Элен Вольф - Стань единственной
— Лиз, тебе плохо? Ты побледнела. Давай я тебя уложу.
— Она была твоей любовницей! — выпалила она.
— Откуда ты... — начал он и осекся, поняв, что выдал себя с головой.
— Я разговаривала с ней по телефону, когда ты принимал душ. Ты трахал ее за день до нашего примирения!
Ее муж молчал, виновато уставившись в пол. Это было красноречивее любых слов. Лиззи расплакалась.
— Ты... У тебя еще остались чувства к ней... Поэтому ты...
— Лиззи, нет! Я не чувствовал к ней ничего! Я просто пытался забыться! Да я даже не видел ее с тех самых пор!
Слезы стекали по щекам сами по себе, и она даже не пыталась их остановить. «Ты знала о ней, — напомнила она себе. — Ты знала о ней с самого начала, так почему же тебе так больно именно сейчас?»
— Лиз, прошу, не плачь, — сказал он умоляющим голосом. — Я люблю тебя. Я клянусь, с тех пор как мы помирились, у меня не было никого, кроме тебя.
— Сколько их было за те три месяца, что меня не было в твоей жизни? — спросила она, заранее зная, что ответ ей не понравится.
— Много, — прошептал Дэвид. — Очень много.
Господи, да он даже не знает точно, со сколькими девушками переспал за такой короткий период! Это ненормально. Черт возьми, Сэм была права, назвав его кобелем.
— Ты делал это и раньше, — прошептала Лиззи, будучи уже не в силах остановиться. — До того, как мы...
— Да.
Казалось, в сердце воткнули острый нож с отравленным лезвием. Боль заполнила ее изнутри, расползаясь по венам жидким огнем. Хотелось кричать и биться в истерике, но она даже не пошевелилась.
— Я не знаю, — выдавила она из себя. — Не знаю, что с этим делать.
— Прости меня. Пожалуйста, только не уходи от меня, Лиз, — умолял Дэвид. — Я люблю тебя больше жизни. Ты и наш ребенок — единственное, что у меня есть.
Лиззи закрыла лицо ладонями, не в силах его видеть.
— Вчера я записался на прием к психоаналитику. Я не хотел тебе говорить, но теперь я хочу, чтобы ты знала об этом.
Она опустила руки.
— Это правда?
— Да. Я клянусь тебе, что это правда.
***
Он рассказал ей все, что мог, стараясь как можно меньше ранить, но это было трудно. Ему самому было больно осознавать все свои действия. Особенно теперь, когда на кону стояли жена и ребенок. Почувствовав несколько дней назад сексуальное влечение к незнакомке в тот момент, когда беременная Лиззи в больнице, друг за решеткой, а бывшая любовница мертва, Дэвид понял, что дошел до самого края пропасти… И тогда он решил обратиться к специалисту. Если понадобится, он готов был лечь в клинику, вступить в общество анонимных сексоголиков, да сделать все что угодно, и ему не будет за это стыдно. Это не может быть хуже того, что он вытворял раньше.
Наверное, это был самый трудный и самый длинный разговор в их жизни. Лиззи долго плакала и не могла принять того, что он ей рассказал, но она дала ему шанс. Дэвид не мог поверить, что она дает ему шанс.
Уходя, он поцеловал ее в бледную щеку и сказал:
— Мне нужно заехать в офис на пару часов. Потом я вернусь. Тебе что-нибудь нужно?
Она отрицательно покачала головой и закрыла глаза.
— Дэвид, — Лиззи окликнула его в дверях. — Я передумала.
Он замер, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание. Она передумала. Он больше не нужен ей.
— Привези мне дневник своей матери. Я хочу его почитать.
Сердце снова начало биться в груди.
— Хорошо, — хрипло сказал Дэвид. — Я привезу его.
— А потом я хочу, чтобы ты поехал домой и, наконец, выспался, как следует. Мне не нравится твой вид.
Глава 27
— То есть, вы хотите сказать, что были с Томасом Греем в ночь на двадцать шестое июля?
Детектив Эндрю МакКуин с недоверием смотрел на девушку, сидящую перед ним, и не мог понять, что в ней нашел Томас Грей. Яркий макияж, развязные манеры, чупа-чупс во рту. Странный выбор для бизнесмена с неплохим состоянием. Хотя, кто их маньяков поймет?
— Ну да. Была.
— В пятницу? — переспросил МакКуин.
— Ага. И в субботу, и в воскресенье. Что непонятного?
— Тогда почему вы до сих пор не заявляли об этом?
Девушка со смачным звуком выдернула леденец изо рта и откинулась на стуле.
— Я же говорю, мы с Томми поссорились, и я ушла от него. Знаете ли, он бывает редким засранцем.
Детектив мысленно согласился с ней, Грей тот еще засранец, но вслух ничего не сказал.
— И что же вы делали в пятницу ночью?
— А ты как думаешь, красавчик? — ответила Саманта Кросс и подмигнула.
— Мистер Грей отлучался куда-нибудь в пятницу?
— У меня болело горло, приходил старый доктор, осматривал меня. Томми на это время свалил в бар пропустить пару рюмок. Не хотел мешать, — она равнодушно пожала плечами.
— Как долго его не было?
Она задумалась на несколько секунд, вертя во рту дурацкую конфету.
— Да не больше часа, я думаю.
— Ясно. Ответьте мне на один вопрос. Почему Томас Грей не сказал, что вы были с ним в ту ночь?
— Это все из-за этой идиотки Лиззи.
— Кто такая Лиззи?
Она уставилась на него вопросительно.
— Мужик, ты что газет не читаешь? Элизабет Сандерс моя родная сестра. Мы близнецы.
МакКуин сглотнул. Если сестра этой размалеванной девки выглядела так же, то он вообще не мог понять, что творится в голове у богатеньких парней вроде Сандерса или Грея.
— А при чем здесь Ваша сестра?
Саманта разгрызла остатки чупа-чупса, и детектив возблагодарил Бога за это. Пришлось терпеливо ждать, пока она с хрустом прожует и ответит ему:
— Знаете, нам приходится скрывать наши отношения, потому что Лиззи жена его босса, а она меня не очень-то жалует. Мы не общаемся. К тому же, эта неуклюжая корова сейчас беременна и лежит в больнице, потому что свалилась с лестницы. — Она ехидно улыбнулась и добавила: — Ты уж почаще читай газеты, детектив.
— Когда вы в последний раз видели сестру?
— Да хрен его знает. Года два назад.
— То есть, вы хотите сказать, что Томас Грей не сказал о вас, потому что боялся реакции Элизабет Сандерс? Не понимаю.
Девушка закатила глаза и театрально вздохнула.
— Говорю же, Лиззи беременна. Ей не нужны волнения. А если она узнает, что я кручу роман с Томми, то может психануть, и мало ли что! Томми хоть и засранец, но добрый, и не хочет ее лишний раз волновать. К тому же, если с ней что-нибудь случится, Сандерс его в порошок сотрет. Только уволит для начала. Кому это нужно?
«Ага. Так вот она к чему клонит. Грей боится босса, поэтому молчит. Идиотизм какой-то».
— Кто может подтвердить, что вы были в его квартире с ним?
