Татьяна Герцик - Антизолушка
— Давно, еще в детстве, отец подарил мне приличную сумму денег. Я купила на них доллары, а потом случился дефолт. Доллары выросли, я их скинула и купила акции одной малоизвестной фирмочки. За нее стали драться два биржевых монстра, стоимость акций выросла до небес, я скинула акции, купила пару квартир в строящемся доме. Потом продала их, ну и так далее. — С сожалением добавила: — Теперь денег много, и так, как прежде, не рискую, боюсь. Играю на бирже по маленькой, но выигрываю. Забавно это. Жизнь интереснее делает.
Зайцев, не знающий, где находится эта самая биржа и, тем более, как на ней играют, почувствовал, что пропасть между ними стала еще шире и глубже, превратившись в бездонную. Глухо произнес, помахав ладонью в сторону выхода:
— Вы идите, идите уже, Елизавета Александровна! Не знаю, как вам, а мне работать нужно, чтобы на кусок хлеба заработать!
Рывком придвинувшись к нему и сердито сверкая глазами, она со слезами воскликнула:
— Всё вам не так! Что бы я ни сказала, вы только фыркаете и выпендриваетесь! Что я, врать должна, чтобы вам угодить? Бедной несчастной дурочкой прикидываться, чтобы вы меня пожалели? Какой вы заносчивый тип! — и, не сдержав жалкий всхлип, стремительно повернулась, чтобы уйти.
Илья опешил. Его никто никогда ни в чем подобном не обвинял. Может быть, с этой девочкой он и впрямь вел себя недопустимо? Навыдумывал про нее черт-те что, накрутил себя, а она, возможно, и в мыслях ничего подобного не держала?
С нотками раскаяния в дрогнувшем голосе сказал, заставив ее остановиться и с недоверием исподлобья на него взглянуть:
— Да ладно, Лиза! Вы же прекрасно понимаете, в чем дело. Я с вашими Шуриками, Максами и компанией конкурировать не собираюсь. Вы что, считаете, что я должен жить по принципу: хоть день, да мой? Нет, это не для меня. Если я чего-то хочу, то не на день. Через сколько времени ваш папочка будет вынужден отваживать меня от вас, если я сдамся на вашу милость? Через месяц? Два? Или вас и на этот период не хватит? Не будете же вы уверять, что безумно в меня влюблены? Да я в это и не поверю, не настолько уж я наивен.
С остановившимся сердцем Лиза выслушала это откровенное признание. Помявшись, сумрачно признала некоторую его правоту:
— Я не знаю. Правда, не знаю. Со мной такого никогда не бывало. Меня отчаянно к вам тянет, без вас жизнь не мила, и ничего я с этим поделать не могу. Но сколько это продлится, не представляю, мне не с чем сравнивать. — С надеждой посмотрела на него. — Может, будем просто встречаться, болтать ни о чем? Получше узнаем друг друга? И тогда всё само прояснится?
Он хотел сказать, что никакого смысла им встречаться нет, потому что всё закончится одним и тем же накатанным вариантом с фарсовым выходом папочки в конце заключительного акта, но вместо этого разумного ответа, капитулируя, предложил компромиссный вариант:
— Добро! Уговорили. Сходим для начала в Горьковский парк. Погода сегодня чудная, прошвырнемся.
Лиза чуть подпрыгнула на месте от радостного возбуждения и воскликнула:
— Встретимся после работы у входа в парк?
Склонив голову в знак согласия, Илья томительно следил, как она летящей походкой проходит через их длинную комнату, оборачивается, улыбается ему на прощанье и скрывается за дверью.
К декабрю они встречались уже несколько раз и чувствовали себя вместе на удивление легко, болтая почти обо всем. Оказалось, что у них масса общих пристрастий и увлечений.
В одну из декабрьских суббот решили пробежаться по лесу, взяв пластиковые лыжи с ботинками напрокат на лыжной базе. К базе примыкал довольно ухоженный лесок с горками разной высоты для любительского катанья. Подъехав к одной из них, Илья, оценив ее высоту как совершенно безопасную, предложил скатиться с нее, на что Лизонька нехотя согласилась.
Взобрались наверх, и она замерла на краю, боясь оттолкнуться и съехать вниз.
— Лиза, неужто вы, — он упорно величал ее на «вы», сохраняя дистанцию, — не катались с гор? Вы же прошлой зимой в Швейцарии отдыхали, на горнолыжном курорте?
Лизонька смущенно переступила с ноги на ногу, зацепив одну лыжу другой:
— Ну, теоретически там можно было кататься, но я больше загорала на горном солнышке. Вдруг упаду? Я боли боюсь, я ведь вам уже говорила. Я в детстве ломала руку. Она до сих пор в непогоду побаливает. Ничего в этом приятного нет.
— Ну, можно для безопасности скатиться вместе, — предложил Илья, подходя к ней поближе.
Она недоверчиво на него посмотрела, не веря, что он решится добровольно к ней прикоснуться. Самое большее, что он позволял себе во время их прогулок, придерживать ее под локоток, чтобы не упала. Но, к ее изумлению и восторгу, он властно притянул ее к себе, и она охотно забралась в надежный круг его рук. Он крепко обхватил ее талию и медленно поехал, чувствуя всё ее напряженное тело. Оказавшись внизу, тихо спросил:
— Ну как, страшно было?
Она отрицательно покачала головой. Не в силах отказать себе в столь невинном удовольствии, Илья предложил, сильно сомневаясь, верно ли поступает:
— Прокатимся еще?
Она согласилась ради сладкого ощущения снова почувствовать себя в его крепких объятиях. Так славно было… Они прокатились еще несколько раз, и с каждым разом Лиза держалась всё увереннее, но, когда он предложил перейти на более крутую гору, всё же испуганно отказалась. Он не стал настаивать, и они пошли есть шашлыки в открытой всем ветрам шашлычной.
На обратном пути Лиза, засмотревшись на прыгающую по сосне белку, зацепилась лыжей за торчащий из снега корень и неловко повалилась в сугроб. Сообразив, что поддержать ее всё равно не успеет, Илья откинул лыжные палки в сторону и упал первым, приняв на себя вес ее тела. Получилось забавно, и оба засмеялись.
Видя перед собой желанное смеющееся лицо, он не выдержал и поцеловал нежные девичьи губы, обхватив руками Лизину голову в мягкой вязаной шапочке. Она замерла, не веря себе, но уже через мгновенье ответила с неожиданным пылом.
Минут через десять Илья, с трудом сообразив, что так они оба напрочь замерзнут, валяясь в снегу на морозе, оторвался от нее, обездоленно вздохнув. Не в состоянии справиться с собой, настойчиво предложил:
— Может, продолжим в более теплой обстановке?
Зарумянившись, Лиза с искренним изумлением посмотрела на своего обычно крайне сдержанного спутника, и быстро закивала головой, надеясь, что их недоразумениям пришел конец.
Взявшись за руки, они неспешно шли к автобусной остановке, с замиранием сердца прислушиваясь к растущей в душе надежде, как вдруг из вереницы спешащих мимо машин на тротуар заехала внушительная серебристая Хонда, перегородив им дорогу.
