Джен Хадсон - Приди ко мне во сне
Мери поспешила к ней:
– Вэлком, в чем дело?
– Шкаф, – прохрипела она.
– Что там, в шкафу?
– Не открывай дверь.
– О, не будь глупой. – Мери схватила ручку и распахнула стенной шкаф.
Оттуда, как подрубленное дерево, выпал человек.
Мери вскрикнула, отскочила назад и схватилась за Вэлком мертвой хваткой.
– Что это. Вэлком?
– Я говорила тебе, не надо открывать.
Глава 22
Сокровенные покои открывай молча.
Для осмелившегося произнести хоть слово приготовлен острый кинжал…
Наставление Ка-Гемни, 1990 – 1780 гг. до Рождества ХристоваМери и Вэлком в ужасе смотрели на человека, который лежал перед ними, зарывшись носом в ковер.
– Он… он… мертвый? – произнесла заикаясь Мери.
– Мертвее его, наверное, только Тутанхамон.
Мери в панике, ломая руки и восклицая, кругами забегала по комнате.
– О боже мой! О боже мой!
Вэлком схватила ее за плечи:
– Сейчас не время закатывать истерики. Отсюда надо уходить. Немедленно.
– Подожди. – Она схватила Вэлком за руку, не отрывая взгляда от тела на ковре. – Но ведь, если он мертвый, то уже не может сделать нам что-то плохое, не так ли? – Она глубоко вздохнула, пытаясь собраться с мыслями и успокоиться. – Давай поищем пленки.
– Пленки? – Голос Вэлком возвысился на две октавы. – К черту пленки. Они, возможно, на дне Нила. Он нам, конечно, ничего плохого сделать уже не может. В этом ты права. Но тот, кто его убил, может. Еще как может.
– Он что, убит?
– Нет, прилег отдохнуть в шкафу и внезапно окочурился. Ты что, не видишь, что у него нож из груди торчит?
– О… Боже… мой!
Вэлком схватила руку Мери:
– Давай удирать.
– Да нет же, черт подери. Мы все равно здесь, так давай потратим еще две минуты и поищем пленки. А потом позовем капитана.
– Позовем капитана, говоришь? И что же мы ему скажем? А? Ты что, спятила? Здесь сейчас же появится полиция, и нас, скорее всего, посадят в тюрьму. И Техас мы увидим – если увидим – к старости.
– Дерьмо-о-о-о!
– Так что, золотко, никакого капитана мы звать сюда не будем.
Мери не могла оторвать испуганного взгляда от мертвого тела.
– А кто он?
– Откуда я знаю? Мы даже лица его не видели.
– Я думаю, нам нужно попытаться это узнать.
– Как?
– Очень просто: для начала перевернуть его.
– Да ты что! Я не прикоснусь к нему ни за какие деньги.
– О, Вэлком, не будь такой трусихой. Он мертв, и сейчас его нечего бояться. Господи, мы же видели столько мумий, пока ездили по Египту.
– Мумии одно дело, но этот парень, мне кажется, выглядит несколько посвежее.
– Ладно, не будем терять времени. Помоги мне. – Мери присела на корточки рядом с трупом и потянула его за плечо.
Вэлком застонала:
– О Господи, чего только не сделаешь ради дружбы.
Вдвоем, кряхтя и пыхтя, они перевернули его на спину. Это был, без всякого сомнения, египтянин, и еще меньше сомнений было в том, что он мертв. Нож был загнан в грудь по рукоятку.
– Ты узнаешь его? – спросила Мери.
– Кажется, видела. Он крутился рядом с тем парнем из Александрии, Мухаммедом.
– Его зовут Мухаммед?
– Да нет же, это того парня из Александрии звали Мухаммед. А кто этот, я, золотко, не знаю и знать не хочу. Теперь давай уходить отсюда.
– Обожди, я поищу пленки.
– Ну так давай искать.
В стенном шкафу, кроме тела, была еще только подушка. Тумбочка оказалась пуста. Поиски под матрасом тоже ни к чему не привели.
– Ну, а теперь мы можем наконец идти? – спросила Вэлком, осторожно обходя тело. – Я уже на грани нервного срыва.
– А ты не считаешь, что мы должны поставить его обратно?
– Кого поставить обратно?
– Ну, этого парня на полу.
У Вэлком расширились глаза.
– У тебя еще есть силы шутить.
– Понимаешь, если кто-нибудь откроет дверь, его заметят.
– А ты считаешь, в стенном шкафу его не заметят?
– Там он, по крайней мере, не так будет бросаться в глаза. Мы должны все восстановить в прежнем виде.
– О Господи! – простонала Вэлком.
Они все же затащили тело обратно в шкаф, прислонили лбом к стене и быстро захлопнули дверь, пока оно не выпало снова.
– Ой, – вскрикнула Мери.
– Что еще?
– Мы поставили его не той стороной.
– Даже не думай об этом. – Вэлком заметалась по каюте, вытирая все краем своей рубахи.
– Что ты делаешь? – спросила Мери.
– Отпечатки пальцев. Ты что, забыла?
– Но ты же уничтожаешь и отпечатки убийцы.
Вэлком пристально посмотрела на нее:
– Довольно мудро. Тогда давай отсюда выметаться.
Кто из них трясся больше, когда они бегом бежали по коридору, Мери не знала.
– Помни, – предупредила она Вэлком, – когда мы вернемся, веди себя так, будто ничего не случилось.
– Как уж получится, – проворчала Вэлком.
– Ты же не хочешь лучшие годы жизни провести в египетской кутузке. Смотрела «Сфинкс»? – Мери поежилась. – Ужасный фильм. Там стража…
– Я не желаю ничего об этом слышать. Буду естественной до отвращения, не беспокойся. Так что никто ничего не заподозрит.
Мери скользнула в свое кресло рядом с Рэмом.
– Тебя так долго не было, что я уже начал беспокоиться, – сказал Рэм.
Она посмотрела на часы. Неужели мы ходили всего двадцать минут? А мне показалось, что прошло двадцать часов. Или дней.
– Извини. Непредвиденные обстоятельства.
– Какие?
– Хм… мы… хм… У Вэлком порвалась бретелька на бюстгальтере. Пришлось зашивать.
– Понятно.
– Я хочу чего-нибудь выпить, – капризно проговорила Мери.
Рэм поднял руку.
– А что бы ты хотела? – спросил он, когда подошел официант.
– Скотч со льдом. Двойной. Нет, лучше тройной.
– Дама желает бокал вина.
– Скотч, черт побери! Тройной.
Рэм пожал плечами, затем кивнул официанту.
– Что случилось? Ты ведешь себя как-то странно. Что тебя тревожит? – спросил он, когда официант удалился.
– Ничего, – прохрипела она и откашлялась. – Все в порядке.
Официант подал бокал. Одним глотком она опустошила его наполовину. Рэм нахмурился:
– Любовь моя, я…
Она схватила его за руку:
– Давай потанцуем. – И допила остатки скотча.
Звучал чудный кантри-свинг с компакт-диска, который Рэм еще раньше передал диск-жокею.
О мертвом в стенном шкафу каюты 316 Мери старалась не думать. Его не существует, вот и все. Она смеялась, танцевала, заказывала скотч еще. Только не могла припомнить, пила ли. Пила, наверное, потому что никакой тревоги не ощущала.
На десятом танце нога Мери подвернулась, и она повисла на Рэме.
– Дорогая, уже первый час, и ты совсем измучилась. Давай уложим тебя в постель.
