Миранда Кеннелли - Дыши, Энни, дыши
– Это могло случиться с любым, – вмешиваюсь я. Его мама встречается со мной взглядом, и я хочу подзадорить ее, чтобы она еще что-нибудь сказала мне, человеку, пережившему огромную потерю. – Джереми участвовал в самой безопасной гонке из всех возможных. Он просто пострадал на ней не по своей вине.
– Но ему жутко не везёт, когда дело касается спорта. Почему он не может просто присоединиться к группе по изучению Библии?
Джереми выглядит полностью шокированным этой идеей, заставляя меня рассмеяться. Не могу отрицать, что он рискует, но не собираюсь заматывать его в пузырчатую пленку, чтобы уберечь.
– Пожалуйста, перестань поступать так со мной, – говорит она, и я вижу по ее сверкающим глазам, как сильно она любит его. – Пожалуйста.
– Мама, – начинает Джереми, – это нечестно – заставлять меня выбирать между семьей и любимым занятием. Ты же знаешь, что я и так от многого отказался. Я не могу по-настоящему чувствовать что-либо, если не преодолеваю себя.
– Согласна, – говорю я с улыбкой. Он одаривает меня благодарным взглядом.
– Отстойно, что я стараюсь сделать тебя счастливой, чтобы ты позволила мне быть дома и видеться с сестрами… а ты даже не заметила этого всего. Я намного меньше занимаюсь этим.
Его мама ерошит ему волосы и закрывает глаза.
– Я ценю, что ты заботишься о себе. Мне не нравится то, что ты делаешь… – она замолкает и бросает на меня взгляд. – Мы можем позже поговорить об этом.
Он широко улыбается:
– Я определенно хочу поговорить. Мы можем обсудить то, как я хочу снова заняться затяжными прыжками с парашютом.
– Молодой человек, это не тот разговор, о котором я думала.
– Но дедуля достал мне еще один подарочный сертификат!
И тогда в палату заходят Мэтт с папой, чтобы присоединиться к спору о том, может ли Джереми снова заняться парашютизмом, но я просто держу его за руку, думая о его словах.
Если не преодолеваешь себя, не идешь на риск, значит не можешь чувствовать по-настоящему.
И я снова готова чувствовать.
***
– Так мы собираемся попробовать это?
– Да, давай посмотрим, к чему это приведет, – отвечаю я.
– Слава богу, – говорит он с улыбкой, ласково целуя меня в щеку. Я поворачиваюсь, чтобы поймать его рот своим, аккуратно хватаясь за его футболку, помня о его перевязи.
Утром после моего первого официального полумарафона мы нежимся в моей постели, обсуждая отношения. Ванесса в гостях у Рори в Ноксвилле, поэтому Джереми остался на ночь, и комната была в нашем распоряжении. Я ухаживала за ним всю ночь, давая ему обезболивающее и прикладывая лед к плечу. Ему нравилось иметь персональную медсестру. А мне нравилось постоянно целовать его. Я не могла удержать свои губы вдали от него.
Кстати об этом. Я устраиваюсь поудобнее рядом с ним и проскальзываю рукой под его футболку, касаясь каменного живота. Его красивые голубые глаза загораются, и я знаю, что люблю этого парня. Прижимаю свои губы к его в глубоком поцелуе, целую шею и опускаюсь ниже. Вскоре он незаметно стаскивает мои пижамные шорты, что требует навыка, учитывая, что сейчас у него есть только одна рука. В отместку я стягиваю его шорты, оставляя лишь в черных боксерах. Затем он тянет меня наверх здоровой рукой, бросая мой топ на пол, и осторожно ныряет рукой в мои розовые трусики. И вау, это отличные ощущения.
Смотрю в его глаза, и ловлю на том, что он морщится.
– Плечо болит?
– Чертовски. Но сейчас мне все равно.
Он стонет, когда я проскальзываю рукой в его боксеры, двигая ей вверх и вниз, пока он не хочет, чтобы я была опять сверху. Мне нравится ощущение его тела, прижимающегося к моему, и я почти ненавижу белье, разделяющее нас, когда мы заботимся о потребностях друг друга. Я раскачиваюсь на его бедрах до тех пор, пока перед моими глазами не появляются точки, прижимаю свой лоб к его, когда наши тела наполняет дрожь.
– Да, отношения – отличная штука, – говорю я, восстанавливая дыхание.
– Полагаю, это значит, ты наконец пойдешь со мной на настоящее свидание, а? – отвечает он с ленивой улыбкой.
– Хорошо бы.
– Как насчет сегодняшнего вечера?
– Мы с Келси ужинаем в столовой, а затем смотрим тот новый фильм с Брэдом Питтом и Анджелиной Джоли, в котором они киборги, пытающиеся убить друг друга. Это вечер девчонок.
Он улыбается.
– Тогда, может покатаемся на роликах сегодня?
– Мы не будем кататься на роликах, когда твое плечо в таком состоянии.
Он смеется, переплетая свои ноги с моими.
– Просто шучу.
Я медленно вожу кончиками пальцев вверх-вниз по его шраму на руке и зарываюсь лицом в теплую ложбинку у его шеи.
– Ты притормозишь на какое-то время, верно?
– Я не могу двигать рукой. У меня нет иного выбора, кроме как расслабиться.
– Ты имеешь в виду, пока на следующей неделе ты не найдешь какой-нибудь новый сумасшедший трюк, – смеюсь я.
– Я больше не занимаюсь трюками.
Я не в силах контролировать будущее. Все, что я могу делать – это жить.
– Я не хочу, чтобы ты отказывался от того, что любишь, ради меня.
– Это не так, – он качает головой. – Разве ты не понимаешь, что заставляешь меня чувствовать?
– Ты сказал, что любишь меня…
– Я покажу тебе, что чувствую рядом с тобой. Ты прочувствуешь это сама.
– Как?
– Ты доверяешь мне?
***
Мое тело трясется, а нервы гудят. Капли пота стекают по лицу. Такое чувство, будто я на пляже в грозу, и в любую секунду может ударить молния.
– Следующий, – говорит работник, и я шагаю вперед. Мое тело крепко обмотано веревками и заклепками.
Я могу это сделать. Я могу это сделать.
Работник Zip-linе помогает мне подняться на деревянную платформу, прикреплённую к дереву. Смотрю вниз на огромный каньон, полный острых камней и деревьев.
– Я не могу.
– Самым страшным было подняться сюда, – отвечает работник. – Это абсолютно безопасно, правда.
Я верю ему. При всей своей любви к риску, Джереми никогда бы не подверг меня опасности. Я глубоко вздыхаю. Работник пристегивает меня к канату и толкает с платформы.
Погодите. Он столкнул меня с платформы!
Я визжу, крепко держась за свою веревку. Ветер бьет мне в лицо. Я парю над каньоном. Страх сковывает мое тело, а сердце молотит со скоростью света.
– Замедляйся! Замедляйся! – кричит парень, ожидающий на другой платформе. Я надавливаю на нижнюю стропу и останавливаюсь прямо перед стволом дерева.
– Твою мать! – выпаливаю я, когда парень подтягивает меня на платформу.
– Ты хорошо справилась, – с сияющей улыбкой говорит работник, прикрепляя меня к дереву, чтобы я не упала в каньон, который только что пересекла. Я задыхаюсь, когда смотрю вниз. – Мы на высоте более трехсот футов, а трасса, по которой ты только что спускалась длиной триста пятьдесят футов. Это наша самая трудная и интересная трасса.
