Лина Тейлор - Секретная формула
– Нормально. А ты? Как твое плечо?
– Более или менее. Вряд ли мне суждено научиться метко стрелять, но в лаборатории я вполне могу работать.
– Это хорошо. – Она прикусила губу. – А все эти неприятности с арестом? Они кончились? Все нормально?
– Да. Я получил официальные публичные извинения от президента.
– Я рада за тебя. А что насчет взрывчатки?
– Это еще одно дело, которым я был занят. Мы испытали модификацию системы безопасности для контроля взрывчатых веществ. Теперь она способна распознать и мою взрывчатку тоже. Так что, если даже формула попадет в чужие руки и кто-то сделает такую бомбу, наши системы не пропустят ее на борт самолета.
– Так, значит, именно над этим ты думал, пока скрывался от всех? – с нескрываемым удивлением спросила Линда. – Ты пытался найти защиту от своего собственного изобретения? Фактически сделать свою формулу бесполезной?
– Это же вполне логично, – сказал Тони. – Если я сумел создать взрывчатку, на которую не реагируют современные системы безопасности, значит, я должен быть в состоянии разработать более совершенную систему защиты. Кому этим заниматься, как не мне? Ведь только я знаю состав этой новой взрывчатки, – хитро улыбнулся он.
– Да. Я понимаю, – с невольным уважением проговорила Линда.
Он и в самом деле герой. Храбрый, умный, целеустремленный мужчина. Человек, который ставит перед собой задачу и решает ее. А Линда воспитана уважать героев.
– Как дела в твоем агентстве? – спросил Тони.
– Оно в процессе реорганизации. Шелтон осужден военным трибуналом. Он не выйдет из тюрьмы до конца жизни. Генри вышел на работу. Он теперь занял место Шелтона.
– Ты должна быть довольна этим.
– Все довольны. Даже сам Генри. Честно говоря, я не ожидала, что он согласится. Это бумажная работа. Но он сейчас нужен агентству. Это человек, которому мы все полностью доверяем. Я думаю, он считает своим долгом восстановить репутацию агентства.
– А как его здоровье?
– Нормально. Он немного прихрамывает, но сейчас для него это не самое главное. Ты знаешь, они с Ритой решили пожениться. Я никогда не видела Генри таким счастливым.
Тони удовлетворенно кивнул.
– Передай им мои поздравления. – Он немного помолчал, потом дотронулся до ее щеки и спросил: – Ты сердишься на меня, Линда?
– Я… я не знаю, – искренне сказала она. Ей вдруг стало тяжело дышать. Слезы душили ее, и она с трудом удержалась, чтобы не расплакаться. – Я сейчас не в состоянии разобраться в себе. – Она тяжело вздохнула. – Ты знаешь, я разучилась лгать. Это странно, но это так. Я даже не пытаюсь никого обманывать. А если и говорю случайно неправду, то тут же признаюсь.
– И что в этом плохого?
– Наверное, ничего. Но иногда я просто теряюсь. Как сейчас. Я не могу тебя обманывать, но если скажу правду, то просто расплачусь. А я не привыкла плакать. Я не плакала даже в детстве. А теперь часто плачу. И еще, знаешь, с тех пор как мы расстались, я перестала смеяться. Я разучилась.
– Нет, – мягко сказал Тони. – Ты не разучилась. Просто для того, чтобы смеяться, тебе нужен я. Хочешь, я сейчас тебя рассмешу?
Она помотала головой.
– У тебя ничего не получится. Я слишком боюсь.
– Чего ты боишься?
– Что я никогда больше тебя не увижу.
– Тебе не надо этого бояться, Линда. Этого не случится.
– Спасибо, – сказала она, чувствуя, что ее благодарность звучит ужасно глупо.
– Пожалуйста, – ответил Тони.
Почему-то от этого ответа ей сразу стало легче.
– Ты знаешь, хуже всего то, что я чувствую себя маленькой глупой девчонкой. В детстве я точно так же обижалась на отца. Когда он был мне нужен, его никогда не было рядом.
– Ну, видимо, он не настолько умен, как о себе думает, – заметил Тони.
Линда рассмеялась. Отец действительно считал себя очень умным. Но то же самое думает о себе и Тони.
– Это его упущение, Линда, – сказал Тони. – Мне кажется, он сожалеет об этом.
Линда застыла от неожиданности.
– Ты говорил с ним обо мне?
– Немного. Он человек с характером.
– Да.
– И он гордится тобой.
– Не надо, Тони. Это ни к чему.
– Он сам мне об этом сказал. Рассказал, что его дочь с отличием закончила колледж и обошла многих мужчин в своей профессии. Может быть, он плохой отец, но он тобой гордится.
Линда проглотила комок, застрявший в горле, и моргнула, чтобы прогнать слезинки.
– А теперь скажи мне, пожалуйста, что я такого сделал, что вызвало у тебя воспоминание о детских обидах?
Линда покраснела.
– Я не хочу об этом говорить. Это глупо.
– Если эта глупость способна довести тебя до слез, значит, я должен узнать в чем дело. Мне это необходимо.
– Правда?
– Да, – теряя терпение, сказал он.
– Я хотела от отца внимания к себе. Не просто внимания – я надеялась стать для него самым нужным человеком в жизни. Мне всю жизнь этого не хватало. Я все время этого ждала. Правда, глупо?
– Почему же глупо? Все этого хотят. Найти человека, для которого ты станешь самым главным. Так вот, – продолжил он, – неужели ты думала, что все это время я загорал на каком-нибудь курорте, потягивая холодную колу и флиртуя с другими девушками?
– Нет.
– Ты в этом уверена?
– Да. Разумом я понимала, что ты был занят все это время, но, когда я думала о тебе, у меня улетучивались последние остатки здравого смысла.
– Не может быть! – с притворным изумлением воскликнул Тони.
– Ты пробудил во мне худшие качества, – сказала она. – И лучшие тоже. Как это тебе удалось?
– Я сделал тебя счастливой, Линда. Признайся, что это так. Я сделал тебя счастливой хотя бы на время.
– Да. – Линда всхлипнула.
– Не надо, малыш. Не плачь. – Он хотел вытереть ей слезы, но помешали наручники.
– Прости, – прошептал он, обнимая ее свободной рукой и крепко прижимая к груди. – У меня приверженность к символам.
– Хорош символ! Ты что, собирался взять меня в заложницы?
Он приподнял бровь.
– Пожалуй, об этом стоит подумать. Но будет лучше, если мы придем к мирному соглашению.
– Насчет чего?
– Насчет нас с тобой. У тебя свои пунктики, у меня свои.
– Я знаю. Ты менял женщин чаще, чем некоторые меняют масло в моторе автомобиля.
– Это неправда.
– Не забывай, что я читала твое личное дело.
– Я все тебе объяснил. Помнишь?
– Да. Ты сказал, что у женщин есть дурацкая привычка уходить от тебя.
– Я уже начал пугаться этого. Каждый раз, знакомясь с понравившейся девушкой, я надеялся на то, что смогу стать для нее тем единственным, который ей нужен. Но через какое-то время она уходила от меня. Иногда я сам уходил, понимая, что ошибся. – Он вздохнул. – Мы привыкли думать, что любовь приносит только радость. Но это не так. Любовь – это риск. Теперь я это знаю. Я готов пойти на этот риск вместе с тобой. Я не боюсь больше этого. И не жду никаких гарантий. Все, что мне надо, – это знать, что ты любишь меня так же, как я тебя, что ты хочешь быть со мной и сделаешь все для этого.
