Кейт Лэндон - Это случилось в полночь
Неотступная мысль, увеличивающая и без того огромное напряжение, преследовала Микаэлу в течение всего этого кошмарного дня.
– Ты знаешь, что чувствовал.
Ответ прозвучал как клятва, которой он будет верен до самой смерти и которую будет соблюдать, невзирая ни на что.
– Никогда еще я ни в ком так не нуждалась, как нуждалась сегодня в тебе, Харрисон. Между прочим, это стало для меня не самым приятным открытием. Однажды в трудный момент от меня уже сбежал мужчина – а ведь я думала, что на него можно положиться. Оказалось, нет, нельзя. Ты просто мог разрушить мою уверенность в себе как в женщине. Сейчас я пойду приму ванну, буду долго отмокать, а о тебе больше думать не собираюсь.
Микаэла не обращала внимания на слезы, капающие с подбородка. Конечно, она будет думать о нем – особенно когда он вот так стоит, словно прирос к полу, не отрывая от нее взгляда, с загнанным измученным видом, как будто прошел через ад и вернулся обратно. То, что Харрисон не понимал, что она нуждается в нем, больно задело ее.
Микаэла поспешно ушла в ванную, закрыла дверь и сняла с себя его футболку, бросив се на пол. Она уселась в пенную ванну, добавила еще воды и начала плакать.
Открыв глаза, Микаэла увидела, что Харрисон сидит на крышке унитаза, свесив между колен израненные руки. Он уже снял влажную рубашку и, аккуратно сложив ее, положил на туалетный столик. Теперь это был прежний Харрисон, который, как обычно, внимательно наблюдал и анализировал ее эмоции.
– С моими руками все в порядке, Микаэла. Ты ведь обработала их там… на месте. Тебе нет никакой необходимости…
– Я сама знаю, что мне необходимо. Убирайся! Она соскользнула поглубже в благоухающую воду, и Харрисон, заметив брошенную футболку, поднял ее.
– Это моя футболка. Почему ты ее надела?
– Она была там. Она была частью тебя. Поскольку тебя рядом со мной не было, я надела твою футболку, что мне казалось вполне логичным.
Логичным? Сама она логичной сейчас не была. Микаэла была на грани срыва и слишком измотана, чтобы разобраться в своих чувствах. Она открыла крышку тюбика с абрикосовым скрабом, выдавила огромную порцию на пальцы ног и начала ожесточенно тереть. Вот так ей хотелось бы стереть весь этот кошмар…
Харрисон долго молчал, глядя на ее пальцы и пятки.
– Что это такое? Похоже на какое-то зернистое вещество.
– Средство для удаления омертвевшей кожи. Я…
Микаэла плотно сжала веки, перед ней вновь промелькнуло видение скелета, красные обрывки платья Марии.
Харрисон провел длинным пальцем по носу, что означало, что он серьезно задумался.
– Позволь мне все прояснить – ты нуждалась во мне? Я тебе был нужен?
– Ты такой надежный и логичный, и все такое… таким ты был всегда. Харрисон, я здесь одна, и мне нужно было, чтобы ты был рядом. Ты думаешь, мне легко в этом признаваться? Мама с отцом тут же вылетели в Орегон, и Рурк с ними. Мама хотела увидеть могилу Сейбл, просто увидеть, и как можно скорее… В приватном разговоре шериф сказал, что вполне вероятно, что тело Марии оттащили от мостовой, а потом специально толкнули старые камни у дороги, чтобы вызвать оползень. Калли остался в доме, потому что около девяти была совершена попытка взлома, но ничего не взяли. Мы решили не заявлять об этом…
– Дом поставлен на сигнализацию. Я сам помогал ее устанавливать. После… после той ночи Фейт хотела, чтобы установили сигнализацию и чтобы собаки были во дворе. Почему не сработала сигнализация и почему не залаяли собаки?
Микаэла пожала плечами и попыталась привести в порядок свои потрясенные чувства, попыталась расслабиться, сосредоточиться и хотя бы чуть-чуть успокоиться.
– Калли сказал, что это были настоящие профессионалы, и они искали что-то конкретное. Он считает, что на собак воздействовали высокими частотами – он слышал, как они выли и повизгивали перед тем, как он зашел в дом. Собаки явно испытывали боль, так как терли лапами уши и катались по траве. Мы решили, что сейчас лучше ничего не рассказывать маме и отцу, пусть они занимаются своими делами – расскажем потом, когда вернутся. Калли останется в доме и приберется, так что мама ничего не заметит…
– Почему ты не позвонила мне?
Глубокий тембр низкого голоса Харрисона эхом отдался в ванной, оклеенной изящными обоями с рисунком папоротника и бутонов роз. Мощная фигура Харрисона, казалось, заполнила все пространство крошечного помещения. Он вытянул свои длинные, обтянутые джинсами ноги, стараясь не задеть ковбойскими сапогами кремовый хлопчатобумажный коврик на светлом линолеуме.
– Потому что я думала, что, если бы тебе это было не безразлично, ты бы давно был рядом.
Эти слова причинили ей боль, и Микаэла закрыла глаза, чтобы не смотреть на человека, с которым ее так многое связывало в прошлом, который стал ее любовником в настоящем и который тем не менее смог отстраниться от нее. Слишком измученная, чтобы выяснять отношения, Микаэла откинулась назад и закрыла глаза.
– Я думал, что женщины моют голову, когда принимают ванну.
Осторожный тон Харрисона свидетельствовал о том, что он не знал, как себя вести с ней сегодня. Но ведь и она тоже не знала. У нее было такое ощущение, что в любую минуту она может развалиться на кусочки, возможно, это уже произошло.
– Я могу провести здесь всю ночь. Тебе лучше уйти, сегодня мне удалось лишь быстро принять душ, но подходящего шампуня не нашлось. Ты видишь, какие ножки у этой ванны – в виде лап. Это особая ванна, я ее купила именно для того, чтобы можно было полностью расслабиться и отвлечься от всего. Я вымою голову попозже, потом я хочу просто посидеть в кухне с чашкой чая. Завтра предстоит еще…
Харрисон чуть потянул носом.
– Что это за запах?
– Это пахнет шоколадными пирожными с орехами. Я стирала, проклиная тебя, и пекла пирожные с десяти часов. Это все было таким разумным, простым и понятным. Мне совершенно необходимо было что-то разумное, а тебя рядом не было.
Начиная ощущать удовольствие от ванны, Микаэла почти улыбалась, вспоминая, как она неслась по дорожке, в одной лишь, все еще грязной, футболке Харрисона, как она выплескивала на него ведерко воды из ванны. Странно, как успокаивающе подействовала на нее эта стычка с Харрисоном, который сейчас изо всех сил пытается понять ее. Но ведь рядом с Харрисоном она всегда чувствовала себя защищенной, даже тогда, когда они воевали. Сейчас она нуждалась в нем больше, чем в своей гордости. С трудом раскрыв один глаз, Микаэла увидела озадаченное лицо Харрисона.
– Я передумала. Пожалуй, ты останешься здесь на ночь. А свою лошадь ты можешь поставить в небольшую пристройку за домом – судя по тучам, сегодня вечером будет гроза. Но если ты удерешь, я, как собака, пойду по твоему следу.
