Клейтон Мэтьюз - Только для мужчин
– Не так уж и много.
– Журнал… – Пассаро забарабанил пальцами по столу. – Пассаро хочет поговорить с тобой об этом.
Алекс пристально посмотрел на него:
– Зачем?
– Пассаро интересуют многие вещи. Тебе известно, что твой босс все еще должен мне кучу денег и проценты с каждым днем растут.
– Я это знаю. Он заплатит, не беспокойся.
– Ха, не беспокойся! Это Пассаро-то беспокоится? Я знаю, что он заплатит, я об этом позабочусь. Но, заметь, пока я еще не давил на него. Тебя не удивляет почему?
– Немного удивляет.
– Так я тебе скажу, чтобы ты больше не удивлялся. Ты видел те журналы, которые конкурируют с вами?
– Видел, конечно. – Алекс поморщился. – Грязь, самая настоящая грязь. Сиськи и пиписьки.
– Я хочу, чтобы ты сделал для Пассаро две вещи. – Он снова забарабанил по столу. – Во-первых, ты…
– Хочешь, чтобы я сделал? Какого черта, Дом?
– Ты просил меня о встрече, капиш? Так слушай. Во-первых, ты прекратишь препирательства в суде. Пускай выиграют эти дятлы, цензоры.
Алекс подскочил в кресле:
– О чем ты говоришь?
Пассаро резко хлопнул обеими руками по столу. Получился звук, напоминающий выстрел, и в кабинет тут же влетел один из дежуривших за дверью охранников, с пистолетом в руке. Не сводя глаз с Алекса, Пассаро махнул рукой:
– Пошел вон, задница, пошел!
Человек поспешно ретировался.
– Во-вторых, ты сделаешь из «Мачо» самый что ни на есть грязный журнал – то, что ты называешь «сиськи и пиписьки».
Алекс потерял дар речи.
– Иначе, старина, Пассаро будет крутить яйца твоему Марку Бакнеру до тех пор, пока не перестанут существовать «Мачо энтерпрайзиз», журнал «Мачо». И я вполне могу это сделать. Капиш?
– Я не понимаю только одного… Зачем?
– Затем, что я занимаюсь грязными книжками, козел! – Пассаро оскалил свои зубы в злобной усмешке. – И я хочу, чтобы эти дерьмовые цензоры снова оказались на коне. Умники в Верховном суде позволили печатать почти все, что душе угодно, и это подорвало мой бизнес. Когда перекроют кислород и любители сладенького останутся без еды, Пассаро снова станет получать капусту.
Мысли Алекса лихорадочно заработали.
– Выходит, Бен Поуг был твоим человеком? Ты пытался заполучить «Мачо» в свои грязные лапы!
– Поуг работал на меня, да.
– Значит, ты недоволен тем, что я от него избавился.
– Конечно, в свое время Пассаро был этим недоволен. Но в результате все получилось о’кей. – Он засмеялся, доставая новую сигару. – Когда ты начал раскручивать «Мачо», это открыло для нас всех новые возможности. Несколько лет дела шли великолепно. А потом наступил момент, когда все стало доступно для всех. Можно обо всем прочитать и все увидеть. Интерес угас. Это как «сухой закон», капиш? Когда люди чего-то не могут получить, они этого хотят и готовы заплатить втридорога.
– Значит, ты хочешь, чтобы цензоры снова перекрыли кислород. Тогда те, кто помельче, потонут, не осилив судебных исков. Но тебе даже штрафы не страшны, ты только расширишь дело.
– Теперь ты уловил. – Пассаро тонко улыбнулся. – Значит, договорились, а?
– Нет, не договорились! – Алекс вскочил так стремительно, что его кресло отлетело в сторону. – Никогда! Никогда ты не будешь мне указывать, как надо управлять «Мачо»! Я думал, что с этим мы уже разобрались.
Улыбка исчезла с лица Пассаро.
– В прежние времена ты был упрямым, но не был дураком. Теперь ты ведешь себя как дурак. Если ты не согласишься, Пассаро придется переговорить с твоим Марком Бакнером.
– Он тоже не согласится. Что ты можешь сделать, Дом? Ну, он должен тебе деньги, но, по большому счету, это мелочь. Чистый годовой доход «Мачо» больше, чем он тебе задолжал. Если ему придется собирать деньги, чтобы тебе заплатить, он это сможет сделать. И ты неверно о нем судишь. Он не плейбой, как ты, вероятно, считаешь. «Мачо» – это и его детище. Он относится к нему так же, как мать относится к своему ребенку, и не позволит выплеснуть его вместе с грязной водой.
– Сдается мне, что у него сейчас большие трудности с деньгами.
– Он добудет деньги. Да, ты вот тут угрожал… – Алекс подался вперед и твердо сказал: – Я тоже тебе пригрожу. Если ты не уберешь всех своих людей из этих двух казино, я пойду к Марку и все ему выложу. Он уже удивляется, почему это казино начали плохо работать. Ты понимаешь, что он сделает? Он тут же их закроет. Я знаю этого человека, знаю, как у него мозги работают. Он это сделает. С самого начала я был против казино и совершил самую большую ошибку в своей жизни, когда связался с тобой из-за этого займа.
Лицо Пассаро потемнело от ярости.
– Ты мне угрожаешь? Ты угрожаешь Пассаро?
– Ты чертовски догадлив!
– Ты совершаешь большую ошибку!
– Может быть. Но я не боялся тебя, когда мы вместе бегали по улицам, Дом, и не боюсь сейчас.
Пассаро сжал руки в кулаки.
– Да я… я… – сдавленным голосом проговорил он.
– Что ты – убьешь меня? Ну давай, Дом! – В голосе Алекса звучала насмешка. – Теперь твои ребята так не действуют, так что не пытайся меня испугать. – Он сделал шаг назад. – У тебя есть неделя, Дом, только одна неделя, чтобы убрать своих людей из казино. Если они не уберутся к этому сроку, я все выложу Марку. Капиш, старина?
Коротко кивнув, он повернулся и направился к выходу, но на полдороге внезапно остановился и сказал, не оборачиваясь:
– Спасибо за обед, Дом. Думаю, нам с тобой больше не придется обедать вместе.
Весь кипя от ярости, Дом Пассаро сидел, уставившись в закрытую дверь. Он не мог припомнить, чтобы кто-нибудь, хоть кто-нибудь, разговаривал с ним подобным образом!
Внезапно сигара выпала из его пальцев и упала на колени, рассыпая горячий пепел. Пассаро вскочил, поспешно отряхивая брюки. Но было поздно – на одной из штанин красовалась дыра. В бешенстве Пассаро перекусил сигару пополам. Испорчен итальянский шелковый костюм, который стоит целых четыреста долларов, и все из-за этого хрена, Алекса Лаваля! Ругательства так и сыпались с его языка.
Пассаро закрыл глаза и постарался дышать поглубже. Недавно врач обнаружил, что у него слегка повысилось давление.
– Ограничьте сигары, мистер Пассаро. Не ешьте так много. А самое главное – постарайтесь не волноваться. При повышенном кровяном давлении сильные эмоции очень вредны.
– Волноваться? С чего это мне волноваться, док? Пассаро не о чем волноваться.
Скоро он уже снова дышал нормально, сердцебиение утихло. Да, он недооценил Алекса Лаваля. Пассаро мрачно усмехнулся. Его старый приятель не дает собой помыкать. Следовало об этом помнить. Тем не менее есть разные способы…
