Елена Колина - Про меня
– Бери, тебе говорят! – закричала Вика.
Санечка сказал – а что, а если… а Вика закричала – быстро! Он выскочил, взял меня, и мы поехали.
Вика с Санечкой сразу же не могли поделить ничего, что касалось меня. В машине Вика хотела назвать меня Ниной, Нино.
Мне нравится имя Нина. До Пушкина, пока он не ввел в литературный обиход имя Татьяна, оно было аристократическим именем, именем героини.
Вика хотела назвать меня Ниной, а Санечка быстро назвал меня Марусей. Машину начали обстреливать, он крикнул: «Маруся, ложись!», и я сползла вниз, между сиденьями, как будто поняла, откликнулась. Если бы я не откликнулась, они бы до сих пор спорили, как меня назвать.
Мы доехали до Сочи, машину обстреливали, я по команде Санечки ложилась вниз. Санечка кричал: «Маруся, ложись!» Они говорят, первое, что я выучила по-русски, – ложись. Пока мы ехали, Вика с Санечкой поругались насчет моего будущего. Вика сказала, что я продолжу семейную традицию и буду врачом. А Санечка – что я продолжу семейную традицию и буду актрисой или режиссером.
После того как они подобрали меня на дороге, сказали – прыг в машину, Санечка и Вика стали отец и бабушка, Вика стала «Тещща».
Я всегда знала, что я приемный ребенок, у нас в семье принцип, что я должна все знать. Психолог в лицее считает, что у меня такая сильная привязанность к моей семье, что я хочу все время быть со взрослыми, потому что меня подобрали на дороге.
– Моя мама сказала, что ты бедная девочка, что вы все друг другу никто, – с жалостью сказал Элик.
Он за лето стал много лучше, свободно разговаривает, не боится проявлять эмоции, жалеть меня. Может быть, он еще станет человеком.
Мы все друг другу никто?.. Помните – можно разрушить любые отношения, потому что всегда найдется на чем сыграть?.. Это неправда. Мои отношения с Санечкой нельзя разрушить, даже если сыграть на моей любви к Санечке, на моей уверенности, что моя любовь для него главная, – я же уступила его Катьке. А мои отношения с Викой… попробуйте разрушить что-нибудь Викино!
Мои отношения с Катькой нельзя разрушить.
– Моя мама сказала, что она была хорошим человеком и актрисой, – сказал Элик.
Она была хорошим человеком? Почему она говорит о Катьке так равнодушно, безлико? Почему, почему?!.. Потому что Элла живая и может сказать, что хочет?!.. Она не «была хорошим человеком», она была робкая, храбрая, добрая, щедрая, считала, что она хуже всех, а сама лучше всех!..
Нет, не так…
Вот какой она была человек – она любила нас, а мы любили ее. Любила баловать нас, позволяла нам быть капризными, эгоистичными, нервными, сложными, давала нам ощущение защищенности, безопасности – от всего. Она и умерла, как будто это игра, как будто спряталась за углом и смеется, видя, что я ее ищу, как будто она убежала в Пассаж, вернется и скажет: «Ловко я тебя разыграла».
– Передай своей маме… спасибо.
Я хотела сказать – передай своей маме, что она противная Швабра. Но не сказала. Я тоже за лето стала много лучше.
