Елена Лобанова - Фамильные ценности
Да, она не была дворянкой, и в жилах её не текла кровь старинного и прославленного многими заслугами рода.
Но и её близкие защищали отечество, и её предки тоже совершали свои скромные, неведомые молве подвиги – всеми забытые бабушки в платочках, вечные труженицы, и мужчины-кормильцы, не дожившие до старости, и женщины, рожавшие детей невзирая на запреты врачей. И хотелось сказать спасибо тем ещё, кто растил клубнику на даче и приносил домой в эмалированных вёдрах, и тем, кто варил из неё варенье, и солил огурцы, и записывал редкие рецепты в особые тетрадки, и водил заболевшего ребёнка в поликлинику, и отстаивал очереди, отвлекая и развлекая хнычущее дитя, и вернувшись домой, подавал обед из трёх блюд, а потом садился дотачивать рукава на детской шубке… И свои особенные фамильные ценности могли сложить все эти люди в резную шкатулку – а может быть, их набралось бы даже и не на шкатулку, а на целую комнату, на семейный музей! И как знать – быть может, и ей самой предстояло внести в этот музей что-то своё…
Внезапно подумалось: теперь, встреть она Толика с ДЕВУШКОЙ… да, пожалуй, теперь… она бы смогла это пережить. Теперь она смогла бы даже посмотреть ему в лицо без стыда и страха! Ибо теперь её охраняла новая жизнь, и новые люди, и вот это новое платье. Каким-то образом её охраняли даже новые трудности и проблемы: например, устройство синтезатора, сущность свинга и неуклюжие попытки держать квадрат!
Невольно расправила она плечи, расстегнула куртку и бросила вокруг как бы небрежный, как бы равнодушный взор… и тут же наткнулась на знакомое лицо.
– Люська! – крикнула она с облегчением и почти восторгом.
Люси кивнула и посмотрела на неё странно: с фальшиво-любезной улыбкой. И только приблизившись, ахнула:
– Зойка, ты, что ли? Обалдеть… Что это с тобой?
– В каком смысле? – в свою очередь фальшиво удивилась Зоя.
Красной перчаткой Люси начертила в воздухе нечто неопределённое, после чего объяснила словами:
– На человека стала похожа! Первый раз в жизни!
Зоя собралась было изобразить фальшивую обиду, но не выдержала и рассмеялась: очень уж простодушное удивление выражалось на кузинином лице.
– А у тебя нос синий! Замёрзла?
Люси кивнула и ещё раз обвела её сосредоточенным взглядом сверху донизу и обратно.
– Так пошли куда-нибудь кофе выпьем! – предложила Зоя.
Люси опять послушно кивнула. Кажется, новое Зоино обличье произвело на неё гипнотическое воздействие.
– Ну, рассказывай, что новенького? Как вообще жизнь?
– Нормально, – наконец-то включилась в разговор кузина и перевела взгляд на Зоины пакеты. – А… там у тебя что?
– Да так… остатки прошлой жизни!
Зоя осмотрелась и пристроила кулёк с унтами на пустой прилавок. Потом, подумав, бросила рядом и кулёк со свитером и юбкой. Люси зачарованно следила за её манипуляциями.
– Где здесь можно перекусить, ты знаешь?
– А?
– Я говорю – пе-ре-ку-сить!
Она вдруг почувствовала такой голод, как будто только что вернулась со сдвоенной физкультуры на третьем курсе училища. Как будто только что сдавала нормативы на серебряный значок ГТО. Никогда с тех пор она так не хотела есть.
– Ну, вон за теми рядами «Наша пицца», можно туда…
– Ну так пошли, пошли!
В «Нашей пицце» оказалось тепло и празднично. Красноватые светильники на стенах бросали весёлые блики на маленькие деревянные столики и стулья, на лица девушек-официанток и их длинные чёрные фартуки.
Пицца, которую им принесли, была истинным шедевром кулинарии. Чай «Липтон» в пакетиках – колдовским напитком, возвращающим силы и молодость. Через десять минут Зоя почувствовала себя волшебницей, способной изменить мир.
– У тебя кто-то появился, – утвердительно спросила Люси, пристально и как-то профессионально глядя ей в лицо.
– Именно! – подтвердила Зоя. – Электросинтезатор на пять октав.
– Чего?! Зачем это тебе?
– Решила поменять работу, – сжалилась Зоя. – Хочу устроиться в джаз-кафе. У меня там друг работает, пригласил.
– Кру-у-у-то! – восхитилась Люси. – Ты – в джаз-кафе!
Глаза её загорелись. Вот кто оценил её выбор!
– Веришь, никогда не думала, что менять работу – такое удовольствие, – поделилась Зоя. – А хочешь – попробуй сама! Всё заново, с чистого листа!
– Мне нельзя, – отрезала кузина, и лицо её посуровело.
Вообще, сегодня она выглядела как-то бледнее обычного: вся в коричнево-чёрном, и помада неопределённого оттенка… Или просто забыла накрасить губы? Хотя уж такого с ней сроду не случалось.
– Я решила взять мальчика на воспитание, – сказала она.
Зоя решила, что ослышалась. В этом тёплом, вкусно пахнущем воздухе, среди красных отблесков, да ещё в предновогодний день поистине могло почудиться всякое!
– Усыновить мальчика из детдома. А это лучше, пока я на своей работе. Настя сказала.
– Кто… сказал?
– Настя. Я к ней один раз ходила без тебя. Она сказала, что сама хочет взять ребёнка, но теперь уже не успеет. А мне можно…
Казалось, ничто в мире не изменилось. Так же позвякивала посуда вокруг, и гомонили возбуждённые голоса. Та же кузина Люси сидела напротив Зои.
– Это правильно… молодец. Конечно, надо.
– Я как посмотрю на твоего Пашку, всегда тебе завидую, – пожаловалась она. – Не сердишься?
Зоя покачала головой. Кузина ли это была? Она ли спрашивала «не сердишься»?
– Мы все хотим у тёти Лоры собраться на Новый год. Олег, Коля, тётя Таня с тётей Аллой… Приходи, а! Придёшь?
– Н-не знаю… Я бы с удовольствием, но уже своим обещала… В смысле, обещала вместе с музыкантами, в кафе. Они приглашают. Такая у них традиция.
– А-а, ну тогда конечно… Я от тебя нашим привет передам.
– Обязательно…
Они помолчали. И так легко и уютно было молчать, словно сидели не с Люськой, а с Ирусей. Или как в детстве – с Умницей Галкой в соседском саду, на тёплом бревне!
– Слушай, Люсь! Ты же в детстве часто ко мне приходила, во дворе всех знала, да?
– Ну, наверно, – удивилась она. – А кого «всех»? У вас и было-то всего: ты, Машка да Галка… ну, и пацаны, конечно. Акробат был один, мальчик, помню. Накачанный такой, всегда в джинсах… Славик, по-моему, или Марик.
– А ещё был такой… Дмитрий. Из соседнего дома. Такого не помнишь?
– Дмитрий? Да нет вроде… Димуля вот был! Светленький, скромный такой. Он же в тебя, по-моему, был влюблён? Мы ещё над ним смеялись.
– «МЫ?!» – вскричала Зоя. – Я не смеялась! Я вообще понятия не имела!
– Да? Ну, значит, мы с Машкой…
– С Машкой? Ну спасибочки! Подруги, называется! Близкие люди!
Глава 33
Посмотреть со стороны – это был бесшабашный праздник, звёздный фейерверк, новогоднее сумасшествие. В просторном зале сияли потолочные люстры, мерцала россыпь огоньков над барной стойкой, подмигивали разноцветные свечки на ёлочной гирлянде. Сверкали стеклянные рамочки на фотографиях знаменитых джазменов и джаз-банд на стенах. Официантки-снегурочки сновали между столиками, на каждом из которых красовалась маленькая ёлочка с крошечной гирляндой. Дед Мороз – не кто иной, как сам Гарик Флух – приветствовал гостей и совместно с Витьком и Борюней дарил музыкальные сувениры, а его персональная Снегурочка – Барби-Женя – осуществляла культурную программу, состоящую преимущественно из конкурсов, загадок и анекдотов. Гости участвовали в программе активно, взрывы хохота учащались, и узенькое пространство между столиками уже не вмещало всех желающих потанцевать.
