Анджела Моррисон - Спой мне колыбельную
— Жаль. Может, стоит найти кого-то поближе к дому?
— Тебе бы этого хотелось, не так ли?
Скотт удивлен. Я не давала ему таких ответов уже давно. Он подходит ближе.
— Мы будем вместе, когда пожелаем. И в школе и после неё. И на выходных. — Его темно-синие глаза становятся ярче. — Если ты, конечно, позволишь.
— И все же, я занята. У меня хор и запись. Не говоря уже о курсах, которые я беру в этом году.
— Мы отлично вместе учились. Не скучаешь по этому?
Я не могу лгать. Но все же делаю это.
— Как насчет того, чтобы встретиться сегодня днем и подготовиться к экзамену по экономике в этот четверг?
— Не самая лучшая идея.
— Да ладно, Бет. Ты не его собственность. Не марионетка.
Вот именно.
— Всего лишь подготовка?
— Как в старые добрые времена.
— Знаешь, Скотти, — его имя легко слетает с моих уст, — было бы здорово. Я по тебе скучала.
— Я здесь. Каждый день. Я рядом.
Звенит звонок, и мы расходимся по классам. Хорошо, когда Скотт снова ведет себя как друг. На самом деле, я с нетерпением жду сегодняшней встречи с ним в хоре. И он лучше разбирается в экономике, чем я. Мне нужна его помощь. Мой телефон гудит, когда я сажусь. Дерек.
«1 строчка?»
Я усердно печатаю: «Я не твоя марионетка» и отправляю ему.
После школы мы со Скоттом идем вместе к машине.
— Как твой проект по истории? — спрашиваю я, чтобы заполнить нервное молчание.
— Так себе. Это своего рода немой проект.
Мы должны рассмотреть, как политики и правительства находились под влиянием искусства или наоборот.
— А мне нравится. Я изучаю, как джаз повлиял на политику времен Великой депрессии.
Скотт открывает передо мной дверь.
— А я застрял на сталинской эпохе советского искусства. — Он хлопает дверью и идет в сторону пассажирского места.
— Сталинское искусство — звучит круто. — Я настраиваю зеркало, когда он забирается в салон. — Ты мог бы связать все с коммунистической пропагандой.
— Скучно. И не справедливо. У тебя тема о музыке. Ты в ней эксперт.
— В джазе? — Я завожу Джанет и прогреваю. — Шутишь что ли? Я пою в хоре.
Он смеется.
— Кое-что и из джаза есть.
— Христианские песнопения — не джаз. — Я выезжаю со стоянки.
— Хочешь поменяться темами?
— Ни за что.
— Мое дело — предложить.
Когда мы подъезжаем к дому, — ох, черт, — Дерек сидит на своем байке на подъездной дорожке. Скотт осуждающе смотрит на меня.
— Я не знала, что он приедет. Не хочу, чтобы…
— …я тут был?
Прежде чем я успеваю ответить, Дерек уже стоит у двери, открывает её, притягивает меня к себе и целует.
Скотт быстро выскакивает из салона.
— Так мы будем готовиться к экзамену или нет? — Он держит рюкзак в руках и выглядит так, словно готов действовать.
Я поворачиваюсь к Скотту. Дерек меня не отпускает.
— Конечно, будем. — Я глажу руку Дерека. — У нас со Скоттом скоро экзамен по экономике и мы должны все вызубрить.
Скотт смотрит на Дерека.
— А ты хорошо разбираешься в экономике?
— Неа. Это, наверное, потому, что я вечно без денег. — Он прижимает меня сильнее. — Если ты занята, то я лучше поеду.
— Нет.
Скотт мрачнеет. Следующие три часа я проведу либо с Дереком, либо занимаясь со Скоттом. И они оба это понимают.
Дерек тянется во внутренний карман куртки.
— Я просто хотел забросить это. — Он достает пару страниц, сложенных пополам. — Я не собираюсь оставаться. — Он смотрит сначала на меня, затем на Скотта. — Не хочу мешать.
Он совершенно неправильно все трактует.
— Глупости. Мы просто будем заниматься. — Я направляюсь к дому. — Пошли, Скотт. Мы теряем время.
Мы раскладываем свои заметки и книги на кухонном столе и приступаем к работе. Дерек идет в гостиную, и садиться за рояль. Он валяет дурака, импровизируя в джазовом стиле. Получается медленная, соблазнительная музыка, из-за которой невозможно сосредоточиться на экономике.
Скотт отрывается от своих заметок.
— Джаз, не так ли?
Я краснею и возвращаюсь к главе, сосредотачиваясь на вопросах.
— Спроси меня об этом.
Дерек продолжает играть. Через некоторое время он заходит в кухню.
— Когда вернется твоя мама? — Он смотрит на часы.
— У неё какая-то встреча. Будет поздно.
Дерек открывает шкаф и достает высокую кастрюлю.
— Тогда, что думаешь насчет пасты?
Скотту не нравится смотреть на то, как свободно Дерек ведет себя на кухне.
— Я не против. — Я поворачиваюсь к Скотту. — Хочешь остаться? Дерек готовит отличную пасту.
Дерек ставит кастрюлю в раковину и включает кран.
— Весь секрет в том, что нужно приготовить пасту аль денте и закончить готовку в соусе, чтобы впитался аромат.
— Нет. — Скотт смотрит на меня. — Меня мама ждет.
— Он не собирается тебя травить, честное слово.
Дерек смеется.
— Тогда что мне делать со всем этим белоголовом (прим. перев. — смертельно-ядовитое растение), который я уже нарезал?
— Ты! — Я указываю на Дерека. — Заткнись и не мешай нам заниматься.
Следующие полчаса мы со Скоттом пытаемся расшифровать конспекты, пока Дерек напевает, режет и жарит у нас за спиной.
— Вышел кулинарный шедевр. — Дерек обходит вокруг стола с дымящимися тарелками в обеих руках. — Уверен, что не хочешь попробовать, Скотт?
— Думаю, я лучше пойду.
Дерек ставит тарелки на дальнем конце стола.
— Да, я тоже так думаю.
Скотт захлопывает книгу, хватает свои заметки и рюкзак.
Я смотрю на Дерека.
— Мы еще не закончили.
Скотт засовывает в рюкзак свои вещи.
— Увидимся в школе. — Он даже не смотрит на меня.
Я иду за ним к двери.
— Спасибо. Может, продолжим в среду? Завтра у меня хор.
Его глаза наполнены болью.
— А ты хочешь?
— Шестая глава для меня — полный мрак.
Его боль медленно растворяется.
— Хорошо. — Он понижает голос. — У меня?
— Договорились.
Дерек сидит, уставившись на пар, поднимающийся над тарелкой.
— И как долго это продолжается?
— Ты о чем?
— О персональных уроках.
Я наматываю большой клубок пасты и жую.
— По крайней мере, теперь я знаю, почему ты говоришь, что слишком занята, чтобы поработать со мной. — Он кладет сложенные листы бумаги посередине стола.
Я сглатываю.
— В этом семестре школа сплошной сумасшедший дом. И с экономикой у меня хуже всего.
— Выглядит так, будто тебе нравится проводить время со Скоттом.
— Почему ты был с ним таким не дружелюбным? Я полагала, Скотт тебе нравится и что у меня есть друг тоже.
