Фиона Уокер - Море любви
– Как вы вошли? Родители уехали. Кто открыл вам ворота?
– Я умею проходить сквозь стены.
– Заходите в дом! Вы промокли насквозь! – Беллинг рассмеялся. Он был очень рад ночной гостье.
– Мне и здесь хорошо. – Эллен чувствовала себя в саду безопаснее. Она сделала несколько прыжков назад на одной ножке и уперлась голыми пальцами в землю. – Я, собственно, ненадолго. Хочу узнать, когда доставить вам тело вашего приятеля барсука.
– Что-что? – Шпора наморщил лоб и вышел к ней под дождь.
– Я не думала, что вы способны на такую пакость. За что, Шпора? Что я вам сделала?
– Я не понимаю. Вы о чем?
– О трупе барсука, который нашла на капоте автомобиля, вот о чем. И еще о записке с добрым пожеланием.
Шпора внимательно смотрел на Эллен, пока она подпрыгивала на одной ножке, чтобы не упасть.
– И вы думаете, что это моих рук дело? – наконец спросил он.
– Конечно, черт подери, а чьих же еще? Фили мне рассказала и про дохлых ворон, и про подкову. Вы бы придумали что-нибудь новенькое, а?
– Сука непотребная! – взорвался он.
– Что вы сказали? – подпрыгнула Эллен.
– Сука непотребная! – повторил он. – Вот кто ваша Фили. Вам лучше бы держаться подальше от нее. И от меня тоже, по правде говоря. Вам не следовало вообще приезжать сюда.
Эллен не могла вымолвить ни слова и даже дышала с трудом, словно разучилась это делать.
– Что с вами? – спросил Шпора, заметив, как она побледнела.
– А я ведь не верила, что это сделали вы… – выговорила Эллен. – Я пришла сюда «выяснять отношения», а на самом-то деле я хотела просто убедиться, что это не вы… А это оказались вы. Господи, это вы… – она прижала дрожащие пальцы к губам.
– Да не я это, не я! – Шпора сжал кулаки с такой силой, что вены вздулись под кожей. – Сколько раз повторять? Не я! Я изменился! Я теперь другой человек!
Девушка смотрела в его прекрасное, искаженное лицо и хотела ему верить. Она с трудом держалась на ноге, потому что внутренняя борьба в прямом смысле слова сотрясала ее. Никогда, ни к кому в жизни Эллен не тянуло с такой силой. И все-таки чувство самосохранения победило.
– Я хочу только одного – оставьте меня в покое.
– С превеликим удовольствием, – ответил Шпора и сделал шаг назад. – А что, по-вашему, я делал всю неделю? Забавляйтесь себе с вашим дружком-пупсиком!
– Он мне не дружок!
– Простите за старомодность. Вы трахаетесь с ним, поэтому я называю его дружком. Какой термин предпочитаете вы? Любовник? Партнер? Самец?
Эллен не понимала, какое чувство преобладает у нее в душе – обида или радость. Шпора ревнует! Он ревнует ее!
– Вам-то какое дело, с кем я сплю? Шпора молчал, только глаза блестели.
– Я не трахалась с Ллойдом. Но это не значит, что вы имеете право класть мне на капот мертвых зверюшек только потому, что какой-то вздорный агент по недвижимости оскорбил вашу бесценную гордость – назвал вас цыганом!
– Господи! Вы что, слов не понимаете? Читайте по губам! Это – не – я!
– А теперь вы читайте по моим! Я – вам – не – верю!
Эллен повернулась, но не успела сделать и шага, как Шпора схватил ее за плечи и резко развернул к себе.
– Я так рад, что наша милейшая Фили вовремя явилась порасспросить вас о жаркой ночке с вашим пупсиком! А то ведь я уже подумал, что вам можно верить! Нет, знаете, девушки, которые умеют летать, они совсем другие!
– Ох уж эти полеты! Я по вашей милости тогда чуть не погибла!
– Но ведь вы всегда мечтали о таком прыжке – парить в воздухе, словно бабочка! У вас есть крылья, а вы трусите! Да я просто хотел заделать эту чертову дырку в вашей душе!
– По-моему, вас гораздо больше интересуют совсем другие дырки!
– А вас – совсем другие прыжки!
– Мерзавец!
– Сама такая!
Их губы сближались, и обоим было уже все равно, какие слова они произносят.
– Ненавижу…
– Ненавижу…
– Люблю…
– Люблю…
– Ненавижу…
– Ты… Ты… Ты…
И вот их губы сомкнулись, и кости захрустели, и мышцы напряглись. Недоверие, страсть, обожание – все смешалось в этом поцелуе, оба зависли в свободном падении, прыгнув каждый со своей сторожевой башни.
Почувствовав удар в затылок, Эллен в первую секунду подумала, что Шпора огрел ее дубинкой. Потом сообразила, что это невозможно – он крепко сжимал ее в объятиях двумя руками, и потеряла сознание.
Когда Эллен вновь открыла глаза, то увидела, что она лежит на скамейке, одна. Немного погодя рядом появился Беллинг.
– Они удрали. – Шпора задыхался от быстрого бега, а в руке держал бутылку из-под сладкого фруктового вина. – Слава богу, ты жива. – Он склонился над ней, взяв за руку. – Как голова? Болит? Видишь нормально?
– Ты что, ходил за выпивкой? Как мило, что ты вернулся проверить, жива ли я.
Он внимательно смотрел на нее.
– Тебе очень плохо? Давай я отвезу тебя в Челтенхем. Вызывать здесь «скорую» бесполезно – прождешь не один час.
Он погладил ее ладонь, и его неожиданная нежность наэлектризовала Эллен.
– Прости меня, ради бога. – Шпора прижался лбом к ее руке. – Я виноват.
– Разве ты ударил меня по башке?
– Я не об этом говорю.
Его дыхание щекотало ей пальцы, как и его влажные волосы.
Голова у Эллен кружилась, и она никак не могла взять в толк, о чем же Шпора говорит. Инстинктивно она протянула другую руку и погладила его влажную шевелюру. На мгновение его тело расслабилось, с готовностью откликнувшись на ласку. Потом он резко поднял голову:
– И все же следует поехать к врачу.
– Я в порядке. Не надо врача. – Она приподнялась и села, стараясь не качаться.
В левой руке Шпора по-прежнему держал бутылку.
– Знаешь, я не большая поклонница этого напитка. – Эллен показала на бутылку. – Думаю, мне сейчас больше подойдет горячий сладкий чай.
– Это бутылка, которой в тебя попали. Ее бросили через забор.
– Вот как? – Эллен с интересом посмотрела на бутылку: в глазах у нее не то двоилось, не то троилось.
– Я не приносил тебе дохлого барсука. Клянусь жизнью.
– Ах да. Барсук. – Эллен почувствовала сильный приступ тошноты. – Пожалуй, я пойду домой.
Шпора подвинулся ближе, с тревогой глядя ей в лицо.
– Ты ужасно бледная. Пойдем ко мне, посидишь хоть немного.
– Нет, нет, мне пора. – Девушка опять посмотрела на бутылку. – Она предназначалась тебе?
– Может быть, просто подростки балуются. Паб рядом, к нам вечно их бросают. Мама даже подумывала нанять уборщика, пока еще были деньги. Так ты действительно в порядке?
– Жить буду. – Она тупо уставилась на свою босую ногу, не понимая, куда подевалась кроссовка.
Вдруг все разом всплыло в памяти – барсук с перерезанным горлом, темные пустынные улицы, бросок кроссовки в окно, спор, поцелуй, удар и – темнота. Эллен покачнулась, вспомнив о поцелуе. Как же она могла забыть? Просто невероятно. Ей нужно срочно пойти домой и полежать.
