Галина Полякова - Курортный роман с продолжением
Но их главная проблема все никак не решалась – где же они соединятся навсегда? По-прежнему Георгий отметал любые варианты жизни в Москве, предлагая все новые городки у моря. Все так же тщетно Катя уговаривала его наладить совместную жизнь в столице. Ей было абсолютно безразлично, где и кем он будет работать, но для Георгия этот вопрос оказался болезненно важным. Ей нравились его гордость и мужское самолюбие, чувство собственного достоинства, твердость в принятии решений, но она понимала, что именно эти прекрасные качества не дают их планам осуществиться. Однажды в Алешкиной школе освободилась вакансия учителя физкультуры и она предложила Георгию устроиться туда, на что он обиженно возразил:
– Кать, не унижай меня. Ты не понимаешь, о чем говоришь. Лучше подумай, где ты все-таки сможешь жить со мной? Гарантирую, в провинции тебе не придется краснеть за меня. Везде, кроме Москвы, я найду достойное место под солнцем.
А Катя не представляла своей жизни без города, в котором родилась и выросла, и который нежно любила. Старики родители, болезнь матери, «маленький профессор» и его школа для одаренных детей казались непреодолимыми препятствиями. У нее прекрасная квартира, налаженный быт. Зачем создавать трудности там, где их нет? А если и есть кое-какие, их так легко обойти…
Глава 10. Старые и новые проблемы
Евгений почти не звонил и редко виделся с сыном. Алешка скучал, когда отец пропадал надолго. Катя решила, что роман с прекрасной незнакомкой набирает обороты. От родителей, созванивающихся с ним чаще, она знала, что его обстоятельства не изменились жена по-прежнему болеет, дети растут, а сам он много работает. По большему счету ей тоже было не до него, но иногда с насмешливой грустью она вспоминала его летнее признание.
Разговор с Ленкой состоялся, заставив Катю признаться себе, что лучшую подругу она знала неважнецки. А та и не отрицала своего увлечения.
– Но ты будь спокойна, твой Гошка непробиваемый, – завершила Ленка свои откровения. – По-моему, даже не совсем нормальный. В таком возрасте – и такая наивность. Я сама не ожидала, что когда-нибудь подведу тебя. Но ты же знаешь, что такие мужики в моем вкусе. До меня не сразу дошло, что я втрескалась, как дура. Злилась только, что он меня не замечает. Ладит одно «Катя, Катя». Сначала думала, что вообще ничего от него не хочу, только чтобы внимание обратил. Решила, раз так увлечен своей историей, пусть и меня подтянет по предмету, позанимается индивидуально.
– Да он всегда обращал на тебя внимание, прекрасно отзывался, нахваливал.
– Ага, нахваливал! Потому что тебе могла оказаться полезной, – обиженно возразила Ленка, – а как бабу полностью игнорировал. Клянусь, я бы ничего не допустила, но ведь обидно, согласись, когда мужик смотрит на тебя как на пустое место. В упор не видит.
– А что было бы, если б он «увидел» тебя?
Ленка задумалась, прикусив губу.
– Не знаю. Честно. Говорят же «В любви, как на войне…».
– Спасибо за откровенность. А зачем соврала, что я ушла от тебя с Женей? Ведь это подло, подруга.
– А вот за это прости, Катюха. Здесь я действительно выступила, как последняя сволочь. Он все смеялся, что зря я тебя грудью закрываю, мол, третий глаз у него круглосуточно на Москву нацелен и все насквозь видит. А потом уверенно так заявил «Она ведь с Женей у тебя была, когда я твой голосок впервые по телефону услыхал. И удалились молодые и счастливые рука об руку, опьяненные любовью и дорогим коньячком». Я и сообразила, что здесь у него до сих пор свербит. Столько времени прошло, а он все забыть не может. Ну, думаю, погоди, китобой, достану я тебя. Пробью броню твою, Титаник. Только и сделала всего, что головой кивнула и палец к губам приложила.
– Когда и как это было?
– На Троицу, накануне его убытия. Вы попрощаться заехали с тортиком «Ленинградский», ты чашками на кухне гремела, а мы с ним в комнате остались.
Катя промолчала о том, во что обошлась ей настойчивость подруги в пробивании брони, а вслух спросила:
– А почему китобой?
– А ты не в курсе? Был у него такой эпизод в биографии – бил китов. Зверобойная шхуна «Астра», осадка четыре и шесть, команда двадцать три человека, автономность четыре месяца, две гарпунные пушки… – Глаза Ленки мечтательно устремились в пространство.
– Про китов не знаю. На флоте служил – рассказывал. Лес сплавлял по горным рекам – фотографии присылал. В ралли участвовал, чемпионом по боксу был, золото мыл, а про китобоя впервые слышу.
– А то, что он теперь без машины, в курсе?
Катя удивленно взглянула на подругу. Эта информация тоже не была ей известна.
– Куда же она подевалась?
– Продал. Он ведь сейчас без работы, а к тебе надо на что-то кататься? Неужели, скрыл? Он иногда позванивает, когда бывает в Москве, – с гордостью сказала Ленка. – Про Наполеона болтаем, Мюрата, Даву. Хороший он у тебя, доверчивый. Так и не понял, что я охмурить его хотела с этим Луи Бонапартом. А когда книжки привез, закладочки сделал. Добил он меня этими закладочками. Ты уж зла не держи на меня, подружка. Разинула рот на чужой каравай, вот и осталась при стиралке без отжима.
– А диссидентке он тоже позванивает?
– Не думаю. Он в таком ауте был от ее фортеля! А я про эту поганку вообще говорить не хочу. Мало ей своего подпольщика? Она-то куда полезла?
– Как куда? В постель к нему. Ты же к ней его ночевать отправила?
– Кать, я ж не такой наивняк, как твой Гошка. Понимала, что может произойти, если у себя его оставлю. Ты же знаешь – я заводная, а у меня после засранца Витька целый год никого не было. Хоть и давши была крепко, но совесть еще не всю пропила. Вот и решила Луизке его сплавить, подальше от греха. Раз Лу такая верная вся из себя делу революции, то у нее твоему китобою будет безопасней. Она ведь так распиналась о своей рыжей тыкве, которую только на одно единственное плечо может завалить.
– А почему ты не помешала этой интриганке?
– Ты бы видела, как она вцепилась в Гошку. На коленки взгромоздилась, за шею ухватила, трубку в ухо сунула. Он и встать-то не мог. Ну, и я рядом присела. Думаю, надо быть во всеоружии, в курсе, так сказать.
– И как Гоша все воспринял?
– Да никак. Сидел с нейтральной миной, несколько раз встать порывался. Но от Луизки разве вырвешься? Та еще прищепка. В институте сколько раз к моим парням пристраивалась, да мало что у нее выходило, хоть и вцеплялась в них мертвой хваткой. Ты уж прости меня, Катюха. Наважденье какое-то нашло на меня с этим Георгием Николаевичем.
Отношения они выяснили, Катя простила, но вывод сделала неутешительный нельзя доверять до конца даже лучшей подруге. К тому же оказалось, что не так-то легко задвинуть их общее детсадовское прошлое, сидение на соседних горшках и много еще чего. Взрослая женская жизнь требует осторожности. Не стоит одинокой, не очень везучей в личной жизни подруге лишний раз демонстрировать, как счастливы они с Георгием. Где гарантия, что она не попробует отбить его еще раз? И тогда придется распрощаться с ней окончательно. А так можно и совсем остаться одной. На всякий случай, в гости к ней с Георгием Катя больше не заезжала, скупо сообщая о его визитах по телефону.
