Елена Веснина - Превратности судьбы
— Не хочу я ничего. Отстань! Мне все это уже надоело! — расстроенно сообщила Катя.
— Что надоело? Да объясни же мне!
Но ответить она не успела, потому что входная дверь открылась и на пороге появился Буравин. Увидев Катю и Костю, он явно не обрадовался.
— Здравствуйте, Виктор Гаврилович, — поздоровался Костя.
— Добрый день, Костя. Только я не понимаю, что ты здесь делаешь? — сухо поинтересовался Буравин.
— Я пришел к Кате, — с вызовом сказал Костя.
— А я, кажется, ясно объяснил, что я против ваших с Катей встреч, — напомнил Буравин.
— Папа, я уже взрослая и имею право встречаться с кем хочу, — вмешалась Катя.
— Только не в моем доме! — отрезал отец. — Здесь я не желаю видеть вас вместе! Надеюсь, это понятно?
— Понятно. Вы очень гостеприимны, Виктор Гаврилович. Спасибо за теплый прием, — и Костя решительно взял Катю за руку. — Катя, пойдем тогда ко мне домой.
— Пойдем, — кивнула она.
— Вряд ли твои родители будут этому рады, Костя, — предположил Буравин.
— А вот это уже не ваша забота, — мягко заметил Костя.
Молодежь ушла, а Буравин направился в свой кабинет. В гостиной его перехватила Таисия, которая с тряпкой в руках протирала расставленные безделушки.
— Витя, между прочим, здороваться надо. Или я уже для тебя пустое место? — упрекнула она мужа.
— Тася, отстань. Я хочу еще немного поработать.
— А что это ты такой злой? И в такую рань? Обычно ты у нас гораздо позже домой являешься… — завела неприятный разговор Таисия.
— Не понимаю. Мне не надо было приходить домой? Просто я сегодня раньше освободился… — раздраженно ответил Виктор.
— Понимаю… У тебя свидание сорвалось… — съязвила Таисия.
— Тася, перестань. Ты переходишь все границы! — раздраженно бросил Буравин.
— И у меня есть для этого все основания! — заметила жена.
Буравин только отвел взгляд.
* * *Зинаиду настолько захватили воспоминания, что она долго сидела в странной застывшей позе, беззвучно шевеля губами.
— Бабушка, что с тобой? — потрясла ее за плечо Маша. Баба Зина вздрогнула и встрепенулась, отгоняя тревожные мысли:
— Все в порядке, Машенька…, я просто задумалась…
— Ты меня напугала… — заволновалась Маша. — Я тебя зову, а ты словно не слышишь… С тобой точно все в порядке?
— Конечно. Не волнуйся.
Кто-то постучал в дверь, и Маша пошла открывать.
— День добрый, соседи. Что это вы такие хмурые? Случилось что? — спросила, заходя в дом, Анфиса.
— Нет. У нас все нормально, Анфиса Никитична, — успокоила ее Маша.
— Ты иди к себе, Машенька. Мы тут с Анфисой поболтаем… — попросила бабушка.
— Ну секретничайте, не буду мешать, — согласилась Маша.
Анфиса обеспокоенно посмотрела на бабу Зину.
— Зина, что с тобой? Я же вижу — ты сама не своя…
— Хорошо, что ты пришла, Анфиса. Ты одна можешь меня понять. Больше и поделиться не с кем. Сколько лет все в себе ношу…
— Зина, что стряслось?
— Скажи, ты помнишь тот день, когда я Машу нашла? — шепотом спросила Зинаида.
— Конечно! Как же забыть можно? Словно ты каждый день младенцев находишь, — так же шепотом ответила ей Анфиса.
— А помнишь, как мы цыганку встретили…
— Нашла что вспоминать, Зина! Двадцать лет прошло! Ты такую девку чудную вырастила. Только жить да радоваться… — начала Анфиса, но Зинаида тяжело вздохнула:
— Не знаю, радоваться мне теперь или плакать… Анфиса взволнованно перегнулась к ней через стол и громко спросила:
— Неужели родная мать объявилась? Вот же кукушка! Бросила дите, а теперь права качает, да, Зин?!
Баба Зина испуганно оглянулась на дверь.
— Тише ты, тише! Не дай бог, Маша услышит! Она не должна знать, что она мне не родная! — замахала она на Анфису руками. — Слава богу, никто ее не ищет, никому моя детка, кроме меня, не нужна…
— Фу ты, напугала! — вздохнула Анфиса. — Чего ж ты тогда так переполошилась?
— Помнишь, я тебе про цыганку рассказывала? Которая Маше судьбу предсказывала? Именно сейчас настал тот самый момент, о котором меня цыганка предупреждала.
Анфиса стала припоминать:
— Она говорила, что ей грозит опасность смертельная от любви…
— Да, — подтвердила Зинаида. — И теперь Маша встретила человека, которого полюбила… И исцелить его она может только ценой собственной жизни…
Анфиса потрясенно смотрела на Зинаиду:
— Ты думаешь, это он?
— Да… Все сходится. Он болен, она ему силы отдает — это во-первых. А во-вторых, он Машу мою каким-то странным именем зовет. Как цыганка и предупреждала…
— Да что ты?! И как же? Что за имя-то? — изумилась Анфиса, но ответить Зина не успела, потому что в этот момент в кухню зашла Маша.
— Все еще секретничаете? Ну, не буду вам мешать. Бабуль, я хочу к Ксюше сбегать.
— Конечно, Машенька. Иди. Погуляй с подружкой… — торопливо согласилась бабушка.
Обе женщины с тревогой посмотрели Маше вслед.
Маша решила встретиться с Ксюхой, потому что ей было просто необходимо хоть с кем-то поделиться своими горестями. Журналист должен уметь слушать, и Ксюха внимательно выслушала подругу.
— Так что теперь я опять осталась без дела, — пожаловалась Маша, поведав подруге события минувшего дня. — Мама Леши меня уволила.
— Ты ей все должна была объяснить! Ты же хотела как лучше для Леши! В море он чувствует себя здоровым человеком, а это сейчас ему крайне необходимо. — Ксюха была уверена, что подруга все сделала правильно.
Маша развела руками:
— Она даже слушать меня не стала, ей все уже рассказала Катя. И в общем, это понятно. Столько волнений, столько переживаний за сына, а тут еще простуда…
— Все из-за этой Кати. И зачем она во все сует нос?! — возмутилась Ксюха.
— Катя — невеста Леши. Почти родственница, — напомнила Маша. — А я — нанятая родителями сиделка. И должна была поставить их в известность, куда и зачем везу Лешу.
— Но вас никуда не отпустили бы в таком случае, — возразила Ксюха.
— Значит, не было бы никакого плавания, — ответила Маша, глядя в одну точку.
Ксюхе стало жалко ее:
— Наверное, тебе очень обидно. Я считаю, что тебя уволили совершенно незаслуженно.
— Мне обидно другое: я теперь не смогу помогать Леше. А он только стал поправляться. У него, наконец, появились надежда и силы для полного выздоровления.
Ксюха с сочувствием спросила:
— Ты так переживаешь за Лешу… Признайся, ты по нему скучаешь?
— Наверное, скучаю. Мы много общались, я к нему привыкла. Но главное в другом: я чувствую, что могу ему помочь. Я знаю, что нужно делать. И я вижу результаты.
— А давай я поговорю с его родителями, — подумав, предложила Ксюха.
