Юлия Набокова - Иван-Царевич для Снегурочки
Выходя из квартиры Царевых, Полина с горечью подумала, что больше никогда сюда не вернется. Новый год Иван встретит с Ариной, и это их свадебные фотографии дополнят старый семейный альбом. А ей придется уволиться. Потому что работать с Иваном после всего, что она нафантазировала себе за эти выходные вдвоем, она уже не сможет.
В то время как Иван подвозил Полину домой, Арина отчаянно стучала в номер режиссера Гремиславского. После того позора, что случился на съемочной площадке, она не знала, чего боялась больше – что ей откроют или что не откроют вообще.
Импровизации не получилось. При виде направленных на нее ярких софитов Арина оцепенела. Ее кумир, безукоризненный красавец Влад Серебров, смотрел на нее с плохо скрываемой брезгливостью, а Гремиславский топал ногами и кричал, что более бездарной актрисы не видел в своей жизни.
– Во-о-он! – с перекошенным лицом заорал режиссер, когда она запорола очередной дубль, и Арина в ужасе сбежала с площадки, как была – в уродском гриме и с половой тряпкой на голове. Машинально накинула на халат уборщицы свою куртку и выскочила на улицу.
Она шла по Питеру и рыдала, оплакивая свой несостоявшийся кинодебют. Размазывала по лицу грим и не замечала, как от нее шарахаются прохожие. Сжалившись над ней, город вывел ее прямо к гостинице, и Арина вбежала в холл, мечтая скорее запереться в номере и провалиться в сон.
– Куда? – рявкнула на нее хамоватая администраторша за стойкой. – А ну пошла вон отсюда. – И тетка поперла на нее арбузным бюстом, оттесняя от лифта.
– Что? – оторопела Арина. Неужели мало ей унижений на сегодня? Хватит с нее того, что на нее орал Гремиславский. Не хватало еще, чтобы на нее поднимала голос сотрудница затрапезной гостиницы с прокуренными шторами!
Арину как прорвало. Она кричала и кричала, администраторша дурниной орала в ответ, пока на их ругань не прибежал из подсобки охранник, такой же высокий и широкий, как книжный шкаф в доме Ивана, и легонько приподняв Арину за плечи, потащил ее к выходу.
– Не имеете права! Я тут живу! – завизжала Арина, не желая возвращаться назад – на стылые, холодные улицы, продуваемые северным ветром.
– Да что ты говоришь! – противно расхохоталась администраторша за спиной. – В каком же номере?
– В двести первом! – вывернув шею, крикнула Арина.
– В двести первом живет красотка из Москвы, – усмехнулась тетка. – А ты на себя в зеркало смотрела, страшилище?
И тут Арина запоздало поняла, что явилась в гостиницу, как была, в гриме.
– Арина Змеющенко – это я, – в отчаянии выкрикнула она, цепляясь за дверь, пока ее выталкивал охранник. – Я со съемок приехала, грим не успела снять. Смотрите! – Она сорвала с головы тряпку и бросила к ногам, выпустив наружу волосы. Только вместо того, чтобы узнать ее по прическе, администратор истошно завизжала:
– Витя, немедленно выведи ее! Она нам тут вшей напустит!
Охранник ощутимо ткнул Арину под ребра, и она, охнув, вывалилась на крыльцо. Ключ! Надо показать им ключ от номера и паспорт, тогда ее пустят в номер и оставят в покое. Только где сумочка? Неужели она ее потеряла! С деньгами и документами!
Нет, отставить панику. Она забыла взять ее из гримерки. Сбежала так быстро, что прихватила лишь куртку, а про сумку и не вспомнила. Неужели снова придется возвращаться в павильон прямо сейчас? Быть может, администраторша-цербер сжалится над ней, позволит умыться в туалете, а потом, убедившись, что перед ней гостья из Москвы, даст запасной ключ от номера?
Распахнулась дверь, Арина с надеждой подалась навстречу охраннику, но тот только равнодушно пнул через порог половую тряпку, служившую Синеглазке головным убором, и, прежде чем Арина успела открыть рот, захлопнул дверь.
Придется возвращаться за сумкой. Арина уныло спустилась с крыльца и побрела обратно.
Когда она добралась до места съемок, все уже почти разъехались. На крыльце курили какие-то техники, Гремиславский с Ритой уехали, гримерка была заперта. Арина была в отчаянии. У нее нет ни денег, ни паспорта, и ночевать ей негде.
– Эй, – позвал ее пробегавший мимо лохматый парень в мешковатом свитере, – ты что тут делаешь? Мы закрываемся.
– Дайте мне две минутки. – Арина умоляюще взглянула на него. – Здесь есть туалет?
– В конце коридора. Только быстро, а то останешься тут ночевать.
Может, это и неплохая идея, устало подумала Арина. Идти ей все равно некуда.
Она чуть не отшатнулась от мутного зеркала, когда вошла в туалет. В нем отражалась уродина с поплывшим гримом – еще страшнее, чем раньше. К счастью, на раковине стоял флакон с жидким мылом, и Арина принялась яростно смывать с себя личину Синеглазки.
Наконец в зеркале показалась она сама. С покрасневшей кожей и глазами, но все еще хорошенькая и юная. Арина расчесала спутавшиеся волосы прямо пятерней, а затем скинула уродливый халат уборщицы, оставшись в обтягивающих джинсах и кофточке с глубоким вырезом. Из кармана курточки вынула шелковый бирюзовый шарф и обмотала вокруг шеи. Так-то лучше! В коридор она выплыла королевой. У нее появился новый план, как все исправить.
На крыльце ее дожидался уже знакомый лохматый парень, собираясь запереть дверь. На Арину он сначала взглянул с удивлением, как будто ждал кого-то другого, потом радостно подался вперед:
– Агата? – Но тут же понял, что ошибся. – Извини, ты похожа на мою знакомую. Она стюардесса.
Арина очаровательно улыбнулась: ей не было никакого дела до знакомой стюардессы этого лоха, но он был ей нужен, чтобы узнать важную информацию.
– Не знаешь, в какой гостинице остановился Гремиславский? – спросила она.
– В той же, где обычно. – Он назвал знаменитый отель в центре, достойный модного режиссера. И раздраженно взглянул на дверь: – Когда она уже выйдет?
– Кто?
– Да бомжиха какая-то. Видно, погреться заскочила, в туалет попросилась. Ты ее не видела? – Лохматый взглянул на Арину, совершенно не узнавая в ней ту, кого так нелестно описал. Судя по всему, на площадке во время съемок Арины он не присутствовал и в образе Синеглазки ее не видел.
– Так она уже ушла, – соврала Арина. – Я последняя выходила.
– Правда? – обрадовался лохматый. – Тогда можно и по домам!
Он довольно загремел ключами, запирая замки.
– А ты на машине? – Арина вспомнила, что у нее нет денег, чтобы добраться до центра. – Не подбросишь до отеля? Надо отдать Гремиславскому флешку.
– Так завтра отдашь, на съемках.
– А кого будут снимать? – Затаив дыхание, она заторопилась за ним к машине. Может, Гремиславский даст ей второй шанс?
– Ясное дело, Кузякину, когда проспится, – хмыкнул лохматый. – Новенькая опозорилась по полной программе. Я не видел – перекусить убегал, но вся группа только об этом и говорит.
