Оливия Карент - Многоточие
— Тин, во-первых, эта женщина — не коварная и не зловредная, — скрывая улыбку, возразил он. — Во-вторых, я, действительно, ею отвергнут. В-третьих, плакаться тебе — бесполезно. Хотя бы потому, что на тебе, насколько мне не изменяет зрение, нет жилета. А в-четвертых, я оптимистичен сейчас, как никогда раньше!
— Вот и замечательно! — воскликнула Тина. — Но мне пора, Тон.
Она поднялась с дивана. Филипп тоже встал, взял ее руки в свои и негромко спросил:
— Мы можем встретиться завтра?
Тина помолчала, потом коротко произнесла:
— Нет. Я работаю.
— А послезавтра?
— Тоже.
— Так… когда же? — настойчиво спросил он, пристально вглядываясь в ее лицо и не давая возможности убрать руки из своих рук.
— Филипп… а надо ли?.. — в голосе Тины звучало неподдельное сомнение.
— Да. Надо! — твердо заявил он.
— Хорошо… — вздохнув, согласилась она.
Они договорились о встрече и попрощались. Тину повез домой сын Барса — Альберт.
Когда Филипп остался один, он опустился в кресло и прикрыл глаза. Филипп испытывал наплыв противоречивых чувств. Нежданная встреча с Тиной наполняла его душу радостью. Тина… как казалось, навсегда потерянная Тина!.. теперь была снова здесь, рядом. Все такая же милая, открытая, непосредственная, искренняя. Хотя, конечно, ВРЕМЯ и трагические события оставили в ее жизни свой неизгладимый след. Не заметить этого было нельзя.
Филипп глубоко вздохнул. Как же жестоко распорядилась СУДЬБА!.. Филипп искренне сочувствовал Тине в ее утрате, потому что он, как н тяжело это было признавать, точно знал, какая необыкновенная любовь связывала Тину и Дана. Как же Филипп когда-то ненавидел его!!!Почти доводя себя до исступленного умопомешательства, завидовал! Он теперь страшно сожалел об этих, таких мелких и недостойных, чувствах. Филипп четко осознавал, что для Тины гибель Дана — невосполнимая потеря. Она была с ним так счастлива! Любила сама и была любима. С Даном Тина обрела тот спокойный домашний уют и теплую заботу, которых была лишена с самого рождения. А в результате…
Филипп вдруг вспомнил рассказ Тины о жестоком и абсолютно необъяснимом здравым смыслом поступке родителей Дана.
В гневе Филипп стукнул сжатыми кулаками по подлокотникам кресла. Как эти люди могли так поступить?!! Как?!! И теперь Тина — умная, тонкая, деликатная, вынуждена продавать свои знания, мысли, обаяние, время на потеху скучающих мужчин! Не всегда трезвых, тактичных, достойных. Выслушивать, как случилось сегодня, хамские высказывания какого-нибудь очередного Фреда!..
Впрочем… Филипп честно признал, что все-таки излишне утрирует ситуацию. Если спокойно и непредвзято рассудить, то работа Тины — нужная и даже гуманная. Ведь не всегда же ей приходится беседовать при таких обстоятельствах, как сегодня! Множество нормальных людей, действительно, нуждаются в общении. Обычном человеческом общении. Зная Тину, Филипп нисколько не сомневался в той характеристике, которую дал ей Алекс. Безусловно, Тина не испытывает недостатка в заказчиках. И все-таки… все-таки…
Филипп уткнулся лицом в ладони. Сколько ни убеждал он себя самыми разумными доводами, внутри все протестовало.
Боже, Боже!.. Он, Филипп, имел столько возможностей, в том числе, и финансовых, столько связей, очень влиятельных, а помочь хоть чем-нибудь женщине, которую по-прежнему любил, не мог.
Да что там «по-прежнему»!.. Филипп и сам не ожидал, что его чувство к Тине через столько лет вот так, при одном лишь ее появлении, заполыхает в сердце неистовым испепеляющим пламенем. Оказалось, что и длительная разлука, и мучительные переживания каким-то невообразимым образом ушли куда-то в небытие. Главным стала только любовь. Его, Филиппа, любовь к Тине.
Пока он не знал, что ожидает и его самого, и Тину в будущем. Но Филипп совершенно точно знал одно. От Тины он теперь не отступится ни при каких обстоятельствах и попытается сделать все, чтобы Тина снова стала счастливой. Она обязательно поймет, что это реально, это возможно. Дан любил ее. Но ведь и он, Филипп, не меньше любил и любит Тину. Значит, все теперь зависит от него, Филиппа. Он добьется, чтобы Тина откликнулась на его чувства. Они оба будут счастливы…
Тина вернулась домой. Осторожно заглянула сначала к Лие, потом к Гарри. Они крепко спали. Тина разделась, приняла душ и легла в постель. Какое-то время она думала о неожиданной встрече с Филиппом, которая ее, безусловно, обрадовала. Тина с теплотой вспоминала и знакомство с ним в Магазине Игрушек, и встречи на протяжении многих лет, и разные забавные смешные эпизоды их продолжительной дружбы, и постоянную переписку…
А потом… Потом неизбежно появились мысли о Дане. Тина обхватила подушку руками и уткнулась в нее лицом. Господи!.. Как же ненавистны были Тине эти длинные ночи горького одиночества, когда она оставалась наедине с собой, своими чувствами, своими тягостными раздумьями!..
Конечно, боль утраты не была уже такой острой и невыносимой. ВРЕМЯ заботливо пригасило ее. Но в душе была пустота. И восполнить ее было невозможно…
2
Тина смотрела в окно. В сгущающихся сумерках все казалось неопределенным, размытым, лишенным четких очертаний. Странным образом это перекликалось с ее внутренним состоянием. Да и мысли были такими же обрывочными, нелогичными, несвязными. Тина чувствовала себя так, словно находилась в состоянии невесомости. Поэтому она и не заметила, когда Альберт остановил машину. Тина очнулась только тогда, когда услышала его голос.
— Мы приехали.
Едва он это произнес, дверца распахнулась, и в проеме появилась рука Филиппа. А затем и он сам, слегка наклонившись, с улыбкой сказал:
— Здравствуй, Тина. Прошу!
— Здравствуй, Тон!
Тина приняла предложенную помощь, вышла из автомобиля и звонко рассмеялась, оглядевшись кругом.
— Тон!.. Вот так сюрприз! Какой же ты — молодец!
Скрывая свою радость от того, что Тина по достоинству оценила его затею, Филипп с усмешкой пояснил:
— Тин, поскольку ты заявляла, что считаешь вопиющим преступлением нарушать святость устоявшихся традиций…
Он не успел договорить, потому что Тина, сверкнув глазами, уточнила:
— Ты считаешь, что я это говорила? Тон, а ты уверен, что беседовал именно со мной? Лично я ничего подобного что-то не припоминаю.
Филипп покачал головой и живо возразил:
— Тин, во-первых, с памятью у меня все в порядке. Она не так коротка, чтобы за предыдущие трое суток забыть своего собеседника и тему беседы. Во-вторых, ты, Тин, напрасно пытаешься увильнуть от ответственности! Ты, Тин… именно ты!.. прошлый раз утверждала, что раньше наши встречи проходили в…
