Татьяна Тронина - Женщина-рисунок
– Хорошо… Удачи тебе, милый.
– С тобой останется Бо, – сказал Иса. – Я был против него, но… Больше никто не может. Ладно, Бо так Бо.
– А Фреда… нашли?
– Нет. Проводили розыскные мероприятия… в общем, говорят, что он давно покинул Россию. Больше ему тут делать нечего.
– Тогда мне ничего не грозит! – почти весело произнесла Соня.
– Я надеюсь.
Через полчаса в доме уже никого не было – ни Исы, ни «заморских гостей». Только Бо – кашеварил на кухне, обещав приготовить «сахиба Софи» плов. Пахло специями. Карри, что ли…
«Авось не отравит», – подумала Соня. Она сидела в кресле, сложив руки на коленях, и пыталась осознать масштабы произошедшего.
Иса все-таки уехал.
Он не мог не уехать. Пусть он и не смог бы ничего исправить, но оставаться в стороне, пока Гиндостан, его вторая родина, в огне, – нельзя. Вот нельзя, и все тут.
Почему во всех любовных романах, которые Соня читала когда-то, истории принцев и золушек – были совсем другими какими-то? Словно авторы-сказочники боялись правды… Да и королевства у принцев были приличными. Никто из авторов любовных романов не писал о странах третьего мира, объятых гражданской войной… Соню (если она и станет когда-нибудь женой Исы) не ждут роскошные дворцы и бриллиантовые подвески.
Ису могут там убить.
Он поехал туда, куда едут только военные журналисты, наверное… да и то не все. А самые отчаянные только.
Даже если Ису не убьют, что он будет там делать? Разве он один спасет их, этих несчастных гиндостанцев?..
Ужасно.
– Сахиба, плииз… – в комнату вошел Бо с дымящейся плошкой в руках. – Кушать, пожалюста…
Плов был вкусен, хотя и переперчен изрядно.
Пока Соня ела, вспомнила старые детские стихи. Откуда, из какой детской книги?.. Она не помнила. Но стихи были такие:
«Король всех гор окрестных, пещер, ручьев и скал вернулся наконец-то и править нами стал. Опять в его короне сапфиры заблестят, куплеты старых песен повсюду зазвучат. Зашелестят деревья, и травы запоют, и золотые реки в долины побегут. Сверкнут в траве озера, и зацветет земля, и кончатся раздоры с приходом короля…»
И кончатся раздоры с приходом короля.
Хорошо сказано.
* * *…С какого-то момента Иса приказал себе больше не думать. Так проще – все равно всего не предугадаешь. Он пройдет этот путь, стараясь быть честным.
Был момент, когда он еще верил, что сумеет остаться просто Исой Руденко, – тогда он предложил Соне сбежать на юг. Но это был только один миг… Потом Иса осознал, что мир для него уже никогда не будет прежним.
И вместе с сопровождающими вышел из своего дома в подмосковном поселке.
Аэропорт. Индия – Мумбаи. Калькутта. Из Калькутты – перелет в столицу Гиндостана – Айпур (прямого рейса не было). Перелет был довольно долгим и утомительным, их постоянно сопровождали журналисты, жаждущие взять интервью…
Далее, в Айпуре, началось нечто невероятное.
Иса сошел с трапа, его встретили с оркестром, на шею повесили гирлянду из цветов. За пределами аэропорта бурлила огромная толпа. Когда появился Иса, началось всеобщее ликование. У Исы возникло такое впечатление, что жителей Гиндостана охватило безумие, когда они увидели его. Люди кричали, плясали, пели, обнимали друг друга… «Это сон? – подумал Иса. – Почему они так радуются мне? Я просто человек, во мне нет ничего особенного…»
Дорога в центр города. Кортеж из сопровождающих и охранников. И опять толпы ликующих людей вдоль дорог. Море цветов. Ведь с его появлением закончилась гражданская война…
Кстати, никаких особых разрушений Иса не заметил. Только бедность и грязь…
Старинный дворец в центре Айпура, в котором до того размещалось правительство Шандара, вообще выглядел чудом архитектуры. Там Исе торжественно представили новый кабинет министров во главе с новым премьер-министром. Это были те, кто до того находился в оппозиции Шандара. Иса через переводчика заявил, что одобряет новое временное правительство (а куда деваться?). И слава богу, что были люди, готовые возглавить страну. Не мог же он, Иса, не зная этой страны, не зная языка – заниматься государственными делами?! Тем более что в политике он не разбирался совершенно. Потом, может быть, будет от него, от Исы, какой-то толк – когда он немного разберется в ситуации…
На следующий день было запланировано выступление Исы перед народом Гиндостана. Но перед тем, ранним утром, Исе предстояло сделать еще кое-что…
Иса поднялся перед рассветом. Еще накануне он просил, чтобы было минимум сопровождающих…
Дворец задней стороной выходил на реку. Что за река? Это был один из притоков Ганга, впадавший далее в Бенгальский залив… Ганг (местное население говорило – Ганга), священная для индусов река через Индию перетекала в Гиндостан, еще одним притоком уходила далее, в Бангладеш.
Солнце еще не встало. Густой туман заволакивал все вокруг – дальше пяти шагов вообще ничего не было видно. Запах речной воды – сильный, но чистый, перемешивался с запахом сандала, ароматом цветов. И легкий запах гари…
Это были чужие, непривычные запахи – от которых становилось тревожно, грустно.
Ступени вели к воде. Иса спускался первым, за ним следовала свита. В руках Иса держал капсулу. Что в ней было, в этой капсуле?
Пепел.
Пепел, собранный Бо после пожара в подмосковной больнице. Там все сгорело дотла, ни косточки потом не нашли… Бо уверял, что в этом пепле должна быть частица праха от Гопала, отца Исы. Что ж, наверное, так и есть. Хотя бы частица того, кто был последним королем Гиндостана…
По индуистским обычаям прах следовало развеять над водой на тринадцатый день после сожжения. Но – не получилось, по обычаю-то…
Иса открыл капсулу, и легкий ветерок подбросил пепел над водой. Рядом индуистский священник читал молитву, провожая в последний путь то, что осталось от короля Гопала.
Иса тряхнул капсулу, развеивая остатки пепла.
Переводчик – Протап, представленный Исе еще в Москве и повсюду его сопровождавший – негромко произнес:
– Ганга раньше текла в раю, а упав на землю, стала «амритой» – эликсиром жизни, очищающим живых и спасающим мертвых. Ваш отец, мой господин, теперь – спасен. Теперь душа его наконец обрела покой…
Вода плескалась о ступени, на которых стоял Иса.
Туман постепенно отступал – показался другой берег, силуэты пальм вдали… А еще дальше, над горизонтом – розовое сияние… Это вставало солнце.
Здесь плакать на похоронах было не принято. Зачем плакать? Смерть – это освобождение, это покой, это возможность вновь перевоплотиться. Но Иса вдруг почувствовал, как горло ему перехватили подавляемые рыдания. Именно сейчас он, всю жизнь считавший себя сиротой, вдруг почувствовал любовь своего отца. Словно кто-то положил Исе на плечи руки, подбадривая. «Все хорошо, мой мальчик. Все так, как и должно быть…»
