Рэдклифф - Любовь и честь
Думая о Дойле, о его глубоко затаенной ненависти к ней из-за отношений, которые давно умерли, и о ревности к женщине, покинувшей его задолго до своей смерти, Кэм изо всех сил пыталась удержать сожаления и чувство вины за смерть Джанет глубоко внутри. Она знала, что Блэр права, что это не было ее виной и тем более ответственностью, но она по-прежнему не могла перестать вспоминать разочарование, мерцавшее в глазах Джанет прямо перед тем, как она отошла в мир иной. Теперь же Кэм грозила опасность потерять другую женщину. Женщину, без которой она не могла жить. И в этот миг Кэм почувствовала, как стена, возведенная внутри, начала рушиться.
Блэр пошевелилась и прошептала:
– Что такое?
– Прости... я не хотела тебя будить, – выдавила Кэмерон, задаваясь вопросом, почему так сдавило горло.
Блэр провела пальцами по ее лицу и резко вздохнула. Рука была влажной от слез. Потрясенная, чувствуя боль в сердце, она быстро села на кровати и заключила Кэм в объятия.
– Все в порядке, – шептала она, крепко прижимая к себе Кэм и укачивая ее, не сознавая, что делает. – Расскажешь мне?
Кэмерон попыталась ответить, но голос ее дрогнул и вместо слов получился всхлип. Столько месяцев она держала боль внутри, с головой уходя в работу и занимаясь бездушным сексом. Теперь же, когда Блэр вошла в ее жизнь, когда она, наконец, нашла свое счастье, ей грозила опасность все потерять. Кэм не представляла, как бороться с неведомыми силами, ополчившимися против нее. Она была на пределе. В отчаянии она прижалась к Блэр, хватая ртом воздух, пытаясь восстановить дыхание.
Впервые в жизни Блэр открыла для себя другую грань любви, ее смысл заключался в утешении, которое хочется дарить любимому человеку в моменты отчаяния, когда страх, неуверенность, призраки прошлого особенно сильны. Обнимая возлюбленную крепко-крепко, до боли, она горячо прошептала:
– Я люблю тебя. Люблю.
Постепенно в голове у Кэмерон стало проясняться. Рука, сдавившая грудь, ослабила хватку, заледеневшая кровь вновь побежала по венам. Задыхаясь, Кэм откинулась на спину.
– Боже... прости. Понятия не имею, что на меня нашло.
– Ты в порядке? – Блэр тяжело дышала. Она нащупала руку Кэмерон и сжала ее.
– Да. Просто ночной кошмар. У тебя ведь они тоже бывают.
– Бывали, – тихо сказала Блэр, – но ты остановила их.
– А ты помогла мне справиться с моими, – Кэмерон провела пальцами по лицу Блэр, погладила ее шею и плечи. – Спасибо.
Они поцеловались, и в этом поцелуе была благодарность, равно как и желание. Кэмерон передвинулась, и бедро ее оказалось между ногами Блэр. Она негромко застонала, когда Блэр вжалась в нее.
– Ты нужна мне, Блэр.
Кэм наклонилась, чтобы поцеловать любимую, - и в этот миг зазвонил телефон. Выругавшись, она отстранилась.
– Полегче, милая, – Блэр погладила Кэмерон по щеке и понимающе улыбнулась. – В такие моменты я обычно игнорирую звонки, но сейчас, думаю, мне лучше ответить.
– Мы к этому еще вернемся, – прошептала Кэмерон и быстро поцеловала ее.
– Не сомневайся.
Кэмерон неохотно отодвинулась, и Блэр взяла телефон.
– Блэр Пауэлл... дайте нам десять минут.
Она повесила трубку и поспешно отбросила покрывало.
– А теперь в душ, коммандер. Фелиция сообщила, что нашла то, что нам нужно.
* * *
Люсинда Уошберн оторвалась от стопки бумаг и, не моргая, посмотрела на Блэр.
– Сколько человек об этом знает?
Блэр, сидящая напротив нее в джинсах и легком хлопковом свитере, ответила:
– Пять федеральных агентов.
– Господи, – пробормотала Люсинда, – это кошмар.
– Нет, – уверила ее Блэр, – никто никому ничего не расскажет.
– Вы так им доверяете?
Блэр иронично рассмеялась, вспомнив, через что им пришлось пройти всем вместе.
– Свою жизнь.
– Как я понимаю, – начала Люсинда, листая страницы, – один из старших сенаторов занимался сбором компрометирующей информации о частных лицах и политиках, включая президента Соединенных Штатов. Очевидно, он планировал использовать добытые сведения для своей избирательной кампании, в том числе чтобы оказать давление на лоббистов, избирателей и официальных лиц, используя для этого федеральных агентов. Я правильно все понимаю?
– В значительной степени, – Блэр пожала плечами. – На самом деле, о его намерениях мне ничего не известно, но сообщения, которые мы перехватили, однозначно указывают на то, что некоторые агенты ФБР проводят неофициальное расследование. А затем эта информация направляется сенатору Уоллесу и, по меньшей мере, одному человеку из Министерства юстиции.
– И кто тебя предупредил?
– Анонимный источник, – Блэр не стала раскрывать роль Эй Джей. Она даже не была уверена, что ее старая подруга не являлась активным участником операции. А если и была, Блэр не желала видеть, как рушится карьера Эй Джей. – Когда фотография, на которой мы с Кэмерон, просочилась в прессу, мы провели свое расследование и нашли вот это.
– Вам повезло, – иронично заметила Люсинда. По ее голосу стало понятно, что она знает больше, чем сообщила Блэр. – В настоящее время перехват телефонных разговоров и электронная слежка за частными лицами, которых ни в чем не подозревают, нарушают ряд федеральных законов. Не говоря уже о нарушениях в подготовке к предвыборной кампании. Так что, если Уоллес попытается извлечь из этого выгоду…
– Именно поэтому я и принесла это Вам, – спокойно сказала Блэр. – Если это не коснется моего отца сейчас, то вполне может затронуть его в следующем году. В этой папке имена его сторонников и членов команды.
– Это еще не все, – сказала Люсинда. В ее голосе прозвучало что-то похожее на отвращение, когда она подняла один из листов. – Здесь у нас список клиентов эскорт-агентства. Это выглядит подозрительно и, похоже, являлось основанием для шантажа. А это уже совсем другое дело.
– Мы не знаем, подвергался ли кто-нибудь шантажу. Пожалуй, принуждение – более подходящее слово.
– Между этими понятиями достаточно тонкая грань, – съехидничала Люсинда.
– Я знаю, но если мы... ммм, Вы... положите этому конец сейчас, они не смогут достичь своей основной цели.
– Единственная хорошая новость, – сухо заметила Люсинда, – состоит в том, что они были не особо разборчивы в своем расследовании и собирали информацию на всех, кто им попадался. Тут, я вижу, один федеральный судья, два конгрессмена и член правительства. Затронуты их интересы, что позволит мне получить поддержку от всех ветвей власти.
Люсинда отодвинула бумаги и внимательно посмотрела на Блэр, прежде чем продолжить:
