Елена Веснина - Преодоление преград
— Как много времени нам потребовалось, чтобы понять такую простую вещь, — улыбнулся Алеша.
— Все это время я не смела говорить тебе о своих чувствах. Я не хотела мешать вам с Катей, я думала, что ты любишь ее.
— Я тоже так думал. Это было какое-то наваждение. Но теперь будто пелена упала с моих глаз. Только, к сожалению, поздно — я навсегда останусь прикованным к больничной койке.
— Не говори так… доктора часто ошибаются.
— Я все знаю, Маша. Врачи мне не помогут. Эх, если бы время можно было бы повернуть назад, если бы мы встретились с тобой тогда, когда я еще был здоров.
— Прости меня, Леша. Я теперь не могу тебе ничем помочь — я потеряла способность чувствовать чужую боль и помогать людям преодолевать ее, — призналась Маша.
— Это не важно. Я теперь сильный, я справлюсь со своей бедой сам. Это потому, что ты меня любишь, Маша.
— Люблю… Больше жизни…
— Маша, а ты ведь мне снилась — но не в своем обычном виде, а в каком-то странном наряде, со странными украшениями. Когда меня держали в заточении, я нашел ларец с такими же украшениями, какие были на тебе в моих снах.
— И на них такой странный рисунок — в виде трезубца, да? — переспросила Маша.
— Да, а откуда ты знаешь? — удивился Алеша.
— Мне они тоже снятся, Лешенька… И ты мне снишься в таком древнем наряде воина.
— Никогда не верил в такие вещи. А сейчас — даже не знаю, что и думать.
— А еще бабушка рассказала мне о предсказании гадалки. Я тогда была еще совсем маленькая… Одна цыганка сказала, что когда я встречу своего суженого, то я узнаю его потому, что он будет называть меня странным именем…
— Марметиль? — догадался Алеша. — Так, как тебя зовут во сне?
— Наверное…
— Вот это да. Это значит, что твой суженый — я?
— Да. Если так говорит твое сердце. Закрой глаза и прислушайся к нему.
Маша положила руку Алеше на грудь.
— Мое сердце бьется так: Мар-ме-тиль. Мар-метиль… — сказал Леша, закрыв глаза и прислушавшись.
Он притянул к себе Машу, чтобы поцеловать, и она заметила у него на шее под рубашкой амулет, который ему подарили Женька и Ксюха.
— Откуда у тебя на шее эта вещь? —„спросила Маша.
— Ты знаешь, что это?
— Знаю. Это амулет, который Ксюха хотела подарить Жене, — он оберегает от всех несчастий.
— Точно. Мне его Женька для этого и подарил. К сожалению, уже потом, позже. А то, может, и защитил бы меня.
— А говоришь, что никогда не верил в эту чепуху, — засмеялась Маша.
— И сейчас не очень-то, если честно. Но знаешь… Когда я держу его в руках, я чувствую, какой он теплый и приятный на ощупь — потрогай.
Алеша снял амулет с шеи и вложил в Машину руку.
— А я ничего не чувствую.
— Странно, мне кажется, от него исходит такое тепло, прямо как будто он живой. А ты не чувствуешь…
— Я же говорила тебе, Алеша: я стала совсем другой. Я будто оглохла и ослепла.
— Мне даже кажется, что когда я держу его в руках, мне становится лучше. Такое может быть?
— Конечно, если вещь подарена с любовью, она может так действовать. Ведь только любовь способна излечивать, Алеша.
И Алеша снова решил ее поцеловать, чтобы убедиться, что это действительно так.
* * *У Кости раскалывалась голова. Пить он все-таки не умел, а похмельный синдром переносил с трудом. Костя помучился и достал из холодильника бутылку пива. Пиво немного помогло. Как только Костя поставил пустой стакан на стол, в кухню зашел отец.
— Прости, пап, у меня такое душевное состояние… Я тут выпил… — немного растерялся Костя.
Самойлов посмотрел на сына внимательно и вдруг строго сказал:
— А налей-ка и мне тоже.
Такого поворота событий Костя не ожидал, но с удовольствием налил отцу в стакан пиво. Самойлов взял стакан, покрутил его в руках, подумал и предложил:
— Кстати, похмелье лучше лечить водкой. Давай выпьем водки!
Через минуту на столе была бутылка водки и рюмки. Сын с отцом чокнулись и выпили.
— Папа, у тебя что-то случилось? — спросил Костя.
— Да, все очень плохо, сын, — признался Самойлов. — Расскажешь?
— А что тут рассказывать. Я был совладельцем крупной судоходной компании, как ты знаешь. Потом стал владельцем этой компании. Но это все быстро закончилось. И компании у меня нет, и денег — кот наплакал. Надо опять думать, чем заниматься. Все с нуля.
— А что произошло-то? Я не в курсе, — поинтересовался Костя.
— Наливай, — скомандовал отец. Костя снова наполнил рюмки.
— Это все Буравин! — продолжил Самойлов, выпив протянутую Костей рюмку. — Выжил он меня из бизнеса, вытеснил! Подонок! И ничего у меня теперь нет в жизни, одна пустота!
— Надо бороться, — сказал Костя и тоже выпил. — Может, я смогу чем помочь?
— А почему нет, может, и сможешь. Давай я вложу в твою аптеку часть денег. Из тех, что еще остались? А?
— В аптеку? — Костя стал быстро трезветь.
— Да, а что? Будет маленький, но стабильный доход. Развернемся, потихоньку встанем на ноги, а там…
— Папа… Ты знаешь, а аптеки у меня больше нет… — признался сын, понимая, что уже ничего не утаить.
— Как нет аптеки? — теперь пришла пора трезветь Самойлову. — У тебя же была аптека! Где она? Сгорела, что ли?
— Нет. Я ее продал. За долги, — сообщил Костя и спросил деловито: — Еще выпьем?
— Погоди. Объясни сначала! За какие долги?
— Я боялся тебе сказать, папа. Я» был вынужден продать ее за копейки, я был бессилен что-либо сделать.
— Почему ты мне ничего не сказал?
— Боялся сказать. Боялся скандала. Все равно другого выхода у меня не было. Дело, которое я хотел провернуть, не выгорело, и все посыпалось.
— Дело-то хоть было стоящее? — смирился с потерей аптеки Самойлов.
— Стоящее, папа. Я бы сильно помог нашей семье. Можно было сорвать хороший куш. Огромный даже. Я рискнул… и проиграл…
— Я тоже рискнул и проиграл, — признался Самойлов. — Мы с тобой в одинаковой ситуации, сын. Оба с тобой потеряли и своих женщин, и свой бизнес.
Самойлов и Костя чокнулись.
— Ну, давай за новую жизнь, — предложил отец.
— В каком смысле?
— В прямом. Нужно, сынок, начинать все с чистого листа.
— А не поздно?
— А что еще делать? Друзей я растерял, жена от меня ушла, бизнес практически загублен. Так что меня здесь ничего не держит.
— А как же мы с Лешей? — обиделся Костя.
— Вы уже взрослые мужчины, зачем я вам? Тем более у вас есть мама. Она-то останется в городе.
— Погоди, ты что, собираешься куда-то уехать? — догадался Костя.
— Да, Костя, наверное, мне ничего другого не остается. В этом городе мне уже не светит ничего хорошего. Ну, за перемену мест!
