Любовь и книги - Робинсон Шона

Кажется, он даже все понял.

– Заметано.

– И знаешь что… – Нора порылась в сумке и вытащила наугад открытку, это оказалась поздравительная открытка от Parsons. Отодвинув бумаги на его столе, она положила туда открытку. – Так когда выходит твоя книга?

– Ммм… – Он смущенно рассмеялся, причесав пятерней волосы. – Мы еще в процессе переговоров… Но, насколько я понимаю – в начале следующего августа.

Сняв с ручки колпачок, Нора написала на обороте открытки печатными буками: «Забронируй какой-то день в августе».

– Это чтобы я больше не застала тебя врасплох. – Она вручила ему открытку. Эндрю прочитал напоминание: брови его изогнулись, губы тронула легкая улыбка. Нора вдруг забеспокоилась:

– Что? Круто или глупо?

– Ты так говоришь, будто одно исключает другое.

Он прошел на кухню, прижал открытку к холодильнику магнитиком и вернулся в гостиную. Нора не знала, как сократить выросшую между ними пропасть. Ей многое хотелось сказать ему, нужно было лишь правильно подобрать слова.

– Я просто… хочу извиниться за историю с Parsons и Weber. И за все эти карьерные заморочки. В последнее время я жила в разладе с самой собой, мне было трудно определиться. Мне казалось, что легче воспринимать тебя как автора, притворившись, будто между нами ничего нет. Но это было ложью с самого начала.

– Я знаю. – Лицо его было серьезным, сосредоточенным. Пожалуй, он и впрямь знал это, все прекрасно понимал. Пожалуй, ей удалось сказать слова, которых он ждал. Нора справилась хотя бы с такой малостью.

– Я бы хотела иметь отношения, если б только у меня были силы, – продолжила Нора. – Мне не хватило времени, чтобы… поработать над собой, что ли, привести голову в порядок. И тогда у нас все было бы по-настоящему. Если это то, что ты хотел услышать.

Он пожал плечами, делая вид, будто что-то обдумывает.

– Думаю, это можно устроить, – небрежно заметил он, но его выдали ямочки на щеках. – Иди ко мне.

Нора бросила сумки и шагнула в его распростертые объятья. Она уткнулась в его рубашку, вдыхая его запах. Она закрыла глаза и подумала про август.

– До августа еще целый год, – сказала она.

– Ты же сама так придумала.

Нора отступила и посмотрела на него.

– Ладно, а когда ты сдаешь рукопись?

– Мой агент говорил что-то про ноябрь.

Три месяца, чтобы поработать над собой. Стоит попробовать.

– Ладно. – Нора снова взяла ручку и направилась на кухню. Зачеркнула слово август и внизу подписала ноябрь. Там, где пришлось огибать магнитик, буквы получились неровными.

– Как-то кривенько смотрится, – сказал Эндрю.

– Не спорь.

– Значит, ноябрь? – спросил он.

– Ноябрь.

Кивнув, она направилась к дверям.

– Но…

Нора обернулась:

– Что?

– Что, если по ходу работы над рукописью у меня возникнут вопросы? К тебе можно обращаться?

– Конечно, – сказала она. – А если тебе понадобится в помощь какая-нибудь книга, – важно прибавила она, – всегда можешь заглянуть к нам в книжный. Я работаю после четырех.

– Хорошо, – согласился он. – А если тебе понадобится помощь… с головой…

Такой сокровенный момент, а он… Нора с подозрением взглянула на Эндрю:

– Только не вздумай нарыть для меня какую-нибудь заумную книгу.

– Нет, просто тебе нужно с кем-то поделиться. Необязательно со мной.

– Хорошо, обещаю. – Он был прав. Отдушина – это хорошо, но она недолго действует. Тем более что Нора больше не хотела использовать в этом качестве Эндрю.

– И уж если ты заговорила о книге, я знаю одну, называется «Познай свою мечту, или Где мой сыр?» [49]. Уверен, что она тебе понравится.

– Все, я тебя не пущу в наш книжный.

– Уж нет, я туда обязательно приду. Но если мы будем слишком часто видеться до ноября, я могу тебе надоесть.

– Я имела в виду, что к ноябрю я буду готова. Во всех смыслах. – Нора снова подхватила сумки.

– Очень на это надеюсь, – пробормотал он.

– Вот и отлично. Так что не теряй времени, дописывай свою книгу.

По дороге к BART Нора полакомилась своими запасами миндаля и сушеной клюквы. Потом она села в электричку до Окленда, где оставалось одно свободное место. Усевшись, она зажала сумки между ног, чтобы их не мотало.

Надо было посмотреть меню индийского ресторанчика. Она вытащила телефон, и как раз всплыло сообщение из агентства, ее приглашали на собеседование. Впервые за долгое время Нора не испытала при этом страха. Если даже работа окажется не по нраву, она все равно постепенно выяснит, что ей подходит.

Теперь все будет по-другому. Она больше не станет пялиться на вентилятор. Да она вообще может вырубить этот чертов агрегат.

Нора знала, что мучения ее еще не закончились. В минуты отчаяния ее по-прежнему посещали дурные мысли, от которых было трудно отвязаться. Она знала, что чудовище еще будет приходить из уголков ее подсознания, нашептывая всякую дрянь.

Но ведь она может не слушать его. И не обязательно бороться с ним в одиночку. Когда переоформят медицинскую страховку, она пойдет к психологу.

Вот Джули сказала: «Это ведь жуть как интересно». Нет, Нора пока не доросла до такого состояния. Скорее ей жуть как страшно из-за всей этой неопределенности. Но она уже знала, что есть такой вид определенности, который скорее смахивает на обреченность. Как, например, остаться в Parsons и быть на побегушках у Генри Брука.

Нора зашла на сайт агентства и посмотрела, на какие отрасли они работают. Нельзя же все отметать махом. Может, они предложат ей работу, которая не покажется такой уж бестолковой.

И тут она поняла, что в сердце ее поселилась надежда. Вот отчего так легко на душе. Нора откинулась на сиденье, подумав, что завтра у нее обучение в магазине, а на следующей неделе – собеседование. А в ноябре или, может, даже раньше – Эндрю. Неопределенность ушла навсегда.

Беседа с автором

Когда вы решили написать эту книгу?

Идея появилась в 2015 году. К тому времени я уже три года проработала в книгоиздании. Но сама идея книги была не про книгоиздание собственно. Я вдруг подумала: вот какая-то девушка на маленькой должности знакомится с мужчиной. Ей нужно произвести на него впечатление, но их отношения с самого начала выстраиваются неправильно. Постепенно идея обрастала деталями. А издательство как антураж я выбрала лишь потому, что сама там работала, мне было слишком лениво придумывать что-то другое. Я была недовольна своей работой и искала книги о людях, пытающихся разобраться, чего же они хотят от жизни. И это вот потерянное состояние тоже отразилось на книге.

Своей книгой вы опровергаете миф, будто каждому человеку предназначена его собственная «работа-мечта». Вы описываете счастье как постоянно меняющийся феномен. А как выглядит ваш собственный путь?

После колледжа я год проработала секретарем в издательстве, дожидаясь, когда освободится должность помощника редактора. Мне казалось, что вот я стану им, и моя мечта сбудется, и все в моей жизни станет прекрасно. На какой-то краткий промежуток времени так оно и было. Вскоре после того, как меня сделали помредом, у нас с начальницей состоялся разговор – мы в шутку решили оценить себя по десятибалльной шкале счастья. Я сказала, что поставила бы себе восьмерку. Если б у меня появилась собака, я бы «доросла» до девяти, а уж имей я дом – точно была бы счастлива на все десять. То есть этот лейтмотив про индекс счастья я украла у себя самой.

Через пару месяцев я впервые поехала на конференцию, и это был ужас. Я вдруг поняла, что работа совершенно мне не подходит. Но я по-прежнему оставалась счастливой. Я любила своих коллег, и этого мне было достаточно. Я решила остаться, а там будет видно. Но тут начались сокращения, и многие из моих любимых сослуживцев ушли. Я осталась одна, в полном смятении. Уж не знаю, каким на тот момент был мой индекс счастья, но он постепенно сгорал, пока я продолжала там работать еще два года. Дело кончилось тем, что я уволилась и вообще уехала на другой конец страны. Жила у подруги, спала у нее на диване.