фрэнки скорее всего не увлекается дротиками.
— Почему ты так поступил? — спросила я.
— Сам не понимаю. Почувствовал какое-то влечение…
— Ты рассказывал мне обо всем в Лондоне, но описывал Фрэнки как громилу в шесть футов два дюйма и с кадыком… Она так понравилась тебе, потому что похожа на мальчика? Дело в этом?
Молчание.
— Почему ты не открыл мне правду?
— Замечательно звучит из твоих уст, Шоко… Я просто не мог.
— Но я твоя лучшая подруга, и ты всегда говорил со мной обо всем. Разве нет?
— Да, но я сам еще не понял, что происходит. Разве я смог бы что-то объяснить тебе?
— Мы бы просто побеседовали — возможно, откровенный разговор помог бы.
— Поверь, я хотел, но было немного страшно.
— Страшно? Все же должно быть наоборот, Энт. Обычно люди боятся объявить о своем гомосексуализме.
— Так я же и есть гомосексуалист, дело именно в этом. Всегда относился к тем чудакам, которые осуждают бисексуалов. Слишком уж их позиция неискренняя. Словно дань моде или жадность до жизни. А теперь только посмотри на меня.
