Дженнифер Л. Арментраут - Замерзшие (ЛП)
Не могу сказать, что пожалел потраченное время на нее, потому что это не так. Мне ненавистно то, как все закончилось. Оглядываясь назад на тех многочисленных женщин, я мечтал, чтоб тогда я удержал свой член в штанах, но Сид никогда не будет одной из них.
Объявился официант и принял заказ на наши напитки и еду. Мы вели светскую беседу, в которой чаще всего учувствовали Андреа и Таннер. Они постоянно поддерживали ее, поэтому в разговоре не возникало неловкой тишины, но сидеть здесь и не разговаривать с Сид было так непривычно.
Облокотившись на спинку стула, я посмотрел на нее. В этот момент она повернулась, и наши взгляды на секунду пересеклись. Я чувствовал себя жалким школьником. Это было так ужасно.
— Твоя губа выглядит уже лучше.
Она заморгала. Я просто тупица.
— Она довольно быстро зажила, — ответила она, снова переводя взгляд на свой стакан. — Осталась небольшая царапина.
Это было приятно услышать.
— Как подбородок?
— Он вообще не болит.
На самом деле слышать это было облегчением. Даже когда я был в стельку пьян, я продолжал беспокоиться о ней.
— Твои костяшки до сих не зажили, — сказала она, заставив меня поднять взгляд.
Наши взгляды снова пересеклись, и некоторое время мы неотрывно смотрели друг на друга.
— Что?
— Костяшки, — повторила она тихим голосом и потянулась к моей руке, которая лежала на столе. Я задержал дыхание, когда она прошлась пальцами по моим костяшкам. Ее прикосновение было почти невесомыми, но я почувствовал его всем своим телом и вздрогнул. Она отдернула руку, бросив взгляд в сторону стола. — Болит?
— Нет, — ответил я хрипло. — Совсем не болит, малыш.
Ее ресницы взметнулись, и она посмотрела на меня так, будто пыталась рассмотреть что-то на моем лице, но потом снова перевела взгляд на стол.
Андреа прокашлялась.
— Ребята, а вы слышали, что говорят о приближении еще одной снежной бури, ближе к новому году?
Таким образом, наш разговор временно перешел на другую тему. Андреа и Таннер сглаживали напряженную тишину случайными разговорами, а мы с Сид едва обменялись несколькими предложениями, пока не прибыла наша еда.
Сид заказала стейк, но разрезав его на маленькие кусочки, водила вилкой по тарелке.
— Ты не голодна?
Она подняла глаза, убрав волосы назад.
— Думаю, съела слишком много хлеба.
Я перевел взгляд на оставшуюся половину булочки и выгнул бровь.
— Не похоже, что ты съела так много.
Ее пальцы сжались вокруг ножа, и мне стало интересно, фантазировала ли она в этот момент о том, чтоб заколоть меня этим ножом.
— Откуда тебе знать, может, это наша вторая или третья булочка.
— Это первая, — объявила Андреа, отвлекаясь от своего увлекательного разговора о разнице между зомби из игры «Ходячие мертвецы» и фильма «28 дней спустя».
Сид бросила в подругу убийственный взгляд, и я спрятал усмешку. Андреа пожала плечами и повернулась обратно к Таннеру:
— Зараженные не такие же, как зомби из «Ходячих мертвецов».
Таннер тряхнул головой.
— А разве есть реальная разница?
Они снова углубились в обсуждение различий, на что я покачал головой. Краем глаза я заметил, как Сид усмехнулась и проткнула вилкой кусочек стейка. Она взглянула на меня.
— Зараженные отличаются, — прошептала она.
На моих губах заиграла улыбка и проникла в самое сердце.
— Верю.
В этот момент она встретилась со мной взглядом, а потом атаковала еще один кусочек мяса, обмакивая его в картофельное пюре.
— Собираешься к бабушке с дедушкой на Рождество? — Было глупо задавать этот вопрос. Она всегда уезжает к ним, но мне хотелось что-нибудь спросить.
Сид кивнула:
— Родители хотят уехать на Сочельник и остаться у них на ночь. А ты?
— В этом году приедет дедушка, хочет устроить нам традиционное Рождественское утро.
— Ничего себе. Он собирается сам приехать из Моргана?
— Ага, — ответил я с гордостью. — Он настоящая развалина, но продолжает бегать как двадцатилетний парень.
— Твой дед очень забавный. Помнишь, как он пытался с помощью крана построить детскую площадку на заднем дворе вашего дома?
Я рассмеялся.
— Ага, мама была этому не очень рада.
— Так же, как и соседи. — По старой привычке, и я знаю, что именно ее привело к этому, она оторвала половину креветки от шампура с шашлычками и положила мне в тарелку. Она даже не понимала, что делает, пока не сделала, но потом нахмурила брови и замолчала.
Я уже упустил момент легкости в нашем разговоре и почувствовал холод арктического ветра.
— Я рассказал маме о ветеринарной школе.
— Что? — Она уронила нож, резко развернувшись в мою сторону. — Рассказал?
Взволнованный тем, что привлек все ее внимание, я проигнорировал Андреа и Таннера, которые в этот момент секунд на пять перестали разговаривать.
— Ага.
— И что? — В ее сияющих сапфирах промелькнуло волнение. — Что она на это ответила?
Напряженный разговор состоялся через пятнадцать минут после моего возвращения из Сноушу. И примерно через пятнадцать минут после этого я начал пить.
— Ну, она была не очень рада этому. Были слезы, но, думаю, теперь она знает, что это то, что я хочу.
— Она плакала? — Сид поморщилась. — О, нет.
Я кивнул.
— Кажется, сейчас ей лучше, но думаю, ей нужно некоторое время, чтоб привыкнуть к этому. — Я откинулся назад и растянул ноги до тех пор, пока не коснулся ее своим бедром. Я сделал это намеренно, но она не отстранилась. Я решил, что это хороший знак. — Я рад, что наконец открыто заявил об этом. На самом деле все благодаря тебе.
— Мне? — пискнула она.
Таннер склонил голову в бок, вскинув брови.
Я должен ответить ей что-нибудь.
— Ты... благодаря тебе у меня появилось мужество сделать это.
Таннер подавился.
Я хотел заехать ему по яйцам, но Сид улыбнулась, улыбнулась так широко и красиво, благодаря чему яйца Таннера остались в безопасности.
— Это здорово, — сказала она. — Я рада за тебя. Честно. Я знаю, что это то, что ты хочешь, и в этом деле ты будешь успешным.
Я почувствовал давление в груди, и мне нужно было многое сказать ей. И именно сейчас было не лучшее для этого время, но мне было просто необходимо что-нибудь сказать, потому что я был в двух секундах от желания наброситься на нее.
— Чем займешься после ужина?
— Ничем, — ответила за нее Андреа. — Она будет занята абсолютно ничем.
Сид медленно повернулась к Андреа, и мне захотелось обнять эту чертову девчонку.
