Лайза Браун - Взаимное притяжение
– Мне было шесть, – начал он, не прерывая работы, – Джошуа Дэвидсон – один парень из третьего класса – назвал меня «ублюдком». Я не знал, что это значит, но понял, что это очень обидно. Я вернулся домой – в первый свой школьный день – весь в слезах. Мама объяснила мне, что имел в виду Джошуа. Я не очень понял. Больше всего меня потрясло то, что мама заплакала. И тогда на следующий день я ударил его в лицо и разбил ему нос. Господи, как меня потом высекли! Директор чуть с меня шкуру не спустил, – Билли, захваченный воспоминаниями, даже на секунду прервал работу. – Так я приобрел скандальную репутацию. Я ведь никому не сказал, за что так жестоко обошелся с Джошуа, но с тех пор он держал язык за зубами, по крайней мере, при мне. Когда мама узнала, что я натворил, и сказала, что понимает меня, но что я все равно не смогу избить всех, что настоящий мужчина должен уметь держать себя в руках. Еще она сказала, что хочет, чтобы я вырос настоящим мужчиной, и в память об этом дне будет называть меня взрослым именем. С тех пор и зовет.
Билли Боб вылил воду на только что посаженные растения и ногой отодвинул в сторону пустую корзину, любуясь результатами своей работы. Потом он провел по ее щеке испачканным в земле пальцем.
– Вот так гораздо лучше. Симметричней. Теперь у тебя измазаны обе щеки, – пошутил он. – Как, по-твоему, я повзрослел с тех пор?
– А как же? Раньше дрался из-за дразнилок, а теперь – из-за женщин. Это более уважительная причина, правда?
– Мне было все равно, из-за чего драться. Просто силы было некуда девать. А теперь есть куда. Теперь у меня есть ты.
– Неужели ты не будешь больше драться?
– Теперь – только из-за тебя. Если встречу кого-нибудь из твоих прежних дружков… Признайся, Силоу! Много их у тебя, было? – мягко спросил он, наклонившись над ней так, что они соприкоснулись носами.
Она слегка покраснела.
– У нас в школе были очень строгие порядки, Билли. Учениц сразу выгоняли только за одно тайное посещение танцев. У нас был самый строгий устав во всем штате. Сэм постарался выбрать для меня учебное заведение по своему вкусу. Он звонил почти каждый вечер, чтобы убедиться, что я на месте.
– Надо же! Нашлось все-таки и в Сэме что-то хорошее, – пошутил Билли. – Но ни за что не поверю, что такую красотку могли бы уберечь от всех соблазнов даже монастырские стены. Итак, Силоу, я слушаю. Сколько?
– Несколько, – дерзко ответила Силоу.
– Ты же сказала, что у вас была очень строгая школа, – проговорил он с угрозой в голосе.
– Но не настолько, Билли! – поддразнила его Силоу.
– Ну, так сколько? Четыре? Пять?! Шесть?!!
– Какой, однако, у тебя темперамент! – восхищенно прошептала она.
– А ты об этом не знала?
– Ну и что ты мне сделаешь, если я целовала всех подряд? Вот так! – Силоу, к удивлению Билли, сама приникла к нему и поцеловала его в губы. Потом коснулась ладонями его щек, таких же измазанных, как ее собственные.
– Или вот так! – Она провела своим язычком по его губам. Он задохнулся и… потянулся к ней.
– Извини. Я не знал… э-э-э… что ты занят… Да… Я, пожалуй, пойду.
Она повернулась и успела заметить красного от смущения Джимми, быстро выскочившего из дверей.
– Я его убью! – пробормотал Билли, откидывая назад волосы.
– Похоже, теперь все вокруг узнают, чем мы занимаемся в теплице, – с притворным смущением произнесла Силоу.
Билли, однако, не испытывал по этому поводу никакой скорби.
– Да хоть весь штат!
На следующее утро во время завтрака Эллен нерешительно предложила невестке:
– Силоу, ты не хотела бы пойти со мною в церковь? Билли, сидевший рядом с женой, замер, не успев донести до рта чашку кофе. Дед подмигнул ему.
– Баптисты – хваткие ребята. Правда, внучек? На щеках у Эллен проступил слабый румянец.
– Я просто давно хочу, чтобы кто-нибудь составил мне компанию. Вы же не соглашаетесь. Но я никого не заставляю. Если Силоу не хочет – я не обижусь.
– Мама, а ты не подумала, что Силоу не баптистка?
– Я не знаю, кто я, – вмешалась Силоу. – Сэм посылал меня в методистскую воскресную школу, училась я в колледже церкви Христовой. А потом взяла и вышла замуж за баптиста, – она с улыбкой повернулась к Билли. – Мы с отцом никогда не ходили в церковь. Но у меня был дядя, Дэвид, брат отца, очень набожный. Он оставил все совместно нажитые деньги и поехал миссионером в Южную Африку. И умер там. Сэм говорил, что он был тихим, скромным человеком. Я его никогда не видела. А отец жертвует на церковь достаточно, но не ходит на проповеди. У него не хватает времени даже на всех своих партнеров по бизнесу и по политике.
– Похоже, он хочет, чтобы все были совершенными? – догадался Вилли Уокер.
– Да. Все. Даже дочь, – подтвердила его догадку Силоу. Вилли бросил взгляд на притихшего внука.
– В таком случае ему, наверное, очень одиноко, потому что в мире нет и не может быть совершенства, – предположил старик.
– Вы правы. Он очень одинок, – снова подтвердила Силоу, склонив голову над тарелкой с яичницей и беконом.
Билли почесал в затылке.
– Мам, слушай, по-моему, сегодня дед учит жить не нас, а Сэма Пеннингтона.
– Не надо никого учить жить. Каждый живет так, как считает нужным, – сказала Эллен своему отцу.
– Вот и Сэм говорит также, – сказала Силоу, и тень сожаления промелькнула на ее лице. – Я бы не отказалась сходить с вами в церковь, если только Билли ничего не нужно.
– Они там как следует, посмотрят на тебя. Перво-наперво разглядят, какая ты, а потом посмотрят, не повредил ли я тебе что-нибудь, – со смехом сказал он.
– Билли! – укорила сына Эллен. – Перестань ее пугать. В Церковь ходят хорошие люди. Силоу, я выйду из дома в половине десятого. Пойдем, если хочешь. Я буду очень рада.
Мужская половина семьи Уокеров некоторое время молча работала в своем киоске, раскладывая фрукты, перетирая их, пополняя запасы.
– Знаешь что, внучек? Зря ты отпустил жену.
– Чего?
– Сдается мне, тебе еще раз понадобится алиби. Томми опять пожаловал.
Билли вскочил на ноги в тот самый момент, когда шериф остановил машину напротив киоска.
– Привет.
Никто не ответил на приветствие гостя. Он поднял руки.
– Ладно-ладно. Я все сейчас скажу. У меня плохие новости. Где Силоу?
– Ушла в церковь, – медленно ответил Билли. – Это ее старик, наверное, подстроил нам какую-то гадость, да?
– Его «Кадиллак» у вас?
– Да, в сарае. В целости и сохранности. Я хотел отвезти его в город, но вот не собрался. Может, сегодня выберу время.
– Не трогай машину, Билли. Этот старый дурак отнес в дорожную полицию заявление, что его «Кадиллак» угнали. Если ты поведешь машину и тебя поймают… Тогда опять придется тебе лежать на нарах.
