Кайли Адамс - Как в кино
– Я переспала с Джеком. Доктор Джи не шелохнулась.
Татьяна рассчитывала, что она по крайней мере начнет писать.
– Возможно, вам стоит это отметить. Для меня это был первый секс за несколько лет. Важное событие, вполне достойное записи в вашем блокноте.
Но доктор Джи сделала вид, что не обратила внимания на это замечание.
– И какие чувства это у вас вызывает?
– Вы помните самый яркий оргазм в вашей жизни? Ничто не могло покоробить доктора Джи.
– Помню.
– Ну так вот, именно так я себя чувствую. – Татьяна помолчала. – Но после того, как все закончилось, мне Джека и видеть-то не хотелось, а наутро мы оба испытывали неловкость.
– Ничего удивительного, – сказала доктор Джи со своей фирменной небрежной прямотой. – Ваши с Джеком отношения были весьма непростыми и до того, как они осложнились сексом.
Татьяна обеими руками пригладила волосы. Она была без сил. Доктор Джи любезно согласилась принять ее после приемных часов, но сейчас Татьяне хотелось только одного: спать. Сказывался длинный съемочный день. Съемочная группа взялась за постельную сцену с одержимостью самодеятельных киношников, оплачивающих съемки собственными кредитными карточками. Конечно, в итоге сцена получилась, но от бесконечных поцелуев, объятий и кувыркания в кровати у Татьяны ныло все тело. Ей отчаянно хотелось принять ванну, выпить пару таблеток от головной боли, зажечь ароматическую свечу с запахом лаванды и негромко включить джаз. Она устало посмотрела на доктора Джи. Сегодня вечером она была просто не способна разбирать свою жизнь по косточкам.
– Я правильно понимаю, что сексуальный контакт с Джеком удовлетворил ваши физические потребности, но оставил вас неудовлетворенной эмоционально?
Слишком проницательно. И грубо. Даже для психоаналитика. Татьяна закрыла глаза.
– Иногда я вас ненавижу.
Доктор Джи не сделала паузу даже в полсекунды.
– Давайте поговорим об этом.
Татьяна тяжело вздохнула. Выбора нет, придется подчиниться.
– Да. Отвечаю на ваш вопрос. Вы попали в точку.
– Совсем не обязательно, что это плохо. Иногда люди ожидают от сексуальной близости слишком многого. Она не может всегда удовлетворять потребности на всех уровнях. Ключ...
Татьяна ее перебила:
– Нет смысла анализировать этот конкретный эпизод. Джек все равно не задержится надолго.
– Вы собираетесь его уволить?
– Вы с ума сошли? – Татьяна запоздало сообразила, насколько нелепым был ее риторический вопрос. Если тут кто и сошел с ума, то это явно она. – Я его никогда не уволю. Джек – это лучшее, что случилось с... – Татьяна запнулась, собираясь сказать «со мной», но в самый последний момент успела остановиться, – с близнецами за последнее время. Я пыталась взять с Джека обещание, что он останется с ними до тех пор, пока им не исполнится восемнадцать. – Татьяна застенчиво пожала плечами. – Он отказался.
– Вы просили его дать это обещание применительно к его нынешнему положению в вашем доме, то есть и качестве няни?
– Мэнни, – машинально поправила Татьяна. – И что вы имеете в виду под этим «нынешним положением»? Впрочем, это не важно. Джек не задержится в этой роли надолго. Он не обязан этим заниматься. Ему двадцать шесть лет, и он волен делать все, что пожелает. Может быть, он на следующей неделе уволится, откуда мне знать.
– Да, это верно, – тихо сказала доктор Джи. – Может. Татьяна встревожилась:
– Вы думаете, он уволится? Доктор Джи покачала головой:
– Не могу строить догадки.
– Может, мне стоит обратиться к экстрасенсу? Принесу ему кусочек какой-нибудь одежды Джека, и пусть он считает с него информацию.
Доктор Джи быстро склонила голову набок и приняла прежнее положение.
– Интересный подход.
– А что, у вас есть идея получше?
– Попробуйте быть честной с самой собой.
Татьяна мысленно приготовилась к удару. Такое случалось почти на каждом сеансе. Все шло прекрасно, а потом вдруг доктор Джи сваливала ее с ног ударом психологической кувалды.
– Я признала, что секс был хорош. По-моему, это уже что-то, я ведь могла запросто убедить себя, что Джек в постели никуда не годится.
– Как вы можете просить Джека что-то обещать на восемнадцать лет вперед? Это несправедливо. Кроме того, я не верю, что вас беспокоит только его преданность близнецам. Думаю, в действительности вас куда больше беспокоит его преданность вам.
Татьяну разобрала досада.
– Вы мне ни в чем не даете поблажки. Доктор Джи рассмеялась.
– Татьяна, задача наших сеансов вовсе не в этом. Иногда мне кажется, что моя работа состоит в том, чтобы раскрывать пациентам глаза на разного рода обманы, которые имеют место в их жизни. Мы все с этим сталкиваемся. Но чаще всего самую сильную боль нам причиняет тот обманщик, которого мы видим в зеркале. Не обманывайте себя, не пытайтесь себе внушить, что если Джек отказался взять на себя какие-то обязательства по поводу работы, это означает, что он не готов связать себя обязательствами и в личных отношениях.
Татьяне не хотелось ничего анализировать. Куда легче идти по жизни, неся с собой обычный багаж уловок и хитростей. Татьяна коротко рассмеялась.
– Вы предлагаете мне сделать ему предложение? На лице доктора Джи не дрогнул ни один мускул.
– О браке я ни слова не говорила.
Татьянина сумочка зазвонила. Татьяна полезла за телефоном – мог звонить Джек с каким-нибудь вопросом по поводу близнецов. Увидев номер, определившийся на дисплее, Татьяна невольно застонала.
Нед Боннер – это Джастин звонит из Флориды.
Именно сейчас Татьяна была готова к разговору с матерью меньше, чем когда-либо: ночной недосып, всего одна таблетка антидепрессанта и даже ни одного моста поблизости, чтобы броситься с него в реку. Татьяна посмотрела правде в глаза и откровенно призналась самой себе, что она не готова к разговору с матерью. Но потом она вспомнила, что здесь доктор Джи, и испытала большое облегчение.
– Это моя мать. Я отвечаю на звонок только потому, что вы рядом и можете мне помочь, когда я повешу трубку. Не уходите. – Татьяна нажала кнопку. – Привет, мама.
– Вообще-то я рассчитывала, что ты позвонишь, но ты, похоже, не собираешься.
– Ну почему же, собираюсь. На Рождество. До него осталось всего несколько месяцев. Я рада, что мы прояснили этот вопрос. А теперь до свидания.
– Как она устроилась? Не сомневаюсь, что она не захочет со мной разговаривать, и меня это вполне устраивает. Передай ей, что я вышлю ее зеленый кашемировый свитер почтой – он был в химчистке.
Татьяна растерялась, не зная, что и думать.
– Ты что, кокаина нанюхалась?
– Оставь свои актерские шуточки, не желаю их слушать. Хорошо смеется тот, кто смеется последним. Посмотрим, как ты заговоришь, когда поживешь с Кристин под одной крышей с мое.
