Сьюзен Филлипс - Рай — Техас!
Она с подозрением посмотрела на него:
— Действительно, для человека, никогда не выходившего на сцену прежде, ты слишком самоуверен.
Глаза ее сузились. Мозг Грейси сделал стойку на одну достаточно интересную мысль.
— Не пойму, почему это раньше не приходило мне в голову. Это еще одна из твоих штучек, не так ли?
— Не имею ни малейшего представления, о чем это ты говоришь.
— Ты брал уроки актерского мастерства?
— Уроки актерского мастерства?
— Не прикидывайся рваным пиджачком. Говори, ты брал уроки?
Он сердито поморщился:
— Вряд ли это можно назвать уроками. Я всего лишь пару раз поговорил на эту тему с приятелями по гольф-клубу. Один из них дал мне совет-другой в перерывах между ударами. Вот и все.
Он отнюдь не рассеял ее подозрений, и она взглянула на него со всей твердостью:
— Что за приятель оказался у тебя под рукой?
— Какая разница?
— Бобби Том… не юли!
— Ну, скажем, Клинт Иствуд.
— Клинт Иствуд! Тебя натаскивал сам Клинт Иствуд?! — Ее глаза округлились от изумления.
Он коротко вздохнул и надвинул на глаза стетсон.
— Но это вовсе не означает, что я отношусь к своей кинокарьере серьезно. Провести остаток жизни, занимаясь фальшивой любовью с женщинами, к которым ты равнодушен, — это не для меня.
— Тебе не нравится Натали?
— Она в порядке. Но она — женщина не моего типа.
— Может быть, дело в том, что она настоящая женщина, а не просто девица по вызову?
Он пренебрежительно хмыкнул:
— Ну, и что же все это должно означать?
Она выплеснула все скопившееся в ней раздражение ему в лицо:
— Факты — упрямая вещь, Бобби Том! Тебе неизменно отказывает вкус, когда ты выбираешь подружек.
— Это чушь!
— Ты когда-нибудь встречался с женщиной, чей Ай-Кью был бы больше размеров ее лифчика?
Его глаза скользнули по ее груди.
— Вношу поправку — намного больше!
Она поежилась, ощутив, что у нее твердеют соски.
— Я не в счет! Я сама тебе навязалась.
— Ты забыла о моей дружбе с Глорией Штайнем.
— Стыдно, Бобби Том! Ты никогда не встречался с Глорией Штайнем!
— Никто не может утверждать этого наверняка.
Он был непробиваем. Он толкнул ее коленку ногой, и бедра Грейси тут же покрылись гусиными пупырышками. Женская тема была закрыта. Она попробовала зайти с другой стороны:
— У тебя прекрасная деловая хватка. Может быть, распростившись с кино, ты найдешь себя в бизнесе. Джек Айкенз говорил мне, что ты родился с компьютером в голове.
— Да, я всегда умел делать деньги.
Он произнес это рассеянно, между прочим и снова умолк. Она потянулась к пакетику с чипсами, но шарики в ее мозгу продолжали неспешное вращение. Бобби Том, несомненно, умен, хорош собой, обаятелен — и мог бы добиться успеха в любой области человеческой деятельности. Но похоже, его привлекал в этой жизни только футбол, из которого он был выброшен роковым ударом судьбы. И надо сказать, она не слышала от него ни одной жалобы на такую глобальную несправедливость со стороны высших сил. Он был настоящим мужчиной, и все же, думала Грейси, ему, наверное, стало бы легче, если бы он высказал кому-нибудь все, что лежит в его душе под замком.
— Ты очень замкнут, Бобби Том. Может, ты рассказал бы мне о своих проблемах. Я бы их не решила, конечно, но на душе у тебя стало бы поспокойней.
— Только не строй из себя психоаналитика, Грейси. Я еще не подавал заявок на местечко в каком-нибудь приюте для обездоленных граждан Америки.
— Любой человек болезненно переживает кардинальные изменения в своей жизни.
— Если ты ждешь, что я начну хныкать из-за того, что не могу больше играть в футбол, то забудь об этом. Жалость к себе не стоит первым номером в списке моих добродетелей.
— Я еще не встречала людей, менее склонных жаловаться на судьбу, чем ты. Но ты построил всю свою жизнь вокруг футбола. Для тебя сейчас естественно испытывать чувство утраты, которая скорее всего окажется невосполнимой. Я думаю, ты очень несчастен сейчас, Бобби Том.
— Скажи это кому-нибудь другому, например, тому, у кого нет работы или крыши над толовой. Могу поспорить, они бы поменялись местами со мной в ноль секунд.
— Иными словами, по-твоему, выходит, что все, имеющие пищу и кров, счастливы? Но жизнь больше, чем еда и питье!
Вытирая губы бумажной салфеткой, он опять словно бы ненароком задел ее грудь.
— Грейси, не обижайся, но ты до смерти утомила меня своим занудством.
Она боковым зрением настороженно следила за ним. Может быть, это касание было завуалированной лаской? Но кто же ласкает возлюбленных локтем? Он вытянул ноги, шаря в кармане джинсов. Жесткая ткань туго натянулась на его бедрах. В горле ее опять мягко загрохотал пульс.
Он вытащил из кармана какую-то небольшую вещицу, но держал ее до поры до времени в кулаке.
— Чтобы заполнить пробелы в твоем сексуальном развитии, нам нужно было бы отступить на четверть века назад и начать с детской игры в «папу-маму». Но я по натуре ленив и предлагаю зачесть десяток лет большинством — ты ведь «за»? — голосов и сразу перескочить в среднюю школу, где жизнь интересней, а чувства свежей. Малышка Шерри Хоппер так и не вернула мне мое колечко после нашего с ней разрыва, поэтому мы воспользуемся другим сувениром и тут же пустим его в оборот.
Он разжал кулак. На его ладони тускло поблескивал массивный мужской перстень, печатка которого была инкрустирована бриллиантами, образовавшими геометрическую фигуру из трех звезд.
Дорогое, но несколько безвкусное изделие охватывала золотая цепочка, которую Бобби Том не долго думая накинул ей на шею. Тяжелый перстень маленькой гирькой скользнул в вырез ее свитерка. Грейси тут же вытащила его и принялась с любопытством разглядывать. Через некоторое время до нее дошло.
— Бобби Том, это же наградной перстень в честь выигрыша в Суперкубке!
— Бадди Бейнз вернул мне его пару дней назад.
— Но, Бобби Том, я не имею права носить его!
— Не вижу причин, почему нет. Кто-то из нас двоих должен его носить.
— Но…
— Люди в нашем городе и так начинают перешептываться, потому что не видят колечка на твоей руке. А так мы заткнем рот любому. Правда, теперь придется отпускать тебя в город под охраной, ибо каждый захочет примерить его.
Она смотрела на массивный кусочек золота, оттягивающий ей ладонь, и размышляла. Сколько сил и энергии потратил Бобби Том, чтобы завоевать этот памятный сувенир? Сколько адских ударов он получил и нанес сам? Сколько увечий, растянутых связок и сломанных ребер устилают дорогу мужчин к славе?
И вот в свои тридцать лет она заполучила его как первый подарок от первого — если все пойдет хорошо — мужчины.
