Кристен Каллихен - На крючке (ЛП)
Мою руку перехватывает центровой игрок, и я падаю на газон с такой силой, что кости сотрясаются. Мои глаза следуют за дугой, которую проделывает мяч в воздухе. И это так чертовски прекрасно, когда мой малыш падает с неба на землю, в колыбель из пальцев Роландо, словно я лично опускаю его туда.
Прямо в конец зоны. Идеально.
Оглушительный рев победы.
- Ага, - кричу я, но мой голос теряется в хаосе.
Мои ребята поднимают меня, отрывая от земли, прыгают вокруг, словно мячики.
- Вот, о чем я говорил!
Моя голова гудит в шлеме, от всех этих похлопываний.
- Все верно, сучки. Юху!
Я высоко подпрыгиваю, размахивая кулаком над головой, а затем бегу к Роландо. Он встречает меня на половине пути, ударяясь своей грудью о мою.
- Вот как ты это сделал! - я шлепаю его по шлему и широко улыбаюсь. - Это было чертовски прекрасно, мужик.
- Потому что мой парень бросил мне охуенный точный, будто ракета, пас, - кричит он, смеется и хватает меня за джерси, притягивает в свои объятия. - Мы выиграли!
По пути к краю поля, нас еще раз окружают все ребята из команды. Группа поет песню победы. Толпа кричит нам. Мне. Нет ничего подобного этому. Это словно полет и падение одновременно. Только одна вещь в мире может подарить мне лучшее, чем это чувство, только один человек. И я направляюсь к ней.
Глава 18
СУББОТА ПРОХОДИТ ЗА различной работой в Фонде выпускников инженерного отдела, входящего в состав студенческого союза. Мы обслуживаем большую вечеринку с полноценным сервированным ужином, а это означает, что в результате моя спина жутко болит от таскания массивных ящиков с тарелками. Посещаемость данного мероприятия оказывается очень низкой, но мой менеджер Дэйв обвиняет в этом уровень подготовки обеда, а не проходящий в это же время футбольный матч. Я думаю об игре Дрю, и странные уколы вины пронизывают мои внутренности. Я должна быть там. Наблюдать. Болеть за него. Но я отбрасываю эти мысли и сосредотачиваюсь на работе.
У нас уходит больше часа на то, чтобы собрать кухню, загрузить все кастрюли в посудомойку и запереть остатки вина. Когда весь остальной персонал расходится, остаемся только мы с Дэйвом, потому что кто-то же должен остаться, а никто не желает быть добровольцем. Как менеджер, Дэйв ответственный за ключи от главного офиса. Когда он заканчивает здесь, я тоже готова уходить.
Мы выходим из офиса вместе, что приятно, так как здание погрузилось во мрак и будто кричит "идеальное место для фильма ужасов." Когда говорю это Дэйву, мы вместе смеемся над данной идеей, даже несмотря на то, что вдоль моего позвоночника распространяется дрожь. Я буквально крадусь по темной улице.
- Хотя и правда, - говорит Дэйв легкомысленно, - если подумать, то каждое место, где мы работаем идеально подходит для фильма ужасов. Вот например, подвал в зале архитектуры. Все те жуткие стекла, - его брови изгибаются. - Там нет места, чтобы скрыться.
Я снова смеюсь.
- Остановись. Или я никогда больше не выйду в ночную смену.
Он лишь усмехается еще шире. И имитирует акцент жуткого Бела Лугоши.
- Тебе не устоять. Твои ночи отныне мои, Анна Джонс.
- Идиот.
Мы почти подходим к моему скутеру, когда я его замечаю. От чего мои шаги замедляются.
Купаясь в лучах множества фонарей стоянки, он стоит, прислонившись к боку вишнево-красного классического авто с толстыми белыми гоночными полосами по центру. Я знаю достаточно о машинах, чтобы определить, что это Camaro, и оно в довольно хорошем состоянии. Не то, чтобы для меня это имело особое значение. Мой взгляд прикован к Дрю. И боже, как же хорошо он выглядит. Потертые джинсы низко висят на его стройных бедрах. Он закидывает одну ногу поверх другой, скрещивая их, сует руки в карманы, и от этого джинсы опускаются еще ниже. Бледно-серый хенли обтягивает его широкую грудь и великолепные руки.
Он наблюдает за мной, и я замечаю, как одна ямочка на его щеке углубляется, когда наши взгляды встречаются.
- О, мужик, как мило, - выдыхает Дэйв сбоку от меня.
Я более чем уверена, что он сказал это не о машине. Потому закатываю глаза.
- Спокойной ночи, Дэйв.
Он уходит, бормоча себе под нос что-то о счастливых сучках, а я направляюсь к Дрю. Я иду прогулочным шагом, делая вид, словно мое сердце сейчас не стучит со скоростью десять тысяч ударов в минуту, как будто я не хочу с разбегу запрыгнуть на него.
Грешная улыбка расплывается на его лице, когда я оказываюсь рядом. Я тоже улыбаюсь. Я не могу сдержаться. Он выглядит так чертовски хорошо. Что у меня в груди появляется странная жизнерадостность. Счастье. Я так рада видеть его, что мои ноги невольно начинают двигаться быстрее. Шаг становится быстрым и размеренным.
Когда оказываюсь в пяти футах, Дрю отталкивается от автомобиля и становится во весь рост. Он все еще усмехается, когда я останавливаюсь прямо перед ним, а его взгляд путешествует по моему телу. Я ощущая, как этот взгляд проникает до моих костей. Боже, как же Дрю сексуален. Обычно я не думаю о парнях в таком ключе. Слово сексуальный звучит неправильно, словно его лучше не использовать, а оставить на растерзание рекламодателей. Но Дрю сверхсексуален. Я хочу положить его себе в рот и попробовать.
- Он - гей, ты знаешь? - говорит Дрю вместо приветствия.
Чудо, что я вообще слышу и понимаю то, что он говорит, так как в данный момент мой разум затуманивает его чистый и острый аромат. Я могу почувствовать тепло его тела, от чего моя голова идет кругом.
- Учитывая, что я знакома больше, чем с несколькими парнями Дэйва, скажу, что да, я в курсе. Что интересно, так это почему ты меня предупреждаешь?
Дрю фыркает и посмеивается.
- Мелочная ревность, Джонс. Он - хороший парень, чтобы проводить тебя с работы.
- Ммм, - я смотрю на него. - Ты выиграл сегодня, Бэйлор? - угадываю я. Даже здесь, вдали от стадиона, были слышны звуки университетской команды поддержки и отголоски смеха.
Его лицо озаряется светом.
- Ага.
Я не могу сдержать ответной ухмылки.
- Хорошо же тебе.
Дрю пожимает плечами, как будто это неважно, но меня не обманешь. Вокруг него витает счастье, излучая свет в ночной тьме.
- Я лишь сделал свою часть работы, - его взгляд вновь скользит по моему телу. - Милая форма, Джонс.
На мне все еще одета рабочая одежда, белая рубашка на пуговицах и черная юбка до колен. Плюс, глупые балетки. Вероятно, я выгляжу на 12 лет.
- У тебя своя форма, - говорю я. - У меня своя. Почему ты так улыбаешься? - в его глазах сверкают греховные искорки, от которых мое сердце пропускает удар.
