Тина Леонард - Двое
— А как его звали на самом деле?
— Не помню, надо бы глянуть в бабушкин дневник. Но прозвище так прилипло к дедушке, что все его так и называли потом — Ту. Он, кстати, был очень веселого нрава.
После знакомства с суровым Трэвисом Заку трудно было представить, чтобы мужчины в этом семействе были веселыми и смешливыми.
— Расскажи мне про свою мать, — попросил Зак.
Анни просияла.
— Она была такая умная, такая красивая! А как она любила отца — ты себе и представить не можешь!
Зак скептически прищурился, и Анни погрозила ему пальцем.
— Между прочим, папа может быть очень милым и любящим.
— Знаю, знаю. Видно, как он обожает тебя и Мэри.
— Да, правда.
Анни задумалась и немного помрачнела.
— Когда мы с Карлосом поженились, мама была еще жива. Она умерла от редкого заболевания крови. Как жаль, что она не успела увидеть мою Мэри… А правда, Мэри красивая? Лучше нет в целом свете!
— Согласен, лучше Мэри нет, — с гордость, словно говоря о собственном ребенке, подтвердил Зак.
Анни улыбнулась ему.
— Ты действительно не сможешь остаться до возвращения Мэри? Она так расстроится, если не застанет тебя.
Анни вспомнила, как Мэри просидела всю ночь у окна, ожидая, не появится ли на дороге автомобиль Зака. Нет, она не станет рассказывать ему об этом, как и о том, что Мэри выбрала его себе в папы и молила Бога, чтобы ее мечта сбылась. А вдруг он посчитает Анни навязчивой?..
Она проследила за его взглядом. Зак смотрел на карусель, стоявшую на столике и освещенную лучом солнца, проникшим в комнату сквозь шторы. Чувствовалось, что он думает о Мэри и борется между необходимостью вернуться в город и желанием повидать ребенка. Несомненно, Мэри и Зак — родственные души, они так привязались друг к другу.
Для Анни это было очень важно. Она сама могла испытывать самые глубокие чувства к человеку, подарившему ей радость любви, но, если бы он не пришелся Мэри по душе, она не задумываясь порвала бы с ним. Но ее дочь полюбила Зака всем сердцем, доверив ему самые сокровенные свои тайны, а главное — он отнесся к ней с необычайной теплотой и пониманием.
— Нет, я не могу остаться, — сказал наконец Зак. — А что, если я заеду на ферму Коуди после того, как все сделаю в городе, на обратном пути в Остин?
— Неужели ты действительно заедешь к ней? — воскликнула Анни.
— Я отвезу Мэри этот подарок.
Анни вспомнила, как Коуди утром говорил Мэри о Санта-Клаусе и его оленях. Теперь Мэри точно поверит, что Зак и есть сказочный Санта-Клаус. Как она обрадуется! После стольких потрясений — пожар, страшные гремучие змеи — ребенку необходимы положительные эмоции.
— Конечно, Зак, — сказала она. — Мэри будет в восторге: твой приезд, эта чудесная игрушка. Для нее ты просто волшебник.
— А для ее мамы?
— Тоже и даже больше.
Зак взял ее руку и поцеловал запястье.
— Значит, решено — я к ним заеду. Коуди особенно будет рад повидать меня. Точно?
Анни расхохоталась.
— Он будет просто счастлив. Заодно расскажет тебе историю про двух подружек — змей, которых он утром закопал в саду.
— Господи, какой ужас!
— Для вас, горожан, это действительно ужас.
Он прижал ее к себе.
— Я так рада, что ты приехал! — прошептала она, чувствуя, что снова как воск тает в его объятиях.
— Я тоже.
— Тебе сейчас лучше?
— А разве мне было плохо?
— Я имею в виду твой страшный сон. Все прошло?
Зак вспомнил жуткое ощущение загнанного, преследуемого зверя, которое испытал во сне, но теперь оно не вызывало неприятных ощущений — ведь Анни спасла его.
— Почти что прошло. Надо бы заняться с тобой любовью, чтобы окончательно удостовериться.
— Так чего же ты ждешь? — прошептала она, целуя его в губы.
— Уже час дня, — недовольно пробурчал Трэвис Кэйд, глядя в окно.
— Ну и что? — отозвалась Джерт.
— Они еще там.
Он знал, что Джерт понимает, о ком он говорит и почему беспокоится. Но она не проявляла никакого волнения, и это злило его еще больше.
— Если ты проголодался, Трэвис, возьми и приготовь себе что-нибудь сам. Или тебя нужно кормить с ложечки?
— Джерт, ты прекрасно понимаешь, что я не это имею в виду!
Джерт гладила на столе белье. Она отставила утюг и пристально посмотрела на Трэвиса.
— Слушай, успокойся. Будешь ты злиться или нет, все равно ничего не изменишь. Поэтому остынь и не заводи себя.
— Тебе легко говорить! Анни не должна встречаться с этим человеком.
Джерт усмехнулась.
— Ей скоро тридцать лет, она была замужем, у нее есть ребенок. Анни достаточно взрослая и самостоятельная женщина, чтобы самой решать, с кем ей следует встречаться, а с кем — нет.
Тут она заметила, что Трэвис готов вот-вот взорваться, и поспешила привести главный аргумент.
— Неужели, по-твоему, она не заслуживает немного счастья? Что, у нее не может быть своей личной жизни? Или она должна только тобой и заниматься с утра до ночи?
Трэвис тяжело вздохнул, ему не нравилось то, что сказала Джерт, хотя в глубине души он понимал — она права. Только этой женщине невдомек, что Анни его дочь и он хочет защитить свое дитя от посягательств этого коварного человека.
— Я знаю, ты любишь ее, Трэвис, — продолжала Джерт. — Но она сама должна решать, что ей нужно для счастья. Она выбирает, даже если тебе это не нравится. В тебе сейчас взыграли отцовские чувства, но Анни — независимая и сильная женщина. Посмотри, как она ловко управляется со всем этим хозяйством. Так не суйся в ее личную жизнь. Анни умерла бы от стыда за тебя, узнай она, что ты торчишь тут под окнами и наблюдаешь за ней, как за нерадивой девицей.
Джерт принялась энергично водить утюгом по простыне. Трэвис уселся за стол, какое-то время понаблюдал за ней, затем, успокоившись, стал складывать отглаженные носовые платки.
— Вот дьявол! — неожиданно снова вскричал он. — И это моя дорогая девочка, моя Анни! Не могу представить ее рядом с этим пижоном! Он ей вовсе не пара, такой заносчивый и своенравный, ужас!
Джерт подбоченилась и сердито поглядела на Трэвиса.
— Не лезь не в свое дело! — заявила она. — А потом, кто бы говорил о заносчивости! Более своенравного мужика, чем ты, во всей округе не сыщешь!
В это время с улицы раздался звук захлопнувшейся дверцы автомобиля.
Трэвис привстал и глянул в окно.
— Он уезжает, — объявил он.
— Ну и хорошо. Они, наверное, целуются на прощание…
— Да тише ты! — прошипел Трэвис и направился к двери.
ГЛАВА 18
Коуди содержал ферму в отличном состоянии. Что ни говори — крепкое хозяйство. Это особенно впечатлило Зака после старенького дома Анни и полей, опустошенных пожаром. Посевы на угодьях Коуди вовсю зеленели, а солидный дом из красного кирпича горделиво возвышался над садовыми деревьями. Правда, этому основательному сооружению явно не хватало очарования типично техасского деревенского жилища, которое было присуще одноэтажному домику Анни. Во дворе Зак увидел почти новенький грузовик и небольшой, но мощный комбайн.
