Лариса Уварова - Коллеги
— И че мы тут делаем? — спросил какой‑то тип в неопрятном ватнике, внезапно и бесшумно появившийся из‑за елок. — Фильму снимаем?
— Черт! — выругался Сергей, опуская камеру с плеча. — Дубль второй, Анна! Тут же идут съемки! — крикнул он типу в ватнике.
Тот развел рукавами.
— Вы уж извиняйте, братцы‑кролики. Кина сегодня не будет.
И в этот момент из‑за елок выбежали еще пятеро. Тот, кто вышел первым, схватил Анну и зажал ей рот рукой, остальные направились к Сергею, прикинув, наверное, что с ним хлопот будет больше. Сергей рванулся к Анне. Первого подбежавшего он ударил камерой — единственным предметом, что мог сойти за оружие. Камера была прочная и при ударе не пострадала, а вот тот, на кого она обрушилась, охнул и осел в снег. Второму камера попала по плечу, но Сергей не смог удержать ее в руках, и почему‑то именно в тот момент заметил, что она продолжает работать.
— Держись! — закричал Воронцов Анне и снова рванулся к ней. Он беспорядочно наносил удары своим противникам и вдруг почувствовал, как что‑то тяжелое ударило его по голове. В ушах зазвенело. Как сквозь туман Сергей услышал: «Укусила, стерва!» — и понял, что Анна тоже не сдается без боя. Еще чуть‑чуть, и он сможет ее освободить, а тогда… Он встряхнулся и попытался прогнать навязчивый звон в ушах, но в ту же минуту кто‑то, незаметно подкравшись сзади, сильным тычком повалил его лицом в снег. Некоторое время Сергей не видел ничего, кроме ямки в снегу, которую сам же и протопил своим дыханием, потом понял, что, кажется, все кончено.
— Ну, ладно, — послышался чей‑то голос, явно принадлежащий не типу в грязном ватнике. — Поехали на место.
Сергея рывком подняли и повели к машине, к той самой «десятке», в которой они с Анной ехали на съемки. «Не хотят оставлять после себя улики», — догадался он и краем глаза увидел, как сажают в машину Анну. Лицо у нее было бледное, без единой кровинки.
«Хорошо, что нам не связали руки, — успел подумать он. — Впрочем, в наше время все происходит гораздо проще», — и тут почувствовал, что усевшийся рядом с ним на заднее сиденье мужик в черных очках ткнул его в бок стволом солидной величины.
— Пикнете — пристрелю на месте, — хриплым голосом пригрозил он.
Анна молчала. Сергей чувствовал ее страх, но держалась она хорошо, гораздо лучше, чем он ожидал.
На место водителя сел какой‑то широкоплечий мужчина. Сергею показалось, что именно этот человек ударил его сзади. Рядом с ним на переднем сиденье развалился тип в ватнике.
Где же тогда остальные трое? Воронцов точно помнил, что, кроме этого «ватника», напавших на них было пятеро. К счастью, зеркало заднего вида оказалось как раз на уровне его глаз. Так и есть: сзади ехала другая машина, черная «Дэу».
Что‑то упиралось Сергею в бок, мешало сидеть. Нет, это был не ствол, — тот подпирал его с другой стороны. Опустив глаза, Сергей увидел камеру и заметил, что она все еще работает. Так и есть — огонек мигает. «Что же они не додумались ее выключить?» — подумал он с неожиданным сожалением. Так родители, наверное, реагируют на очередную шкоду сына‑хулигана.
Как это ни странно, Сергей почему‑то не боялся. Сейчас их куда‑то везут, неизвестно кто и неизвестно зачем, хотя, судя по началу, ничем хорошим ни для него, ни для Анны закончиться это не должно, и все‑таки страха не было. Он даже, взглянув на Анну, пару раз подмигнул ей, чтобы приободрить. Правда, так и не понял, помогло ли это: она смотрела на него глазами, полными ужаса, хотя и хранила молчание.
Мужик в неопрятном ватнике оказался на редкость словоохотливым.
— Ловко я ее сгреб, а? — хвастливо спросил он. — Самое главное, быстро. Оперативно! — и поднял вверх палец, явно довольный тем, что знает такое умное слово.
— Слушай, а помолчать ты не хочешь? Оперативник, — проворчал его напарник в кожаном плаще.
— Да ладно тебе! — отмахнулся «ватник». Получилось у него не «ладно», а «ланно». — Все равно дело сделано. Большой папа нас одобрит.
Мужчина в плаще на месте водителя резко затормозил, да так, что «Дэу», не отстающая от «Жигулей», чуть не врезалась в них.
— Я тебе сто раз говорил, — как‑то устало и одновременно с угрозой проговорил плащ, — не называй Смирнова большим папой. Никакой он тебе не папа, понял? И не мама! Впрочем, маму он тебе еще покажет.
— Какую? — не понял ватник, как‑то сразу осев.
— А ту, которая Кузькина, — все тем же тоном с расстановкой пояснил плащ.
— Да ладно, братан, да я, да ничего, — промычал ватник. — Я же для конспирации так сказал, а то эти двое, — он мотнул головой в сторону Анны и Сергея, — все слышат.
— Это уже не твоя проблема, — отозвался плащ. — Мы с ними разберемся, да так, что в скором времени они все равно ничего сказать не смогут.
— Как это? — удивился ватник.
— А ты пошевели извилиной, — посоветовал плащ. — Есть у тебя хоть одна в твоей глупой голове?
«Есть, конечно, — язвительно подумал про себя Сергей, — но вот какая досада: она непосредственно соединяется с пищеводом, так что не обессудьте».
— Короче, — начал объяснять плащ наставительным тоном, — мы их сейчас накачаем кое‑чем, а потом машину пустим под откос. Несчастный случай, произошедший по причине передозировки наркотика, ясно тебе?
— Ну ты и голова! — восхитился ватник. — Сам придумал?
— Да нет, не я, — с большой неохотой признался плащ. — Это Леонид, — прибавил он, вздохнув, и кивнул назад, в сторону «Дэу».
— А я вот и хотел спросить, — заинтересовался ватник. — Что же он сам‑то с нами поехал? Ему‑то зачем руки марать? Он у нас мозговой центр, а уж выполнять — наше дело. Остался бы дома. Эх, сейчас бы да перед каминчиком, да с водочкой…
— Не может он так, — с уважением пояснил плащ. — Дело ответственное, должен лично проследить. Эта ведь, — он мотнул головой в сторону Анны, — невеста нашего шефа.
— Да ну, брешешь! Эй, слухай, — обратился он к Анне. — Ты что, правда его невеста? Ну хоть кивни! — взмолился ватник, увидев, что Анна смотрит на него глазами, полными ненависти, и, помня об угрозе, молчит. — А ничего она держится, — сказал он вдруг. — И руку мне прокусила, болит, блин!
— Ладно, заткнись уже, — огрызнулся плащ. — Не отвлекай меня, мне на дорогу смотреть надо. Снег все‑таки, скользко.
— Слушай, а за что ее так, а? — все‑таки поинтересовался ватник.
— Да заткнись же ты! — отрезал плащ — впереди показался трудный поворот. — А нечего было против жениха такую волну гнать. Слышал, небось, про публичные дома и все такое? Так вот они, эти два голубчика, всю кашу и заварили!
