Анастасия Потемкина - Варенька (СИ)
— Всё хорошо. — оторвавшись от поцелуя, прошептал Арсений, гладя её по мокрым и спутавшимся волосам. Не было другого похожего места, где Арсений сейчас хотел бы оказаться. Он понимал, что делить с этой девушкой одну кровать будет самым лучшим в его жизни, но он и предположить не мог, как хорошо будет быть именно в ней. Арсений был далеко не девственником. У него было достаточно девушек, чтобы сравнивать, в отличие от Вари. Но ни одна из его прошлых подруг, не смогла бы сравниться с ней. Её взгляд, её нежные прикосновения, её разметавшиеся по подушке волосы…она была похожа на ангела.
— Всё хорошо. — прошептала Варя, спустя несколько минут, уверенно кивая головой. Арсений стал медленно двигать бёдрами, каждый раз то полностью выходя, то до самого основания заполняя собой. Варя до боли прикусила губы, откидываясь головой на мягкие подушки. Её твердые соски терлись о его грудь, делая каждое движение болезненно-сладостным. Хватаясь руками за его шею, Варя притянула Арсения к себе, лихорадочно целуя каждый открытый участок его шеи, до которого способна была дотянуться. Он что то шептал ей на ушко, заставляя внутренности плавиться. Когда голова Арсения откинулась, а из его груди вырвался хриплый рык, Варя почувствовала, как пульсирует его плоть глубоко в ней. Она прикрыла глаза, медленно гладя его по голове, пропуская густые чёрные пряди сквозь свои пальцы. Парень расслабленно лежал, укрыв её собственным телом, коротко оставляя поцелуи на шее девушки. Не хотелось разговаривать или нарушать эту звенящую тишину. Прямо сейчас, Варя ощущала себя счастливой. Держать его в своих объятиях, чувствуя, как расслабляются все мышцы в его большом теле, было самым замечательным, что могло бы произойти в её жизни.
— Я слегка придавил тебя. — приподнимаясь на локтях, и заглядывая в её глаза, проговорил Арсений.
— Мне нравится быть придавленной тобой. — погладив его по щеке, прошептала Варя. Арс быстро перевернулся на спину, увлекая девушку вслед за собой, располагая её обнажённое тело под своим правым боком. Поцеловав Варю в висок, парень быстро выскользнул из кровати, направляясь в ванную комнату. Девушка проследила за ним, останавливая свой взгляд на подтянутых ягодицах, и широко улыбнулась. Когда Арсений вернулся, Варя продолжала глупо улыбаться.
— Ты выглядишь прекрасно, когда так широко улыбаешься. Мне нравится мысль, что я вызвал эту улыбку. — щёлкнув её по носу, Арсений лёг на своё место, притягивая Варю ближе к себе. Девушка удобнее устроилась у него на плече, вырисовывая пальчиками узоры на его груди.
— Что значат эти числа? — проводя пальцем по татуировке, спросила Варя. — Восемь, ноль три, две тысячи десять.
— Восьмое марта две тысячи десятый год. Это дата смерти мой мамы. — палец девушки остановился не дорисовав две последние цифры. Комната погрузилась в молчание. Арс старался не распространяться о поступке семнадцатилетнего парнишки, который только узнал, что его матери больше нет в живых вот уже два года. Тогда, он уже жил в Новелле. Арс хотел удостоверить себя, что эта новость правдива. Убедив Викторию в необходимости его поездки за стену, Арсений сбежал от конвоя, рванув к отцу. Ему повезло, что в Новелле он был на хорошем счету, и ценным экспонатом. Умный, сильный, верный. Они были готовы потакать любой его прихоти, лишь бы он продолжал оставаться управляемым. Его отец лишь с невозмутимым видом подтвердил, что Наталья уже два года как мертва. Эти дни были для Арсения самыми тяжёлыми. Он напивался в ближайших подворотнях и кабаках родного города, связывался с легкодоступными девушками, стараясь избавить свой мозг от мысли, что единственный человек, который преданно и всецело любил его — мёртв. Он не смог защитить её, когда был так сильно ей нужен. Это продлилось не дольше недели. На пятый день, Арсений решился сходить на могилу, долго всматриваясь в мраморную плиту. Он слишком плохо помнил то время, потому что был мал, когда в их семье произошёл разлад. Мать тихо плакала, пока отец собирал его и свои вещи в большой клетчатый чемодан. Арсений был потерян. Ему никогда не объясняли, что произошло, почему они уехали, оставив её одну. Частично, парень винил себя в том, что никогда не давил на отца с ответами на эти вопросы. Он всегда предпочитал сглаживать углы, и вот к чему привело его молчание. В тот же день, он набил эту татуировку. В память о том дне, когда не смог сберечь человека, подарившего ему жизнь.
— Как это произошло?
— Рак. Она долго умирала, а я даже не знал об этом.
— Две тысячи десятый. Ты тогда уже был в Новелле. Откуда узнал? — Варя старалась, чтобы голос звучал спокойно и уверенно. Она хорошо знала, каково это, когда к тебе испытывают жалость. Варя ненавидела это чувство, и была уверена, что Арсению тоже не нужна была её жалость. Он был взрослым мальчиком, который справлялся с проблемами достойно, без права жалеть себя.
— Я узнал не сразу. Спустя лишь два года. Есть кое что, что ты должна знать. — он положил свою ладонь на её затылок, ласково перебирая пальцами её длинные волосы. — Я нужен Новелле, любыми путями.
— Почему?
— Хм, — невесело усмехнулся Арс. — потому что я причастен к созданию А-10, а теперь А-11, и я буду создавать для них дальше. — Варя резко села на кровати, придерживая простынь на груди.
— Ты создал то, что убивает детей? Зачем?
— Меня обманули. А-10 никогда не должны были испытывать на детях. Я не единственный работал над этой сывороткой. Я думал, что создам вакцину от рака. Они показали формулы на начальном этапе, я пытался совершенствовать их. Когда я понял, что она способна убивать, я пытался уничтожить её.
— Тебе не позволили, верно? — Варя знала, как Новелла ценила любые открытия, которые они делали в лабораториях. Она могла бы винить Арсения, но был ли смысл в этом прямо сейчас?
— Конечно же не позволили! Я создал его вместе с одним парнем, который передал мои формулы Виктории, прежде чем я смог всё уничтожить. Паренька убили, сразу же, как он потребовал плату за свою работу. А потом они узнали, что это не его работа, а моя. Сначала меня пытались шантажировать. Я буду жить, если продолжу свою работу, доводя А-10 до того состояния, когда оно начнёт действовать на всех, не убивая. Глупый был ход, я не был идиотом, чтобы понять, что нужен им живым. Поэтому предложил свои условия. Мой свободный выезд за территорию в обмен на то, что я продолжаю работы над вакциной. Они согласились при условии, что со мной повсюду будет конвой. Я согласился. У них не было доверия ко мне, я должен был его заслужить. В две тысяч двенадцатом году, я повторно создал вакцину, пытаясь уменьшить дозу жизненно опасных препаратов. Тогда же я узнал о смерти мой матери. На очередном выезде я сбежал от конвоя и набил эту татуировку. Потом я вернулся. — Варя внимательно слушала его, ни на секунду не прекращая хмурить брови.
