Я вырубила его одним ударом (СИ) - Франсес Джессика

Теперь я не могу удержаться и каждый раз, когда открываю дверцу шкафа, заглядываю внутрь в поисках новых фотографий или чего-нибудь не менее жутковатого.

— Твоя гостевая спальня выглядит по-другому, — отмечает он.

— Я сменила постельное бельё и немного прибралась. Завтра Синтия переедет ко мне на неопределённый срок, — я стараюсь не думать о том, в каком бардаке теперь пребывает мой гараж. Мне явно пора выбросить кое-какой ненужный хлам.

— Вот как?

Я киваю, поправляя одеяло, хотя оно так и не сдвинулось с места с утра, когда я его немного взбила.

— Завтра она расстаётся с Ванессой.

— Оу, — Деклан кивает, после чего слегка хмурится. — Ты будешь там с ней?

— Нет, она хочет сделать это одна. Я просто подожду её, когда всё закончится. Помогу ей вынести вещи и отвезу к себе.

— Вам, девочки, нужна помощь? — предлагает он, пристально глядя на меня.

— Я думаю, для Синтии это слишком личное, чтобы ты там присутствовал, — я не уверена, в каком состоянии она будет, но в любом случае уверена, что она не захочет, чтобы Деклан увидел её в таком состоянии.

Он кивает, держа руки на бёдрах, и снова оглядывает мой дом, словно ожидая найти новую подсказку.

— Дек, я уверена, что это была ерунда, — говорю я со вздохом.

— Нет, не ерунда. Я, бл*дь, не понимаю, что происходит. Кто тебя донимает? Кто донимает всех нас? — рычит он, с топотом выходя из гостевой спальни обратно в гостиную.

— Я не знаю, но сомневаюсь, что мы разберёмся с этим сегодня вечером, — я делаю несколько шагов к нему, пока не оказываюсь прямо перед ним, положив руку ему на плечо. — Ты не против остаться ненадолго? — спрашиваю я, слишком нуждаясь в его компании и потому не желая, чтобы он уходил.

Деклан, не колеблясь, соглашается.

— Конечно.

Я киваю на диван, на котором сидела раньше.

— Нам нужно поговорить.

Он снимает пиджак, прежде чем сесть, и сразу же тянется к фотоальбому, пристально изучая каждую фотографию.

— Большинство из них я раньше не видел.

До появления жуткого алтаря в моём шкафу Деклан, вероятно, не видел ни одной из них.

— Я тоже. Я отсканировала их, чтобы перевести в цифровой формат. Собиралась отправить их тебе, как только всё будет готово.

Он кивает, внимательно изучая каждую фотографию.

— Ты помнишь мисс Глассенер? — ни с того ни с сего спрашивает он. Ни в одном альбоме у меня нет фотографии нашей учительницы английского в девятом классе.

— Да, она была настолько одарённой, что могла сделать скучной любую тему. Я уверена, что почти все в моём классе хотя бы раз засыпали, пока она что-то бормотала.

Деклан фыркает, а затем мрачно улыбается.

— Ты когда-нибудь видела, чтобы она на кого-то кричала?

Я копаюсь в своей памяти, с трудом вспоминая, как она выглядит.

— Мне так не кажется.

— Поверь мне, ты бы знала. Однажды я бросил Арти записку, и она её увидела. Она так на меня разозлилась, что я думал, у неё голова вот-вот слетит с плеч. Она сделалась ярко-красной, глаза выпучились, и судя по тому, как она сжимала кулаки, я почти уверен, что ей ужасно хотелось ударить меня по лицу.

— Из-за записки? — я разеваю рот. Она казалась мне человеком, который скорее вечно сонный, нежели склонный к насилию над ребёнком.

— Думаю, она просто дошла до точки кипения. Она ругала меня и угрожала как минимум отстранением от занятий, но собиралась добиться исключения.

— Какого чёрта?

Деклан улыбается, переводя взгляд с фотографий на коленях на меня.

— Тогда Зандер вступился и попытался успокоить её.

— Это похоже на Зандера, — он всегда лезет в гущу событий.

— Это не успокоило её, но переключило её гнев на него. Она начала приближаться к нему, и мы все знали, что она сорвётся на нём. Тогда Джоуи встал и назвал её сукой.

Я ахаю не только потому, что не ожидала такого от юного Джоуи, но и потому, что никогда не видела, чтобы кто-то так разговаривал с учителями. Как я могла не знать об этой истории? Она должна была стать легендой или, по крайней мере, о ней ходили бы слухи.

— Затем Арти начал колотить ладонями по парте, снова и снова, словно отбивая ритмичный барабанный бой. Он стучал по парте, и весь класс подхватил это. Мисс Глассенер начала тупо орать, как будто на самом деле сошла с ума. Другой учитель услышал это снаружи и вбежал в класс. Мы успокоились, а мисс Глассенер увели из класса. Она не возвращалась в течение месяца.

Я откровенно вытаращилась на него.

— Почему я никогда об этом не слышала?

— Понятия не имею. Я знаю, что некоторые ребята говорили об этом, но новость быстро устарела. Тогда ходили слухи, что она разводилась, — говорит он, пожимая плечами.

— Это печально, — бормочу я, не уверенная, что это оправдывает её поведение.

— Ага, но я никогда не забуду тот день.

— Потому что она чуть не сорвалась на тебя?

Деклан качает головой.

— Потому что Зандер увидел, как она набрасывается на меня, и его первой мыслью было вскочить и прикрыть меня. Джоуи и Арти не отставали от него. У меня никогда не было никого, кто мог бы меня поддержать, даже мои родители и бабушка, как бы сильно я ни любил её. Она старалась изо всех сил, чтобы поддержать меня, и я знаю, что она делала всё, что в её силах, но когда какой-нибудь придурок высмеивал меня за мою одежду, за то, что мой отец в тюрьме, или за то, что у меня бурчало в животе на уроках, моей бабушки там не было. Но были мои братья.

Я киваю, радуясь, что Деклан это сказал, но чувствуя себя неловко из-за того, что он сейчас заговорил об этой истории.

— У меня всегда было это с ними. Я всегда знал, что могу на них положиться, — продолжает он.

— Я рада, что у тебя есть это, Деклан, — тихо говорю я, убирая фотоальбом с его колен и беря его за руку.

— Но в понедельник я понял, что у меня этого больше нет, — говоря это, он смотрит мне прямо в глаза, и я вижу, что ему все ещё больно.

— Нет, есть…

— В понедельник Зандер был не моим братом, — обрывает он меня. — А твоим. Я оказался просто незнакомцем, которому он не мог доверять. Он не поддержал меня, а я даже не осознавал этого, пока не услышал, как ты с ним разговариваешь.

Моё сердце разрывается из-за него, а также из-за этой ситуации. Зандер был мудаком. Однако Деклан слишком накручивает себя из-за ситуации. Это ошибка, а не заявление о том, на чьей стороне он будет всегда.

— Зандер любит тебя. Он совершил ошибку…

— Я знаю, что он облажался. Но я тоже облажался. Я так привык к тому, что Зандер прикрывал мне спину, что даже не замечал, когда его не было рядом. Когда я понял, что могу потерять его, я не смог с этим смириться. Это было уже слишком, и я поступил как трус. Я понял это в тот момент, когда ты выбежала из моего кабинета, — Деклан качает головой. — Чёрт, думаю, я осознавал, когда делал это. Это казалось неправильным, но… Я не горжусь тем, что говорю это, Саш, но я был напуган.

Он опускает взгляд на свои колени, на наши соединённые руки, как будто ему стыдно признаться мне в этом, и он не может смотреть мне в глаза.

— Я дружу с этими парнями с детства, с тех пор, как во втором классе Арти запустил мячом мне в голову, и я поймал его, просто поразив его до усрачки. Но когда мы потеряли Арти, я лишился брата, и это было пи**ец как больно. Когда Зандер сказал, что я потеряю его, я не смог заставить себя допустить, чтобы это случилось. Он нужен мне, но я не позволял себе думать о том, что теряю в отношениях с тобой. Может, мне и нужен мой брат, но я хочу тебя. Ты тоже нужна мне, и я не думаю, что смогу тебя отпустить, — он подвигается на диване так, чтобы оказаться лицом ко мне. Затем берёт меня за другую руку, так что теперь обе мои ладони находятся в его руках. Теперь он снова смотрит на меня.

— Между нами происходит что-то особенное. Я это чувствую, и ты это чувствуешь. Я знаю, что Зандер разрывается из-за вашей ссоры, и что он зол на себя за то, как он разговаривал со мной, но я не могу наладить отношения с ним, пока не улажу их с тобой.