Юджиния Райли - И нет преград…
Глава 31
У Энни было такое чувство, как будто она находится в аду.
На протяжении ночи она несколько раз просыпалась от револьверных выстрелов и мужских криков, доносившихся с улицы.
В первый раз она потрясла Сэма за плечи.
— Что это, Сэм?
— Ничего особенного. Просто несколько гуртовщиков затеяли перестрелку по пути домой, — сонно пробормотал он. — Спи.
— Как я могу спать при таком шуме?
Ответом ей послужил негромкий храп. Сэм отвернулся к стене.
Следующие два часа Энни напрасно пыталась уснуть. Стоило ей сомкнуть глаза, как за окном опять начинались крики и пальба. Когда же вслед за ликующим женским воплем последовало очередное стаккато из револьверных выстрелов, она снова потрясла Сэма.
— Сэм! Мне кажется, я слышала женский голос!
— Милая, когда ты уснешь? — раздраженно проворчал Сэм. — Ты меня уже утомила.
— Я тебя утомила? — воскликнула она. — Минуточку, Сэм Ноубл, не ты ли сам предложил…
Но Сэм опять захрапел, и Энни замолчала. Она лежала в постели, размышляя над женским криком, который только что слышала. Спустя какое-то время шум на улице стих, и ей наконец удалось забыться неспокойным сном.
— Доброе утро! — крикнула Долли Дамбл. — Вам обоим очень идут выходные черные костюмы. Идите сюда. Я угощу вас кофе, колбасками и овсяной кашей.
Энни и Сэм шагнули в кухню. Энни заметила двух седеющих ковбоев в Комбинезонах и домотканых рубахах, которые сидели за столиком и пили кофе. Долли Дамбл стояла у железной плиты. Фартук защищал ее нарядное платье из черного шелка. Сэм быстро подошел к столику и выдвинул стул для Энни.
Он одарил хозяйку гостиницы благодарной улыбкой.
— Большое спасибо, сестра Долли. Пахнет очень вкусно. Пожалуй, моей жене не помешает чашечка крепкого кофе.
Долли участливо взглянула на Энни.
— Надеюсь, вы не больны?
— Нет-нет, — отозвалась Энни, усаживаясь за столик. — Просто я плохо спала этой ночью.
— Вот как?
Увидев расстроенную физиономию Долли, Энни быстро ее заверила:
— Комната хорошая, и постель очень удобная. Просто все эти ковбойские разборки… — Она осеклась, заметив, как Сэм вскинул бровь. — На улице было так шумно, что я то и дело просыпалась и долго не могла уснуть.
— Да, это верно, — подхватила Долли, подходя к их столику с оловянным кофейником. — Субботними ночами в Роудивилле шумно, как в шахтерском забое, но мы уже привыкли. — Она помолчала. — Кстати, это ваши соседи, Зак Крамер и Сет Гиббоне.
— Очень приятно, — сказал Сэм, обращаясь к мужчинам. У Зака было узкое обветренное лицо и борода по грудь.
Он взглянул на хозяйку гостиницы и гнусаво спросил:
— Это и есть священник с женой, о которых ты нам говорила?
— Да, это они, — ответила Долли, возвращаясь к плите. Рабочий приветливо кивнул Сэму и Энни.
— Добро пожаловать в Роудивилл! Нам здесь не хватает христианских проповедей, верно, Сет?
— Точно, — согласился Сет, которого можно было принять за брата-близнеца Зака.
— Сегодня я буду играть на пианино для преподобного отца во время его проповеди в салуне, — с гордостью сообщила Долли, стоя у плиты. — А вы, ребята, оденьтесь поприличней и приходите туда.
Мужчины переглянулись, потом дружно кивнули.
— Конечно, Долли, — сказал Зак.
Тучная женщина вразвалку подошла к столику Сэма и Энни, шурша черными юбками, и поставила перед ними миски с овсяной кашей.
— Сначала я прочту молитву, — объявил Сэм. Присутствующие слушали его, склонив головы. Затем он поднял глаза на Долли.
— Выглядит аппетитно, мэм.
— Спасибо.
Долли отошла, и Энни поощрительно улыбнулась двум старикам.
— Может, мой вопрос покажется вам странным, но… не слышали ли вы этой ночью женских криков? Судя по звукам, женщина неслась галопом по городку, визжала и стреляла из револьвера.
— Это, должно быть, Грязная Рози, — отозвался Зак. Энни и Сэм осторожно переглянулись.
— Кто она такая? — поинтересовался Сэм.
— Веселая девчушка. Вот уже два года она не дает Ройсу Роуди спокойно спать, — ответил Сет, и мужчины расхохотались.
— Грязная Рози — убийца и воровка! — объявила Долли, поднося к столику блюдо с колбасками. — Она крадет скот, ограбила банк. Она убила Барта Каттера… правда, это был страшный негодяй.
— Но, Долли, я слышал, что Рози помогала бедным голодающим в трущобах, — вставил Зак.
Сев на свое место, Долли засмеялась и встряхнула, расправляя, салфетку.
— Я тоже слышала, но не очень-то этому верю. Эта греховодница ходит в брюках и стреляет из револьвера, как мужчина. Ей следует взять пример с добропорядочной христианки миссис Профет.
— О да, миссис Профет не станет носиться на лошади и палить из револьвера, — заметил Сэм.
Энни видела, что он едва сдержал смех, произнося эти слова.
По залу салуна, воняющему прокисшим пивом и застоявшимся табаком, разносились аккорды христианского гимна. Энни знала, что не скоро забудет этот удивительный день.
К одиннадцати часам утра половина стульев, выставленных рядами перед маленькой сценой, была занята самыми разными представителями населения Роудивилла. Энни сидела сзади и держала в руках оловянную плошку; которую дала ей Долли для сбора пожертвований. Отсюда хорошо просматривалась их разношерстная «паства». В предпоследним ряду, сразу перед Энни, сидели старики Зак и Сет, оба в приличных коричневых костюмах. Рядом пристроились пьяные забулдыги, которые пришли сюда только потому, что решили, будто салун открылся раньше обычного. Они похрапывали на стульях, держа шляпы на коленях. Старатели, картежники и прочие изо всех сил пытались изобразить респектабельность. Они явились гладко выбритыми, в самых разных костюмах — от сильно поношенных до элегантных. Со второго этажа спустились несколько проституток в непривычно строгих платьях, без крикливого макияжа и перьев. Впрочем, Энни сильно сомневалось, что этими заблудшими душами двигало искреннее желание исправиться, а не простое любопытство.
Пестрая толпа вызывала в ней чувство неловкости. Через несколько стульев от Энни сидел низкорослый смуглый испанец в черном костюме и огромном сомбреро. У него были черные глазки-бусинки и черные же тонкие усы, которые он нервно покручивал, не сводя с Энни острого взгляда. Однако он был не единственным, кто на нее таращился.
Сэм с похвальным рвением взялся за дело.
В салун пришли и представители солидной публики, в том числе несколько приличных семейств и торговцы. Энни улыбнулась молодой матери в нищенской одежде. Женщина ответила ей вежливым кивком. Эта бледная блондинка, видимо, была моложе Энни, но у нее уже было трое детей: мальчик и девочка лет четырех-пяти да годовалая малышка, у которой текло из носа. Заметив это, Энни предложила женщине свой носовой платок. Та сначала замялась, но потом взяла отделанный кружевом квадратный льняной лоскут, поблагодарив Энни натянутой улыбкой.
