Шеррилин Кеньон - Любовник из фантазий
Он чувствовал, как она извивается под ним, когда он ласкал языком ее сосок. Его тело действовало словно жидкий огонь, прожигающий дорогу в ее святая святых. Он оплодотворит ее всю, а когда бросит ее, то сойдет с ума.
Юлиан сглотнул. Он целую вечность ждал этой ночи. Целую вечность он ждал эту женщину.
Нежно гладя тело Грейс горячими ладонями, Юлиан старался запомнить каждый его изгиб, каждую впадину.
Прелестная Грейс, та, которую он никогда не забудет.
Он раздвинул бедра Грейс коленями; ее обнаженная кожа приятно ласкала его. Затем он заглянул ей в глаза.
Горе, светившееся в них, заставило его остановиться.
«В твоей жизни не было ничего, что бы ты не украл у другого». Юлиан напрягся, услышав голос Ясона. Меньше всего ему хотелось украсть что-нибудь у женщины, которая так много ему дала.
«Как я могу поступить так с ней?»
– Ну, чего же ты ждешь? – Грейс попыталась улыбнуться.
Юлиан и сам не знал. Он никак не мог отвести взгляд от ее печальных серых глаз, из которых еще долго будут литься слезы горя, если он, использовав, бросит ее, или слезы радости, если он останется.
Беда в том, что если он останется, его семья уничтожит ее.
Внезапно Юлиан понял, что ему делать.
Грейс снова поторопила его:
– Юлиан, у нас осталось мало времени.
Он не ответил. Не мог. За века своей жизни он много кем побывал: сиротой, вором, мужем, отцом, героем, легендой и, наконец, рабом, но трусость не проявлял никогда.
Юлиан Македонский был мужчиной, которого нашла Грейс и которого она полюбила. Он не причинит ей боли.
Грейс попыталась расшевелить его, привести в чувство, но Юлиан не слушал ее.
– Знаешь, чего мне больше всего будет не хватать? – нежно спросил он.
– Нет.
– Запаха твоих волос, когда я зарываюсь в них лицом, и твоих криков наслаждения. Но больше всего мне будет не хватать взгляда серых глаз, когда первые лучи солнца надают на твое лицо. Я никогда не забуду этого. – Он подался вперед, но вместо того чтобы войти в нее, лишь нежно провел чреслами по ее лону. Грейс застонала, и Юлиан склонился над ней.
– Я всегда буду любить тебя.
В следующую секунду часы пробили полночь, и он исчез.
Несколько мгновений Грейс лежала и не шевелилась, боясь открыть глаза. Часы продолжали бить, и она понимала, что это не сон. Юлиан исчез, исчез навсегда.
– Нет! – закричала она и села в постели. Этого просто не может быть…
Сердце ее отчаянно билось в груди. Она вскочила и бросилась вниз, в гостиную, где на кофейном столике лежала книга. Найдя нужную страницу, она увидела Юлиана почти таким же, как в первый раз; только теперь дьявольской улыбки уже не было на его лице.
Но почему он сделал это? Почему?
– Как ты мог? – Она прижала книгу к груди. – Я хотела сделать тебя свободным. О Боже, Юлиан, зачем ты поступил так с собой, зачем?
Конечно, в душе она понимала все. Нежный взгляд его глаз сказал ей многое. Юлиан поступил так, чтобы не оказаться на месте Пола и не сделать с ней то же, что сделал он в свое время.
Юлиан любил ее и с момента появления в ее жизни все время защищал. Даже когда на карту была поставлена его свобода, он предпочел заточение.
Грейс охватывала тоска, когда она думала о тьме, на которую Юлиан обрек себя. Одиночество и пустота.
Она вспомнила, как он рассказывал ей о страшном голоде и жажде, которые ему приходилось терпеть во время заточения. «То, что ты видела здесь, ничто по сравнению е муками, которые, я испытываю в книге».
– Нет! – воскликнула Грейс. – Я не позволю тебе поступить так с собой. Слышишь меня, Юлиан? – Прижав книгу к груди, точно младенца, она побежала в заднюю часть дома, распахнула двери, выбежала во двор и встала под лунным светом.
– Вернись ко мне, Юлиан Македонский, Юлиан Македонский, Юлиан Македонский! – Она произносила эти слова снова и снова, молясь, чтобы все получилось.
Но ничего не происходило, и в конце концов Грейс пришлось вернуться в дом.
– Но почему? Почему? – Всхлипывая, она опустилась на колени и стала раскачиваться из стороны в сторону. О, как ей хотелось, чтобы он вернулся!
– Я не хочу жить без тебя, – выдохнула она. – Разве ты не понял этого, Юлиан? Я не могу жить без тебя.
Внезапно в комнате вспыхнул свет, и Грейс вскинула голову, ожидая увидеть Юлиана, но перед ней стояла Афродита.
– Отдай мне книгу. – Афродита повелительным жестом протянула руку.
Грейс прижала книгу к груди.
– Разве он не достаточно страдал? Пусть бы лучше он был с вами, чем оставался запертым в темноте. Он там совсем один. Не бросайте его так, пошлите меня туда, к нему. Это все, чего я прошу у вас.
Афродита медленно опустила руку.
– Ты готова пойти на это ради него?
– Да, готова. – Грейс протянула книгу Афродите в надежде, что сейчас ее отправят к любимому.
Афродита вздохнула и открыла книгу.
– Ох и достанется мне за это!
Внезапно свет вспыхнул с новой силой. Голова Грейс кружилась, все плыло у нее перед глазами…
Затем ее обступила темнота. Грейс словно провалилась на дно ямы, где не было ничего, кроме мрака. Тьма ослепляла, давила со всех сторон.
Она протянула руки, чтобы нащупать хоть что-нибудь, и удивилась, обнаружив что-то мягкое.
Постепенно вокруг стало светло, и Грейс поняла, что лежит в своей кровати, а сверху, на ней, – Юлиан.
Она недоверчиво осмотрелась:
– Но как…
– Постарайтесь не испортить все, – сказала Афродита, стоя у дверей. – Если я еще раз попробую сделать что-нибудь подобное, боюсь, силы покинут меня. – Она подняла вверх руки и исчезла.
Юлиан неуверенно посмотрел на Грейс:
– Поверь, я…
– Лучше молчи. – Грейс не желала тратить время на слова. – Давай, покажи мне, каково это, познать бога.
Он страстно поцеловал ее, и Грейс, прежде чем погрузиться в наслаждение, произнесла, глядя ему в глаза:
– Даже если ты снова сбежишь от меня, я все равно буду тебя преследовать до конца вечности.
Юлиан рассмеялся – он нисколько не сомневался в том, что она способна на это.
Они занимались любовью, пока хватило сил, и под утро уснули, утомленные, но счастливые.
Когда Грейс проснулась, солнце еще не встало. Юлиан открыл глаза одновременно с ней, и, посмотрев друг на друга, они, поняв все без слов, снова соединились в порыве страсти; однако Юлиан чувствовал, что что-то изменилось, что-то было не так, как всегда. Вот-вот он разрядится в нее, а значит, испытает поразительное ощущение, которого не испытывал уже две тысячи лет.
Наконец Юлиан застонал и обмяк, а Грейс блаженно улыбнулась. После того как он подарил ей незабываемую ночь любви и страсти, она наконец-то тоже смогла подарить ему частичку наслаждения.
