Александра Кэрью - Лето, книжка и любовь!
Лия тихо выбралась из постели, оделась и пошла работать, надеясь, что повседневные заботы рассеют сомнения, которые ее одолевали.
Глава 42
В следующую субботу она переехала назад в Дикую Розу, где у входа ее поджидала Пичс.
— Так хорошо, что вы снова с нами! Вы прекрасно выглядите, — сказала она взволнованно. — И еще раз спасибо, что поняли меня. Надеюсь, что не доставила вам слишком много хлопот.
— Нет, — Лия улыбнулась. — Я хорошо провела время. Ник приезжал на второй неделе, и моя подруга Джулия навестила меня. Мы хорошо отдохнули.
— Ваша подруга Джулия? Это та, которая рекомендовала нас? — спросила Пичс. — Я бы хотела с ней познакомиться. И я должна пригласить вас с Ником на ужин как-нибудь. Что скажете?
— Хорошая мысль, — ответила Лия. — Мне надо поговорить с вами. Можно заглянуть к вам на чашку чаю в ближайшее время?
— Поговорить со мной? Только не говорите, что вы хотите уехать! — она разволновалась. — Вы переезжаете к Нику?
— Нет, — заверила ее Лия. — Я буду жить в розовом коттедже, пока меня оттуда опять не выкинут. Нет, у меня к вам другой разговор.
— Другой? Вы меня заинтриговали. О вашей книге? Или о моих классах?
— Пичс, не надо, всему свое время.
— Нет, дорогая. Это о Бене? От него ничего нет последнее время. Или о Белле?
— Пичс, если честно, то о вашей дочери, — слова выскочили сами, чтобы остановить вопросы Пичс. — Мне кажется, я ее видела. На видеокассете.
Лия рассказала о своей работе в Лондоне на телевидении.
— Вы уверены? — прошептала Пичс.
— Не на все сто, но… Те же обстоятельства, и, на мой взгляд, она на вас похожа.
— Вы знаете, где записана программа?
— Кажется, в Чикаго, но должна предупредить вас, это было пару лет назад.
— Да, — Пичс кивнула, не слушая. — Чикаго.
— Простите. Может быть, я не должна была вмешиваться, но я подумала, что вы захотите увидеть ее. Я чувствовала, что должна поделиться с вами.
— Так кассета у вас? — в глазах Пичс появились слезы, и Лия утвердительно кивнула. — Неужели?
Лия засомневалась, не придется ли ей принять все эмоции Пичс, боль, печаль, гнев, на себя. Она поставила сумки, нашла кассету и прошла к Пичс на кухню.
— Я поставила чайник, — сказала Пичс. — Пойду, расскажу Феликсу.
Лия прошла к телевизору и видео, нашла пульт управления и вставила кассету. Она прокрутила ее до того места, где появилась дочь Пичс, и ее сердце сжалось. В жизни было много неприятного и трудного, чего невозможно избежать.
Феликс пришел в гостиную вместе с Пичс, на его лице читалось неодобрение.
— Вы нашли что-то интересное для нас? — спросил он.
— Я видела это шоу на моей старой работе и попросила прислать мне кассету. Мне не хотелось расстраивать Пичс, но там есть и хорошие новости.
— Конечно, — согласился Феликс и сел.
— Готово, — Пичс поставила серебряный поднос с чаем на египетский пуфик. — Я заварила английский. Лия, вам налить?
— Выпью чашку. Давайте, я сама налью, — она видела, что руки Пичс дрожат, взяла у нее молочник и стала наливать чай в три чашки.
Чай еще не заварился, но Лия продолжала разливать и предложила им сахар. Потом она встала и включила телевизор. Это было хуже, чем показывать работу боссу, но она нажала кнопку на пульте, стараясь подобрать верные слова.
Феликс выглядел безучастным, как будто готовился поддержать Пичс позже. Пичс села, ее лицо выдавало, что она борется со страхом и нетерпением.
— Сначала будет тяжело, — предупредила Лия. — Но потом она сказала несколько слов, которые могут вас успокоить.
Лия ненавидела себя, ненавидела за то, что решила показать кассету Пичс, что работала на телевидении, что смогла достать эту кассету, что случайно запомнила это шоу, что решила вмешаться, думая, что могла что-то изменить. Она включила видео, села и стала пить чай, поеживаясь от каждого слова на экране.
— Это она, — сразу сказала Пичс радостно. — Посмотрите, какая у нее прическа!
Лия надеялась, что она больше разглядывает прическу, чем прислушивается к словам.
— Как ее зовут? — прошептала она.
— Аурелия, — прошептала в ответ Пичс. — Мы звали ее Рори.
— Красивое имя, — почти неслышно сказала Лия.
Она слышала, как с экрана женщина говорила, что не простила свою мать, и опять возненавидела себя, что решилась причинить Пичс такую боль.
— Да, я все еще люблю свою мать, — и Рори заплакала, и Лия услышала, что Пичс тоже заплакала. — Я все еще люблю ее.
Эпизод закончился, Лия остановила кассету, обернулась и увидела, как Пичс прижалась к Феликсу, и он обнял ее, защищая.
— Простите, Пичс, — начала Лия. — Возможно, я не должна была…
— Что вы, дорогая, спасибо! — Пичс повернулась к ней. — Я вам так благодарна! Вы не представляете, что значит для меня просто знать, что она жива, живет хорошо и все еще любит меня. Спасибо.
Она протянула руки к Лии, и Лия подошла и обняла ее. Часть ее торжествовала, что она сделала это, но она понимала, что не стоит об этом говорить. Она просто обняла Пичс, уверенная, что это говорило лучше, чем слова.
— Я оставлю вам кассету, — наконец сказала она. — И пойду распаковывать вещи.
— Вам точно не нужна кассета?
— Нет, Пичс, оставьте себе.
Пичс с пониманием кивнула и опять поспешила в объятия Феликса. Лия молча вышла в сад, взяла свои сумки и понесла их в свой старый дом.
Глава 43
Устроившись в розовом коттедже, Лия вернулась к своей обычной жизни. Вечера становились холоднее, и иногда она предпочитала ужинать в доме, а не на террасе. Год катился к осени, и Лия стала бояться, что придется опять мерзнуть и одеваться теплее. Она всегда боялась зимнего одиночества, но в этом году у нее был Ник, с которым было тепло и уютно.
Раньше она чувствовала себя так же с Беном, и это только доказывало, что ничто в этой жизни не вечно.
Ник был в разъездах почти месяц, и она убеждала себя не волноваться между его резкими звонками и не думать о его неприятностях в бизнесе. Все бизнесмены постоянно жили под давлением проблем, и Ник был в состоянии уладить их. Ее больше беспокоило, что когда он приезжал, они не виделись каждый вечер, словно он не хотел быть с ней. Иногда они только говорили по телефону, когда он был здесь, совсем рядом, но предпочитал ей одиночество.
Иногда она приглашала его, и он приходил короткой дорогой через сад пообедать с ней. Она насушила помидоров и перцев, сложила их в банку и залила оливковым маслом, они ели это со свежим хлебом и сыром моцарелла, и масло капало с их пальцев. Он предложил пользоваться его бассейном в любое время, и она пробиралась по их тайной тропинке после обеда и плавала почти каждый день, и ждала, когда его дела поправятся.
