София Чайка - Подумай дважды
- Не вырывайся. Я сейчас буду исповедаться, поэтому мне нужно за кого-то держаться.
- Неужели, все так страшно?
- Мне – да.
Он говорил это с насмешкой в голосе, но Серафима и не думала смеяться. Разговор намечался серьезный.
- Если ты не хочешь поделиться…
- Я не могу иметь детей. – От неожиданности Сима опешила. Она ожидала услышать что угодно, но только не это. Серафима приоткрыла рот, чтобы узнать подробности, но так и не решилась. Кеше таки удалось вызвать жалость, но и обиду тоже. Она так старалась забеременеть еще раз, а он много лет тешил ее иллюзиями. – Тебе, наверное, интересно, как давно?
- Только, если ты хочешь рассказать.
- Точно не знаю, наверное, с детства. Мы с братом, когда мне было семь, вместе переболели паротитом. Даже насмехались друг над другом, что похожи на поросят. Ему повезло больше, чем мне.
- Почему ты ничего мне не сказал?
- Чтобы ты от меня ушла?
- Хочешь - верь, хочешь - нет, но я продолжала бы с тобой жить, если бы не… Карасева.
- Она спала с доктором, у которого я лечился, и забралась в базу данных о его пациентах. Маша шантажировала меня. И, возможно, не только меня.
Сима вспомнила разговор, свидетельницей которого стала в гостинице, и отобрала свою ладонь.
- Только не нужно мне врать, что она тебя насиловала.
Кеша вздохнул и невесело усмехнулся.
- Не буквально. Хватит о ней.
- Тут ты прав.
- Хоть в чем-то мы согласны. Давай лучше поговорим о Бритте.
- С чего вдруг?
- А почему нет? Мою любовницу мы обсудили, теперь можем перейти к твоему любовнику.
- Я тебе не изменяла.
- А до свадьбы?
Сима начинала злиться. Жалость к Кеше тотчас исчезла, как только он заговорил о любовницах и любовниках.
- Это не в счет.
- Почему же? Раз есть результат, значит…
- Гад ты, Грибов. Мы с тобой даже не встречались.
- Возможно, но твой Бритт тоже не ангел. Знаешь, а ведь мы на тебя спорили.
- Что?! - Это было что-то новенькое и весьма неожиданное. Сима даже подалась вперед, чтобы ничего не пропустить. – Как это, спорили? Зачем?
- А как обычно парни спорят на девушек? Неужели, никогда не слышала о таком?
Слышала и читала, но никогда не думала, что подобное случится с ней самой.
- Так. Понятно. А теперь выкладывай все, да поподробнее.
- Детали слегка стерлись из моей памяти.
Кеша явно юлил, но Сима не могла уличить его в ложной забывчивости.
- Не прибедняйся.
- Зачем мне это? – Теперь уже Сима схватила его за руку, не давая подняться из-за стола. – Ладно. Кое-что я вспомнил. Мы поспорили на ящик коньяка, что он с тобой переспит.
- Коньяк?! Негодяи!
Сима даже не подозревала, что может так сильно разозлиться на Бритта. О Кеше речь не шла. На него она давно махнула рукой, но Егор! Если бы в эту минуту он попался ей под руку, она бы расцарапала его красивое лицо в кровь. Во всяком случае, сейчас ей так казалось. Сима думала, что ее уже ничем не возможно удивить, но Кеша сумел.
- А ты предпочитаешь, чтобы мы поспорили на что-то другое?
Серафима успела заметить легкую улыбку на лице Грибова, как ни странно добрую, а не насмешливую, но не желала анализировать это открытие.
- Убирайся отсюда, пока я тебя не выгнала взашей!
- Уже ухожу – как только ты отпустишь мою руку. – Сима отбросила его ладонь и сложила руки на груди, пытаясь успокоиться. Кеша тут же поднялся и попятился к двери. – Кстати…
- Больше ничего не хочу слышать.
- Но я все же скажу. Бритт отказался от коньяка.
Пока Сима раздумывала над тем, что это значит, в кухне появился отец.
- Ругаетесь? Сколько можно?
- Папа, это наше личное дело.
- Тогда не орите, и не делайте его общественным. Марьяна жмется к стене в коридоре и боится войти.
Сима промолчала, а Лаврентий осмотрел стол и заявил:
- Принеси мне, дочь, кофе в гостиную. Булок не нужно.
Серафима направилась к кофейнику, когда Кеша посторонился, пропуская Симакова. В этот момент зазвонил его телефон. Грибов вытащил его из кармана брюк и удивленно уставился на дисплей.
- Крамарь.
Первым отреагировал Лаврентий.
- Что бы он не говорил, назначь ему встречу в офисе – в своем кабинете, и не признавайся, что я приехал.
Кажется, ему, наконец-то, повезло. Грибов согласился встретиться с ним для приватного разговора. Наверное, похищение грибовской малолетки все же пошло на пользу делу. Естественно, его, Крамаря, делу. Странно только, что ждет его Кеша в офисе, а не на нейтральной территории, но это не имело принципиального значения. Главное, что они побеседуют и, в конце концов, расставят все по своим местам. Грибову – младенец, ему – акции.
Подумать только, а ведь еще ночью он почти потерял надежду, что его шантаж удастся! Правильно учил его отчим – никогда не сдавайся, и тогда то, что ты хочешь, приплывет к тебе в руки. Правда, сам мужчина большого добра не нажил, но он во многом и не нуждался. Женившись на матери Аркадия заезжий мичман заполучил дом, кухарку и безотказную любовницу, к чему, видимо, и стремился.
Амбиции самого Аркадия более значительны. Он, конечно, тоже привык, что дома его ждет горячий ужин и молчаливая, интеллигентная жена. Возможно, поэтому сегодняшней ночью он почти не спал. В доме стояла непривычная тишина, а еще Кеше пришлось довольствоваться бутербродами. Он забыл заехать в ресторан, чтобы поужинать прилично.
Ворочаясь в огромной кровати, он придумывал новые планы и отбрасывал их один за другим. Ничто не годилось. Утром, во время поисков в шкафу свежей рубашки, Аркадий снова решил взяться за Кешу.
Воодушевленный и настроенный на победу, он подмигнул симпатичной секретарше и без стука вошел в кабинет Грибова в согласованное время. Иннокентий остался стоять у окна, не сделав навстречу даже шага. Он молчал, и это раздражало.
- Я так понял, что руки друг другу мы пожимать не будем.
Не то, чтобы Аркадий не мог без этого обойтись, но нужно же с чего-то начать.
- После того, что ты наделал? Ни за что.
- Как хочешь. – Аркадий прошествовал к креслу и сел, закинув ногу на ногу. Пусть Грибов стоит, если ему так хочется. – Так что? Ты подготовил бумаги?
- Акции?
- Мне надоело повторять. Ты прекрасно знаешь, что да, именно их.
- Нет.
Кеша отвечал на удивление спокойно, даже лениво. Аркадий нахмурился. Он затылком чувствовал, что здесь что-то не так.
В чем же подвох?
- Значит, решил выставить на всеобщее обозрение грязное белье?
- Это твое белье грязное. Жена ушла и тому подобное…
У Аркадия свело скулы от внезапно нахлынувшей злобы.
- Не тебе меня судить. Ты тоже разводишься.
