Сара Мэйсон - Обман, или Охота на мачо
— Черт. Черт возьми, — в ярости говорит Джеймс, когда мы выходим на улицу и направляемся к машине.
— Он не выглядел виноватым.
— Да, не выглядел.
Джеймс садится за руль и смотрит перед собой. Я ничего не хочу говорить, поскольку мне кажется, что он близок к разгадке. Помните, как мисс Марпл сначала рассказывает о всякой ерунде типа вязания, а потом вдруг говорит, кто убийца! Минута сменяет минуту, и я уже начинаю беспокоиться о том, не думает ли он о своем новом свитере.
— Э, Джеймс?
— Гм?..
— Что-то не так?
— Да, что-то не так, — бормочет он.
Я даю ему возможность подумать еще немного. Проходит несколько минут, и я уже не в силах выносить это:
— Что? Что не так?
Он всем телом поворачивается ко мне.
— Ничего. С первого взгляда кажется, что ничего. Вот только… Ты заметила часы в его кабинете? — вдруг спрашивает он.
— Часы?
— Да.
Он пристально смотрит на меня.
— Да, я видела несколько.
— В его кабинете было пять разных часов.
— Правда? Может быть, он часто опаздывает.
Джеймс нетерпеливо смотрит на меня и вздыхает.
— Прости, — говорю я. — Ну? Что ты намерен делать? — добавляю я чуть позже. Мне уже начинает надоедать его молчание.
— Я хочу узнать, с кем он собирается встретиться.
— Хорошо. И как мы это узнаем?
— Будем сидеть здесь и посмотрим, куда он пойдет.
— Я так и думала.
Джеймс заводит машину и отъезжает, поскольку из окна на нас смотрит секретарша. Мы объезжаем здание и останавливаемся чуть подальше, так что нас из окна офиса теперь не видно, а мы можем наблюдать за всеми, кто выходит.
— А может быть, в этом доме есть черный ход?
— Я посчитал количество дверей в каждой комнате, — объясняет он терпеливо. — Меня этому учили в школе детективов.
— То, что мы сейчас делаем, называется «сидеть в засаде»? — с волнением спрашиваю я.
— Если тебе нравится, называй это так. Вообще-то в слове «засада» есть свое очарование, но я не думаю, что можно назвать очаровательным десятиминутное пребывание в машине.
— А вдруг нам придется просидеть здесь несколько часов!
Спустя полтора часа я звоню в редакцию, а также Лиззи и Винсу и начинаю печатать на ноутбуке очередной фрагмент «Дневника». Джеймс тоже звонит сначала в участок, затем Флер, потом снова в участок. Воспользовавшись минутным молчанием, я говорю:
— Будешь кофе? Могу пойти поискать.
— Это было бы замечательно.
— А есть хочешь?
— Я голодный. Сегодня утром мне не удалось позавтракать.
— Что ты будешь?
— Удиви меня чем-нибудь.
Он достает бумажник и протягивает мне десятифунтовую банкноту.
— Поторопись, потому что если Мэйкин выйдет, мне придется уехать без тебя. И еще: не ходи мимо его офиса.
— Может быть, я и не училась в школе детективов, но я не дура, — высокомерно отвечаю я.
Иду вниз по улице и, пройдя около трех сотен ярдов, нахожу на углу маленький магазинчик. Накупив продуктов, иду обратно к машине.
— Кофе не было, — говорю я, бросая покупки. — Но я принесла… банановый коктейль!
Победоносно достаю его из сумки.
— Спасибо.
Джеймс берет у меня коктейль и энергично встряхивает его, как человек, который знает, как обращаться с банановыми коктейлями. Его взгляд прикован к двери, ведущей в офис мистера Мэйкина.
— Чипсы есть?
Я бросаю ему пакет чипсов с солью и сырные булочки.
— А как же «Монстр Манч»? — спрашивает он.
— Запах «Монстр Манча» сделает невыносимым наше пребывание здесь.
Я подгибаю под себя ноги, и мы сидим в тишине.
— Флер сказала, что на нашу свадьбу придут твои родственники.
— Да, прости. Они всегда оказываются там, где меньше всего ожидаешь их увидеть.
— Я буду с нетерпением ждать…
Джеймс останавливается на полуслове, заметив человека, который размахивает чем-то черным. Говоря литературным языком, я чуть не выпрыгиваю из кожи вон и рефлекторно прижимаю к себе сумку (оказавшись в беде, на нее всегда можно рассчитывать). Джеймс выпрыгивает из машины, огибает ее и, прежде чем я успеваю понять, что произошло, прижимает фигуру к багажнику машины. Этот тип почему-то начинает хихикать. На нем красивые кожаные брюки и розовая рубашка.
Джеймс вталкивает его в машину. Это Винс.
— Что происходит? — театрально произносит он.
— Винс! — с жаром кричу я и ударяю его сумкой. — Дурак! Ты напугал меня. Мы же сидим в засаде.
— Как интересно! Можно я тоже посижу?
Джеймс возвращается на свое место.
— Винс, что, черт возьми, происходит? Мы пытаемся сделать так, чтобы нас не заметили.
— Я тоже могу быть незаметным, — возмущенно отвечает Винс.
— Нет, не можешь. Ты громко разговариваешь, и твой внешний вид бросается в глаза.
— О, ты противный.
— Как ты узнал, что мы здесь?
— Холли позвонила полчаса назад и сказала мне.
— Я не думала, что ты приедешь. И откуда у тебя эти кожаные штаны?
Меня занимают более важные вопросы.
— Нравится? На Бэт-роуд есть маленький магазинчик, там я их и купил.
— Холли! Винс! — обрывает Джеймс.
Мы удивленно смотрим на него.
— Что такое?
— Он грубиян, правда? — говорю я Винсу.
— Согласен. Можно мне чипсов?
* * *Джеймс силой выгоняет Винса из машины, запретив ему возвращаться, и теперь мы продолжаем заниматься своим важным делом — наблюдать за офисом.
— Хочешь булочку? — предлагаю я.
— Спасибо.
Развернув ее, я замечаю:
— Эти булочки напоминают мне о детстве. Мама давала нам их после школы. Правда, она не умела готовить, и после ее стряпни у нас уходило полчаса на чистку зубов.
— У тебя есть братья или сестры? — спрашивает Джеймс, не отводя глаз от офиса мистера Мэйкина.
— Да, у меня три брата и сестра.
— Вот это да. Наверное, мама давала вам эти булочки, чтобы заставить вас замолчать.
— Наш обед действительно проходил немного шумно.
Джеймс кусает лепешку, не упуская из виду входную дверь:
— Расскажи о своей семье.
Я рассказываю ему несколько случаев из своего детства, включая историю о том, как мы принимали участие в карьерном росте мамы, поскольку она всегда настаивала, чтобы мы ездили вместе с ней на гастроли. Как весело было переезжать из города в город и как все актеры и актрисы стали нашими приемными дядями и тетями. Я объясняю, что мой отец был консультантом, и мы оставались в одном городе всего лишь на протяжении года или двух, а потом двигались дальше, потому что родители страстно любили путешествовать. Упоминаю и о том, как ужасно было переходить из одной школы в другую, постоянно оставляя своих старых друзей и заводя новых. Говорю, как мы, в конце концов, поселились в Корнуолле, после того как отец ушел на пенсию, и я получила возможность учиться в одной школе несколько лет подряд. Потом я, в свою очередь, спрашиваю о его детстве. Джеймс рассказывает мне об образе жизни, абсолютно чуждом моему, по большей части из-за того, что его детство прошло в одном месте. Мы смеемся над его рассказом о безответной любви к официантке местного паба, и он даже рассказывает мне о Робе, своем брате, убитом в прошлом году.
