Марина Алексеева - Ребрендинг юродивой
Надо же… И разговаривать не разучилась…
— Да… — Инга переводила взгляд с одного на другую и, сделав круглые глаза, покачала головой…
Настя переминалась с ноги на ногу и совершенно не знала, что ей дальше делать и что говорить. Признаваться в любви, как планировала? А Инга? Вроде как при ней это будет не очень уместно… А что тогда делать? Уйти? Да, наверное, надо уйти. У людей свидание, а тут она…
— Извините… Я пойду…
Настя засуетилась, покрутилась на месте в поисках двери.
Дверь была на месте — никуда не подевалась. Надо же…
— Куда? — воскликнула Инга. — Он вас ждал! А она уйдет! Стоять! — Инга схватила Настю под локоть и потащила в комнату.
Настя послушно пошла за ней, пытаясь по пути осознать, что же такое сказала эта странная Инга. Кто кого ждал? Ее — Настю? Кто? Андрей? Этого не может быть! Тогда кто ждал и кого?
Инга усадила ее на диван и заявила:
— Я не буду вам мешать. Ухожу. Хорошо, что вы, Настя, пришли. Вы меня слышите?
Настя только глазами хлопала и переводила взгляд со шныряющей по комнате, энергично собирающей какие-то вещи Инги на Андрея, лишенного каких бы то ни было эмоций.
Инга вдруг перестала бегать и суетиться, посмотрела на Настю внимательно, а потом засмеялась:
— Настя! Вы же ничего не понимаете! Я приходила к вам… Из ревности, наверное… И… Из любопытства еще… Впрочем, это уже неважно… В кого же, думаю, мой Андрей влюбился? Оказалось, что в вас. Вы простите, что я так беспардонно. У нас все давно кончено. Я просто пришла забрать свои файлы и вещички кое-какие. Смотрю — Андрей нервничает. Говорит — на собрание собирался… — Инга посмотрела на него грустно и снисходительно. — Получилось, что я не вовремя… Ну да ладно! Теперь — уже ухожу. Счастливо! — Инга вышла из комнаты, но потом снова вернулась. — Вы созданы друг для друга. И еще… Настя, берегите Андрея. Я его от сердца для вас оторвала!
Инга ушла, хлопнув дверью.
Настя, переваривая услышанное, медленно повернула голову к Андрею.
— Вы… Вы, Анастасия Сергеевна, не обращайте на нее внимания. Она очень импульсивна. И наговорила тут…
— Что? — спросила Настя растерянно.
— Ну, Инга… Она… Вы не берите в голову…
— Что? — повторила Настя. — Вы меня не ждали? — спросила она, подумав, что же такое она говорит?!!
Но она же решила, что не будет ничего бояться…
— Я? — Андрей тоже удивился. — Ждал…
— Ждали?
— Ждал… Всю жизнь… Простите за банальность.
— Андрей, я… Я решила все вам сказать, потому что не могу больше…
— Да?
— Да… Я… Я… — Настя вдруг поняла, что не сможет произнести этих слов.
Не сможет, и все! Страшно. Ей страшно…
И Андрей… Он так странно себя ведет… Стоит. Смотрит. На нее смотрит! Да она сейчас сквозь землю провалится от страха!
— Я пойду… — решила сбежать Настя.
Убежать! Да! Скорее. Это единственное, что ей поможет.
— Куда? — Андрей сдвинулся наконец с места и сделал шаг в сторону Насти.
— Домой…
А куда еще?
Андрей сделал еще пару шагов и оказался совсем рядом.
— Настя, я — дурак! Я просто растерялся. Я не ожидал, что вы… Можно — на «ты»? Что ты… Что ты сама придешь… Ты же даже не смотрела на меня… Я ходил, ходил. Сидел, как придурок, на твоих собраниях. А ты меня даже не замечала… Я и подумал, что…
— Я… Я — смотрела… Только на тебя и смотрела… А ты не замечал…
— Я замечал. — Андрей осторожно, как будто Настя была только что извлечена из коробки с надписью «Не кантовать! Стекло», притянул ее и прижал к себе.
Настина голова оказалась прижата к его груди — плотно и надежно прижата. Как же уютно и хорошо… Настя почувствовала щекой, как тепло его тела, просачиваясь сквозь футболку, проникает в нее и растекается по ней, заполняя все, что можно заполнить — каждую пустую и изголодавшуюся по любви и теплу клеточку.
По ее спине забегали мурашки. Они хохотали, дурачились, толкались и разбегались в разные стороны, а потом собрались в дружную веселую толпу и скучковались в районе Настиной шеи. Там они начали вести себя так безобразно, что ей пришлось даже вывернуться и потереться об Андрея, — сил не было терпеть!
Настя подняла руки и положила их Андрею на плечи. Получилось, что она почти повисла на нем — так он был высок, и обниматься с ним оказалось неудобно. Надо же… Андрей наклонился и провел губами по Настиным волосам.
Как это было здорово!
Что это с ней?
А личное пространство, которое она оберегала, как сторожевой пес свою будку?
Это самое пространство как-то незаметно стало не личным, а общим! Ее и Андрея!
— Иди сюда. — Андрей подхватил ее на руки и куда-то понес.
Все равно — куда. Главное, чтобы нес ее именно он…
— А Светка? Где она? — Остатки разума еще теплились в Настиной голове.
Все-таки она — педагог! И не забыла об этом! Или — забыла?
— Светка с дедом на дачу уехали. Сегодня же пятница, — прошептал Андрей ей на ухо и усадил Настю на диван. — Я тебя боюсь, Настя… Я тебя боюсь… Ты как будто из сказки… Принцесса. Тебя страшно обидеть… Тебя надо завернуть в прозрачную упаковку, поставить на полку… — Андрей даже оглядел придирчиво комнату, прикидывая, где бы Настя получше смотрелась. — И любоваться на тебя…
Андрей все же рискнул и поцеловал ее тихонько, едва коснувшись Настиных губ.
— Не бойся. Я сама боюсь… — Настя обняла его за плечи и уткнулась куда-то в подмышку. — Если бы ты знал, как я тебя боюсь…
— Настя… Как хорошо, что ты пришла…
— Как хорошо, что я пришла, — как эхо повторила Настя, послушно соглашаясь с этим бесспорным утверждением.
Андрей оторвал Настю от своей груди и притянул к себе. Она взглянула в его глаза и — обожглась. Этот взгляд в один миг перевернул в Насте все. Перевернул, разбросал, порвал в клочки все страхи и комплексы, как ненужные бумаги.
Настя вдруг почувствовала, как тянет ее к Андрею, к его губам, к нему всему… Тянет так безудержно, что не поддаться просто невозможно. Настя где-то на задворках своего сознания все же отметила, что никогда в жизни не испытывала ничего подобного, не испытывала таких всепоглощающих, таких сумасшедших желаний… Желаний, которые Настю испугали бы и даже шокировали бы раньше. А теперь — нет… Не шокировали… Совсем не шокировали…
— Я люблю тебя, — сказал Андрей, подхватив Настю и прижав ее к груди.
— Я тебя тоже люблю… — ответила Настя и поняла, что не сможет оторваться от его широкой и теплой груди.
Может, еще и заурчать, как пригревшаяся кошка? Или не стоит?
А еще она подумала о том, что секс — это, оказывается, приятная вещь… Надо же…
