Татьяна Алюшина - Свидание вслепую
Ладно, вздохнула, смиряясь, Зинаида, и открыла дверь.
– Ты что вытворяешь?! – заорала с удовольствием любимая подруга Ритка, врываясь в прихожую. – Мы с ума сходим: думали, с тобой что-то случилось! Может, ты в больницу попала или тебе плохо стало!
– Тогда в другой последовательности, – возразила Зинуля, – сначала плохо, а затем в больницу.
– Ты зачем телефоны поотключала? – не сбавляла праведного крика Рита, обнаружив выдернутую розетку домашнего телефона и для пущей убедительности тряся ее перед лицом Зины.
– Вы меня все достали! – завелась с полтычка она. – Великое дело – «Зина беременна»!
– Великое! – уперев руки в бока, волновалась Рита. – Еще какое великое! Это ж не соседка Сара от восьмого любовника десятую беременность заимела! Это ты – наша Зиночка, и мы, естественно, переживаем!
– Вот именно! – ответила Зина, развернулась и пошла в кухню. – Вы так переживаете, будто у меня болезнь смертельная или я с ума сошла! Мама плачет – не поймешь, от счастья или от горя, бабушки капли пьют второй день подряд, все звонят постоянно и разговаривают со мной, как с тяжелобольной! Даже Севочка позвонил с утра пораньше и строго-настрого потребовал, чтобы я сегодня не надевала каблуки и передвигалась по улицам крайне осторожно: он услышал по телику, что обещали гололед! С ума сойти! А к вечеру что, мне Адочка позвонит с требованием есть свежие овощи?
– Я же говорю – переживаем! – сбавила напор и децибелы Ритка, шустро разделась и поспешила следом за Зинулей.
– Поясни: что именно вы переживаете? Катастрофу? Явление инопланетян? Гибель цивилизации?
– Нет, вы посмотрите! – возмутилась новой волной праведного гнева Ритуля, заметив на столешнице коробку с остатками мороженого. – Сима весь день готовит ее любимые блюда, пирожков нажарила, кролика тушит, а она тут заперлась и мороженое лопает!
– Рит, скажи честно: вы что, собираетесь меня вот так донимать все девять месяцев?
– Не донимать! А баловать, холить-лелеять, оберегать всячески!
– Если это будет, как эти два дня, то я с ума сойду. Двинусь разумом в сторону Кащенко!
– Ну, да, согласна, эти два дня мы перегнули немного, но это от потрясения, – Рита махнула ручкой, – пройдет! Свыкнемся с ситуацией, поутихнем. Ты же знаешь…
– Вот я и дождусь, когда вы «поутихнете», тогда и вернусь в семью и тесное общение.
– Да ладно тебе! – заулыбалась Рита. – Что ж теперь делать, терпи. Не помнишь, как сама меня опекала каждую беременность, как елочный стеклянный шар, в ватку заворачивала. А я ничего – я с удовольствием!
– Охо-хо! – вздохнула тягостно Зина, признавая Риткину правоту.
– У тебя что из еды есть? – сунулась в холодильник подруга. – Есть хочу, ужас! Нанервничалась из-за тебя, да и весь день моталась по работе.
– Мороженое, – предложила Зина.
– Откажусь, – подумав, отвергла предложение Рита. – Покопаюсь, может, найду чего!
И нырнула в холодильничьи недра, не переставая говорить что-то о работе, клиентах, а вынырнув, ошарашила Зину неожиданным вопросом:
– Ты Захару Игнатьевичу-то собираешься сообщать о ребенке?
– Опаньки! – опешила Зина. – А издалека как-нибудь ты не могла?..
– Да с чего бы это? Ты ж настаиваешь, что не больна, а очень даже здорова, так чего церемониться? И?..
– И – не буду! – поделилась планами Зинаида.
– По причине?
– А с каких кренделей? У нас с ним полные непонятки, расстались мы не мирно-тихо и о последующих встречах не договаривались. И образуется ли он в моем пространстве – большой вопрос. Скорее нет, чем да. Он, вон – как уехал, так его и нет!
– Но он же предупредил, что звонить из командировки не станет, опасаясь за свое душевное равновесие, – напомнила Рита.
– Ну, вот и я за его душевное равновесие беспокоюсь, будем считать…
– Понятно. Обиделась, значит, – сделала вывод Ритуля.
– Да не обиделась я! – раздосадованно возразила Зина. – Я его понимаю, себя понимаю, нам обоим страшно, что-то там про расставания и терзания душевные… Такой вот ужастик в натуральных жизненных красках. А впереди – тишина и неизвестность.
И спросила:
– Ты откопала там что-нибудь поесть?
– Нет, – вздохнула Рита. – Ни черта у тебя в холодильнике съедобного нет. Поехали к нам!
– Не-е-ет, – подумав, отказалась Зина. – Мне сейчас чрезмерного внимания и заботы не выдержать.
– Лады! – в момент решила проблему Рита: достала из сумочки телефон, набрала номер: – Миш, ты дома? Замечательно! Попроси бабушку Симу, и Соню, если она у нас, пусть сложат самое вкусненькое, и много, в сумку, потом возьми такси и привези к тете Зине. Да, и скажи им там, что мы с заботой малехо перестарались, теперь Зиночке надо отдохнуть от всех нас и полежать, чтобы успокоиться.
– Круто! – похвалила Зина. – Оперативно и изящно…
– Теперь поняла, для чего надо детей рожать? – пошутила Рита.
– Ты останешься?
– О-бя-за-тель-но! Наедимся, назло килограммам, поваляемся на диванчике, поболтаем! Так давно вдвоем не оставались.
– Да уж…
Мишаня приехал через полчаса – эдакая скоростная доставка заказа, загруженный сумками и пакетами, набитыми таким количеством еды, которой хватило бы на неделю сплошной обжираловки!
– Ну что, теть Зин, – улыбался он. – Сбежала?
– Сбежала, – призналась Зина, вздохнув.
– Тогда наставления, переданные на словах бабушками, озвучивать не буду, – решил Миша.
– Мишенька, ты золото!
– Ото ж! – подтвердил старшой Ритин отпрыск. – Ну, ладно, мамульки, вы тут отрывайтесь, а я пошел. Пока!
И, расцеловав Ритку с Зиной, ушел, довольный выполненным поручением.
А девочки кинулись в разгул – налопались, как сурки перед зимней спячкой, развалились на диване у телевизора, вырубили звук и болтали обо всем на свете – и о важном, и о пустяках, о предстоящем Новом годе, о детях, об одесской родне. Ритуля рассказала о новой коллеге, пришедшей к ним в агентство работать, и – о, несчастная! – как она Ритке не приглянулась сразу. Снобизм необычайный, муж из богатых, а дамочка заскучала дома, и «пальцы веером», и «вы тут кто по сравнению со мной, я крутая у меня своя клиентская база…»
Ну, Ритуля к ней и подошла поздороваться! Лично! За ручку!
– Надеюсь, обошлось без травм?
– Обошлось! – отмахнулась Ритка. – Волосики пришлось остричь, потому что она упала на жвачку, которую сама же и прилепила к столу, костюмчик дорогущенький на выброс пойдет и туфли нехилые вместе с ним, пара синяков, кровь из носа, больничный…
– Пустяки! – успокоилась Зина и рассмеялась. – Я знаешь, что сейчас вспомнила? Как бабушка Ида рассказывала вашу родословную!
Девчонкам тогда лет по шестнадцать или пятнадцать было.
