Э. Бушан - Вторая жена
В холодном свете утра в моем мозгу, еще одурманенном снотворным, возник яркий мысленный образ. Я знала, что сейчас Лукас и Феликс сидят в своих постелях и говорят Еве: «Мамочка ушла далеко».
Пока мы ели ужин (рагу из зеленой фасоли с луком), Роджер дважды позвонил Гизелле без определенной причины. Гизелла слушала и успокаивала его, а потом извинялась передо мной за беспокойство:
— Роджер ужасно волнуется, когда я уезжаю. Он это ненавидит. — она наколола стручок на вилку. — И это человек, управляющий двумя огромными компаниями и зарабатывающий миллионы.
— И? — подсказала я, когда она замолчала.
Гизелла схватила свой стакан воды.
— И о нем я хочу поговорить с тобой. Но не сегодня.
Последние остатки сна слетели с меня, как только я вспомнита об угрозе разговора. Раздался стук в дверь и девушка в светло-розовой форме с подносом вошла в комнату. Выражение ее лица было суровым, а густые светлые волосы собраны в хвост.
— Ваш завтрак, — она поставила чашку горячей воды с ломтиком лимона на прикроватный столик. — Сегодня прекрасный день, — прокомментировала она и раздвинула занавески, теплый солнечный свет проник в комнату. — Ваше расписание на сегодня. — Она положила на столик распечатку на розовом листе бумаги. — Вы знаете, где будет проходить ваша первая процедура? — Она положила руку мне на ногу под одеялом. Это был профессиональный жест, призванный успокоить и создать иллюзию искренней заботы. — Приятного дня.
— Мое тело это храм, — бормотала я, потягивая горячую воду. За последние годы я далеко ушла от правильных завтраков.
Дома Феликс мрачно смотрел на горку мюсли в своей миске, так происходило каждое утро. Феликс не любил завтраки. «Я не хочу есть». Лукас быстро и эффективно расправлялся со своей кашей. Они придумали одну хитрость и каждое утро пытались обмануть меня. Когда Феликс думал, что я не смотрю на него, он быстро передвигал свою миску брату. Я изподтишка наблюдала за ними. Мы с Натаном обсудили растущее влияние Лукаса на Феликса. Натан почесал затылок и сказал без тени иронии: «Таков закон джунглей. Они быстро этому учатся». «Странно, — сказала я. — Раньше я была крепким орешком, а ты тряпкой». «Времена меняются», — ответил Натан.
Он был прав. Теперь времена изменились, изменились до неузнаваемости.
Я подняла трубку и позвонила Евев:
— У вас все в порядке?
Ее голос был хриплым и звучал устало:
— Да, все хорошо.
9.00 — Фитнесс класс. Я добросовестно повторяла движения. Сожмите мышцы тазового дна (вот как это называют теперь). Контролируйте дыхание. Сидя прямо, сосредоточьтесь на согнутых коленях. Команды стройной девушки-инструктора были знакомы. Их целью было стремление к недоступному совершенству. На этом фундаменте она строила свою жизнь.
«Растяжка», «сгибание», «фиксация»… Я успела освоить еще один язык, теперь более близкий мне и содержащий команды: «помой за ушами», «бегом в ванную», «я не буду повторять дважды». Его назначение? Помочь мне прожить день и благополучно дожить до вечернего купания мальчиков и сказки на ночь.
10.30 — Я голая забралась в хитроумное устройство, напоминающее сапог, и по горло погрузилась в горячую грязь. Не самые приятные ощущения. Еще через час меня из шланга поливала еще одна блонджинка в белой форме. Струя была ледяная. Девушка ободряюще улыбнулась:
— Вы все делаете очень хорошо, миссис Ллойд, — ее взгляд скользнул по моему животу и бедрам.
Я схватила полотенце и завернулась в него. Принимая как должное наготу в тренажерном зале, я до этого момента не могла оценить, как восхитетельна и желанна может быть скромность. После каждой процедуры каждая девушка в белоснежной униформе писала отчет и засовывала его в пластиковую папку, с которыми курсировали все гости.
13.00- В ослепительно белый махровых халатах мы с Гизеллой встретились за ланчем: французские бобы с орехами и лимонной заправкой. Залитая солнцем столовая выходила окнами на безупречный английский сад с цветущими дельфиниумами и маками.
— Моя оценка? — Гизелла была возбуждена. — О, все прекрасно. Хотя они предположили, что моя диета недостаточно сбалансирована, но я их уверила, что это не так. — Она взяла себя в руки. — Ты звонила домой? Все под контролем?
— Голос Евы звучал несколько странно, но до сих пор все было хорошо.
Лимонный соус был очень, очень кислым, и я не могла не поморщиться. Я никогда не любила лимоны. Высокий загорелый мужчина за соседним столиком с нескрываемым ужасом смотрел на фасоль и тофу в своей тарелке. Он взглянул на меня, и я сочувственно улыбнулась. Он покачал головой и улыбнулся в ответ. Гизелла ела без удовольствия. Она казалась нервной и расстроенной. Я старалась прожевать быстрее.
— Предполагаю, Маркус поставил ультиматум?
Она откинулась на спинку стула.
— Он требует выбрать? — продолжала я. — Это будет либо Роджер либо он?
Гизелла взяла ложку и набросилась на небольшой кусок папайи, лежащий рядом с ломтиком дыни.
— Не очень красиво со стороны Маркуса поднимать шум именно сейчас.
— Бедный Маркус.
Уголки губ Гизеллы поползли вниз.
— Он знал, как обстоят дела.
Оспорить это было невозможно, и я задумалась о жизненных правилах Гизеллы. Имел ли Маркус статус постоянного любовника или он допускался в ее жизнь только в антрактах между мужьями? Существует ли кодекс чести для подобного рода вещей? Дыня на моей тарелке была незрелой и почти ледяной, мои зубы заныли, когда я попыталась откусить от нее.
— Что ты собираешься делать?
Она напряглась.
— Вот об этом я и хочу поговорить.
— Я тронута тем, что ты доверяешь мне… и тем, что ты делаешь для меня. Это все замечательно. — Я обвела рукой комнату. — Но я не знаю, чем я могу помочь.
— Вот так сюрприз, — Гизелла опешила, — ты сама была в такой ситуации. В свое время ты была безжалостна, и мне нужная твоя ясная голова.
Я молча попыталась осознать этот факт. Через некоторое время я сказала:
— Но ты знала, что в один прекрасный день тебе придется сделать выбор.
Она вздохнула.
— Я старалась не думать об этом, чтобы не потерять голову. Я даже считала наши отношения ненастоящими и надуманными. Маркул признавал, что я не выйду за него замуж, пока он не начнет делать деньги. У него тоже были другие женщины, и всякий раз, когда он был свободен, я была замужем. И наоборот. У нас не было надежды. Но я всегда говорила, что он свободен уйти, и он бы мог бросить меня много лет назад. И только теперь он поставил свои условия. Я никогда не собиралась выходить за него замуж. Оказывается, он смотрел на наши отношения иначе.
