Проснись, Рапунцель (СИ) - Карпо Катти

With  a   taste   of   your  lips

«Ощущая вкус твоих губ…»

Двигая бедрами из стороны в сторону, Яков грациозно взмахнул руками и мягко хлопнул себя по бедрам по бокам – сначала одной, потом второй. Снова взмах левой рукой над головой и шаг вперед.

Затаив дыхание, Даня жадно следила, как левая рука мальчишки скользнула по его затылку, макушке, пока сам он сгибался будто в почтительном поклоне, а потом…

I’m on  ride

«Я впадаю в зависимость…»

Наклоняясь, Яков держал руку у лица. Между губ скользнул язык – показавшийся чуть ли не насыщенно алым на фоне всей его бледности. Он словно мягко ухватил воздух и, нагибаясь, медленно провел по нему языком, исподлобья глядя на совершенно остолбеневшую Даню. Пламенные и яростные, восторженно-дерзкие и манящие, бушующие и страстные – такими в то мгновение были его глаза.

 «Давай же…»

«Накинься на меня…»

«Бросься на меня...»

«Повали меня…»

Даня отшатнулась. Сердце забилось с силой, вполне способной пробить себе проход в ребрах.

А Яков уже отскочил от нее и быстро возвратился на середину зала, ни на мгновение не переставая танцевать.

Как только припев завершился, Регина вырубила композицию.

– Отдых, – скомандовала она Якову, а сама ринулась к Дане.

– Ну как?!

– Вот это разврат, – выдохнула Даня.

– Ага! – Регина вся сияла.

– «Ага»? Не слишком ли все… – девушка дернула плечами, – слишком?

– Слишком-слишком – это тоже оценка. – Регина была настроена на позитив. – Понимаешь, он просто подстраивается и приспосабливается. Так уж совпало, что заиграла эта песня, и он выдал нам откровенные пляски. А могла, скажем, какая-нибудь степ-музыка. Случись такое, Яков и тогда бы не сплоховал и отбил бы нам чечетку. – Она на секунду призадумалась и хихикнула. – Ну, чечетку… Наверное… Эй, солнце мое ясное, можешь ты?..

– Могу, – мгновенно откликнулся Яков и невозмутимо продолжил массировать свои ступни.

– Видала? – Регина цокнула языком. – Уверенность из мальца так и прет. Даже закончить не дал. По барабану чего там предлагают смочь, он уверен, что сможет это сделать. Такое отношение давненько уже вошло у него в привычку.

– Как-то по-детски. – Непринужденная беседа с Региной помогала отойти от потрясения. Даня постепенно успокаивалась, а сердце прекратило попытки прорваться сквозь грудную клетку.

– Да ну? – Регина хохотнула. – Его танцы тоже выглядят, как ты говоришь, по-детски?

– Танцы… – Даня непроизвольно сглотнула. Вышло очень громко. – Танцует он… не по-детски.

– Что-то ты вся напряженная. Может, он учудил чего, а я не заметила?

– Не то чтобы… Просто я к такому не привыкла.

– К убийственной харизме? – Регина почесала затылок. – А знаешь, он сегодня как-то слишком целенаправленно бил обаянием. – Она в открытую уставилась на Даню. – По одной-единственной цели.

– У него явно сбит прицел, – процедила сквозь зубы Даня.

– Хмм… Кто знает. Что ж, с импровизацией покончили. Да, к слову, это и было упражнение на импровизацию. Чем быстрее идет реакция на композицию, тем выше мастерство! Плюс разминка неплохая. – Регина сбегала до своего прибежища за дверью и, вернувшись, всучила Дане маленькую бутылку с водой. – Вручишь Яшке.

– А почему не вы…

Но Регина к этому моменту уже успела упорхнуть к Якову. Ее движения были легки. Она словно парила в воздухе и каждый раз с большим сожалением касалась ногами пола. Даня вынуждена была признать, что эта  дамочка с цветастым гнездом на голове намного грациознее нее.

– По-моему, мы обсуждали с тобой это в прошлый раз. – В интонациях Регины появилась жесткость. Она говорила в полголоса, но до Дани долетало каждое слово. – Договорились, что ты повременишь с выходом на лед.

– Не знаю, с кем ты там о чем договаривалась. – Яков, игнорируя ее присутствие, сосредоточенно массировал колени.

– Мог хотя бы сделать вид, что прислушиваешься ко мне.

– Я прислушиваюсь.

– Но не в ограничениях?

– Именно.

Регина горестно вздохнула.

– Упрямец, каких поискать. Как же ты не любишь, когда тебя ограничивают. Свободу. Свободу любишь… Поседею я с тобой полностью. На покраску моих кудряшей уйдет катастрофически много материала.

– Не ограничивай меня там, где не надо. – Яков холодно глянул на нее. – Просто указывай на мои возможности. Остальное я решу сам.

– Самостоятельный какой. – Собственное ворчание Регина заглушила шумным почесыванием головы. Разноцветные локоны всколыхнулись и на пару секунд обрели сходство с мочалкой, пока их вновь не прибили к голове ладонью. – Ладно, как всегда, твоя взяла. Сколько ты продержался?

– Едва откатал время короткой программы.

– То есть уже больше двух минут? Блин, прогрессируешь. Закончил сам? Или скрутило?

Яков ответил не сразу.

– Меня прервали, – проговорил он и кинул быстрый взгляд на Даню. – Но до этого… да, скрутило.

– Фух… – Регина потерла виски. – Говорила же, нужна передышка. Брал поставленную хореографию?

– Да, твою. Под «Море тьмы».

– А-а, да елки-дрова! Яша! Там же усложненные элементы! – Она всплеснула руками. – Ну зачем эту-то?! Мог бы просто покататься туда-сюда…

– Я тебе что, трехлетка? – вспылил Яков. – Нужно брать полноценную программу, чтобы оценить уровень восстановления! Если буду просто стоять на коньках, ни черта не пойму!

– Так удержаться на коньках тоже – ого, не просто. – Регина будто в назидание вскинула руку с оттопыренным пальцем вверх. – Тем более с твоей-то…

– Умолкни. – Яков поморщился. – Сам решу. Переделаешь последний режим тренировок?

– Мне нужно знать чуть больше подробностей о твоем состоянии во время пребывания на льду.

– Переделай, – с нажимом произнес Яков. – С учетом прогресса.

Регина пожевала губы и нерешительно качнула головой.

– Я подумаю, – уклончиво ответила она и, предугадывая новое недовольство, добавила: – Раз доверил мне следить за общим состоянием твоего тела, то будь добр слушаться. Хотя бы по режиму тренировок.

Яков промолчал. Но удовлетворенности от беседы он явно не получил.

– Вот и ладушки. – Регина, изловчившись, успела похлопать мальчишку по щеке прежде, чем тот отскочил. – А сейчас схожу по суровому дамскому делу. А ты пока займись растяжкой. Но без фанатизма.

Когда Регина, вновь принявшая вид летящей непринужденности, проходила мимо, Даня сграбастала ее за локоть.

– У него ведь травма? – без всякого вступления спросила она.

От ее прямоты Регину перекосило. Съежившиеся в кривульку губы уехали в направлении левого уха.

– Ух… – Вырваться не получилось, Даня держала крепко. – Понимаешь… Дело всецело касается Якова, а раз он не сказал тебе, то… Короче, конфиденциальная информация.

«Да наплевать», – решила про себя Даня.

– В конце катания… программы  этой вашей он почувствовал слабость. А потом я не вытащила его оттуда, а позволила еще покататься, – выпалила девушка. – И он упал… От слабости или что там… Нет, не ударился. Я совершила ошибку?

Регина перестала вырываться. Пронзительный взгляд просканировал Даню от макушки до пят, будто новый доселе невиданный объект.

– Позволила ему еще покататься? – повторила она.

– Да. Черт. Надо было его оттуда за уши вытащить, да?

– М-м-м… ну… нет. – Регина отвернулась, но Даня успела заметить, как по ее губам скользнула странноватая улыбка. – Дань, а ты…

– Что?

– М-м-м… нет, ничего. – Рука женщины легла сверху на Данину руку. – Спасибо, что рассказала.

– Да я, похоже, просто спасаю свою задницу. Знаете, чувство вины и все такое. Совесть еще чудит. Будь она неладна. – За этим последовал сдавленный смешок.

Теперь Регина уже не прятала улыбку, хотя и очень постаралась, чтобы та поскорее исчезла с ее лица.

– Дань, можно попросить?

После таких вопросов следует в срочном порядке насторожиться. Что и сделала Даня.

– Поддерживай его, ладно?