Розамунда Пилчер - Голоса лета
Джеральд сидел на камне под сенью скалы и смотрел, как плещется в море его семья. Его сборная семья, поправил он себя. Жена, внучатая племянница, ее мачеха, его собственный пасынок. Часы показывали половину шестого вечера, и он готов был ехать домой. Они отдыхали на море с полудня, и, хотя в этом местечке, кроме них, никого не было, ему не терпелось принять душ, выпить джина с тоником, почитать вечернюю газету в прохладной гостиной. Однако, только он завел речь о возвращении, Ева и остальные решили еще раз окунуться в море.
Они находились в Гвенвоу, но не на пляже. От автостоянки они прошли с полмили по тропинке, тянувшейся по скале, и расположились прямо на камнях. Поначалу море было далеко, но в какой-то момент после обеда начался прилив. Вода постепенно залила доверху разрезавшую скалу глубокую впадину, образуя естественный водоем, похожий на фьорд. Вода здесь была ярко-бирюзовая и прозрачная, искрилась в лучах вечернего солнца. Потому-то никто и не смог устоять перед соблазном.
Никто, кроме Джеральда. За свою жизнь он столько наплавался, что теперь предпочитал наблюдать. Ева, его дорогая Ева, настоящая морячка, единственная из всех, кого он знал, умела плавать в абсолютно вертикальном положении — Джеральд до сих пор не мог постичь математику этого необычайного мастерства. Лора предпочитала более традиционный стиль плавания — непритязательный брасс. А вот Габриэла плавала, как мальчишка: опустив голову, она грациозно выносила вперед то одну, то вторую руку, быстро передвигаясь в воде красивым профессиональным кролем. Периодически они с Ивэном забирались на ближайший уступ и оттуда ныряли. Вот она снова готовится к прыжку — мокрая, лоснящаяся, возвышается на скале словно русалка. На ней откровенное бикини — более открытого купальника Джеральд еще не видел, — на загорелом теле переливаются капельки воды.
Ева с Лорой наконец-то выбрались на берег, сели рядом с ним, полотенцами вытирая волосы, с которых на раскаленный камень капала вода.
— Ну что, может, поедем? — с тоской в голосе спросил Джеральд.
— Бедный ты мой. — Ева повернулась к нему, холодными солеными губами прижалась к его лицу. — Конечно. Ты такой молодец, ни разу не пожаловался. Пожалуй, на сегодня хватит, хотя уезжать ой как не хочется. Здесь так здорово, и день просто великолепный.
— С вечеринки надо уходить, пока ты еще в хорошем настроении.
— И то верно. Да и мне все равно пора возвращаться, ужин готовить. Пока мы тут все соберем, дойдем до машины…
Ева спустила лямки купальника, собираясь одеваться.
— А ты как, Лора?
— Я с вами.
— А остальные?
Они глянули на Ивэна с Габриэлой. Габриэла была в воде, смотрела на Ивэна. Тот, стоя высоко над ней, уже сделал стойку, приготовившись нырнуть.
— Ивэн, — окликнул его Джеральд.
Тот расслабился, повернул голову в его сторону.
— Что там у вас?
— Мы уезжаем. А вы как?
— Мы, пожалуй, побудем еще немного…
— Ладно, до встречи.
— Не перегружайтесь. Оставьте мне часть корзин, я привезу.
— Хорошо.
В Тременхире он проехал через арку и припарковался во дворе. Друзилла с Джошуа играли в мяч. Малыш гонялся за мячом на четвереньках, поскольку еще не освоил искусство ходьбы. На нем была одна только грязная нижняя рубашка. Когда они вышли из машины, он сел на свою толстую смуглую попку и стал за ними наблюдать.
— Хорошо отдохнули? — спросила Друзилла.
— Изумительно, — ответила Ева. — А вы чем занимались?
— Ходили в сад, я искупала Джоша под шлангом. Надеюсь, вы не против.
— Замечательно. Ему понравилось?
— Он подумал, я с ним забавляюсь. Так хохотал, еле успокоился.
Они отнесли корзины на кухню. После уличной жары здесь было прохладно, как в раю.
— Я, пожалуй, сбегаю наверх, посмотрю, как Люси, выведу ее ненадолго в сад.
— Слава богу, что мы не взяли ее с собой, — сказала Ева. — Она бы там изжарилась.
Лора побежала по черной лестнице на верхний этаж, а Ева принялась разбирать корзину с остатками обеда. «Это всегда неприятная работа, — подумала она, — и чем скорее ее сделать, тем лучше». Пока она возилась, Джеральд занес на кухню корзину с винными бутылками и термосом для кофе.
Ева улыбнулась мужу.
— Дорогой, это так здорово, что ты поехал с нами. Без тебя пикник не получился бы. Оставь это и иди освежись. Я знаю, тебе не терпится залезть под душ.
— Как ты догадалась?
— Ты весь потный, видно, что изнываешь от жары. Я сама тут все сделаю, это недолго. Всю грязную посуду сложу в посудомойку и…
— Ева.
Это сверху кричала Лора.
— Ева!
Услышав панику в ее голосе, пронзительном, как крик о помощи, они переглянулись, предчувствуя недоброе. Потом разом побросали все свои дела и кинулись к лестнице. Ева, пробежав по коридору, первой влетела в открытую дверь спальни Лоры. Та стояла посреди комнаты с Люси на руках. Маленькая миска, в которую Лора перед отъездом налила молока, была пуста. Судя по всему, Люси выбралась из корзины и пыталась добраться до двери: весь ковер был заляпан лужицами рвотной массы. В спальне стоял кислый тошнотворный запах.
— Лора.
Обмякшее тельце собачки было как-то странно неподвижно, ее обычно шелковистая шерстка стояла дыбом, задние лапы трогательно повисли. Глаза открыты, но взгляд пустой, стеклянный; на мордочке застыл страдальческий оскал.
Было совершенно очевидно, что Люси мертва.
— Лора. О Лора. — Ева порывалась обнять ее, прикоснуться к ней, утешить, но ничего этого не сделала. Не решилась. Просто положила ладонь на головку Люси. — Наверно, она была более серьезно больна, чем мы думали. Бедняжка… — Ева заплакала, ненавидя себя за то, что не может сдержать слез. Какое горе, какой ужас! — О Джеральд.
Лора не плакала. Она медленно переводила взгляд с Евы на Джеральда. Он видел, что ее темные глаза пусты от горя и отчаяния.
— Мне нужен Алек, — проронила она через некоторое время.
Джеральд подошел к ней, осторожно разжал ее пальцы, вцепившиеся в тельце собачки, забрал у нее Люси. Прижимая к груди бездыханную Люси, он покинул женщин и комнату, спустился на кухню. Нашел картонную коробку из-под продуктов, бережно положил в нее маленькое тельце, закрыл крышкой. Коробку он снес в сарай, поставил ее там на пол и вышел, закрыв за собой дверь. Позже он выкопает могилу и похоронит Люси в саду. А сейчас у него более неотложные дела.
Все крайне осложнялось тем, что была суббота. В итоге в справочной он узнал домашний телефон начальника Алека в «Сэндберг Харперз», позвонил ему. К счастью, этот высокопоставленный господин оказался дома. Джеральд изложил ему обстоятельства своего затруднительного положения, и тот дал ему телефон в Нью-Йорке, по которому можно было связаться с Алеком.
