Арейя Де - Жестокий ангел - 2
— А это, насколько я понял, та будущая звезда, о которой ты говорил, произнес он и скептически добавил:
— Она действительно красива…
— Это недостаток? — Ниси испытующе посмотрела звукорежиссеру в глаза.
Тот слегка покраснел.
— Это достоинство, но опыт подсказывает, что…
— Красивые женщины — бездарные певички, — продолжил за него Санчес. Уверен, на этот раз ты поймешь, что из правил есть исключения. Впрочем, хватит болтать. Мы здесь для того, чтобы заниматься работой.
Санчес повернулся к Ниси:
— Ты ознакомилась с материалом?
— Да, — кивнула та. — Но мне все-таки кажется, что это не мои песни. Я не могу их прочувствовать.
Санчес усмехнулся.
— В чем задача артиста? Он должен заставить зрителя поверить в то, что делает, а не изводить себя размышлениями о том, твои это песни или нет, многозначительно изрек он и запальчиво спросил:
— Ты помнишь о нашем уговоре?
Ниси недоумевающе посмотрела на продюсера.
— Ты должна во всем верить мне, — напомнил он. — Если я говорю, что это твои песни, то так оно и есть.
Санчес указал на дверь, ведущую в соседнюю комнату:
— Иди туда, надень наушники и подойди К микрофону. Когда мы включим фонограмму, попробуй напеть тот текст, которой я тебе вчера дал. Ниси достала из сумочки листы со словами песни и отправилась в соседнюю комнату.
Она сняла висевшие на микрофоне наушники, надела их и замерла, боясь даже пошевелиться.
Сквозь стеклянное окно в стене она могла видеть, что происходит у пульта, и, чтобы немного отвлечься, принялась наблюдать за Санчесом и Плиниу. Они о чем-то спорили.
Наконец, Санчес взял небольшой микрофон, и из наушников послышался его голос.
— Плиниу задает размер: "раз, два, три…", а на счет "четыре" запускает фонограмму. Ты пропускаешь восемь тактов и затем вступаешь. Ясно?
— Да, — кивнула Ниси, пытаясь сосредоточиться.
— Постарайся очистить свой мозг от всяких сомнений. — Чем меньше ты будешь думать о смысле жизни и смысле песни, тем лучше она будет звучать в твоих устах. Поехали, — приказал Санчес и укрепил микрофон рядом со звукорежиссером.
Тот досчитал до трех, и на "четыре" зазвучала музыка. Ниси принялась про себя считать такты. Внезапно перед ее мысленным взором возникло лицо Родригу. Как он сейчас там, в Монтевидео? Не одиноко ли ему без нее?..
Только когда фонограмма внезапно оборвалась, она поняла, что досчитала уже до двадцати.
— Извините, — стушевалась Ниси. Санчес напоминал пороховую бочку, готовую взорваться от малейшей искры. Будь за стеклом другой исполнитель, он бы уже ругался и поносил его последними словами. Но повысить голос на Ниси у него язык не поворачивался.
— Ничего, попробуем еще раз, — мягко проговорил Плиниу и проделал все свои манипуляции с самого начала.
На этот раз Ниси вступила как следует, но, пропев несколько строк, сбилась.
— Соберись! — послышался в наушниках голос Санчеса.
После непродолжительных колебаний он выбрал в общении с Ниси особый тон сугубо деловой, который не позволял расслабляться, но и не унижал самолюбие исполнителя.
— Я не могу, — на глазах у Ниси появились слезы.
— Нет, ты можешь! Это стоит нам больших денег и отнимает много времени, но ты можешь! — Санчес нервно вышагивал по студии, размахивая руками.
— Ниси, я понимаю, что делать что-то впервые очень трудно, но попробуй еще раз, — посоветовал Плиниу.
Его мягкие интонации заставили Ниси собраться и сделать еще одну попытку.
На этот раз ей удалось пропеть текст до конца, но голос предательски дрожал на протяжении всей песни. На пятой попытке она, наконец, совладала с собой, и уже было рассвирепевший Санчес разрешил сделать перерыв.
Ниси возвратилась в режиссерскую и опустилась в кресло.
— Слабовато, — подвел итог Санчес. — Хотя, как я и ожидал, интуиция меня не подвела. С тобой можно работать.
— Может, и закончим на этом? — с надеждой спросила Ниси. — Я переживу свою неудачу где-нибудь подальше отсюда, наедине с собой.
Санчес отрицательно покачал головой.
— Все так начинали. Но работа по двадцать часов в сутки неизменно приводила к успеху.
— Наверно, я плохая певица…
— У тебя хорошие данные, но нужно работать. Ниси вздохнула и с надеждой посмотрела на Плиниу.
— Для начала неплохо, — произнес тот, уловив ее взгляд, и повернулся к Санчесу:
— Мне кажется, из Ниси выйдет толк… Но, может, не стоит ее так перегружать в первый раз?
Санчес сверкнул глазами на подчиненного.
— Я сам знаю, что делаю, — отрезал он и мягко, но настойчиво указал Ниси на дверь студии:
— Продолжим.
Она покорно направилась в соседнюю комнату…
Спустя пять часов им удалось записать несколько дублей. Однако Санчес всем своим видом показывал Ниси, что недоволен их сегодняшней работой.
— Завтра в два, — сухо произнес он, закончив прослушивание записей. — И, главное, постарайся петь с чувством. Ведь это песни про любовь.
— Я представляю себе это чувство несколько иначе, — возразила Ниси. Когда я думаю о своей любви к Родригу, то не кричу об этом в микрофон.
Санчес недовольно фыркнул:
— Здесь думаю я. И, если тебе уж так хочется, то спорь, пожалуйста, с Плиниу, а не со мной. Я взялся за эту работу и доведу ее до конца. Пусть весь мир ополчится против нас с тобой, но ты станешь звездой.
— Значит, до завтра, — обессиленно проговорила Ниси и направилась к выходу.
— Только не опаздывать, — напоследок предупредил Санчес и опустился в кресло.
Когда она вышла, Плиниу с упреком взглянул на босса.
— Зря ты так с ней, — заметил он.
— Я знаю, что делаю, — парировал Санчес. — Она великолепно поработала для первого раза… — Продюсер заерзал в кресле. — Но могла бы и еще лучше!
— У нее прекрасный голос… И такой чудный характер. Неужели ты не видел, что она старалась из последних сил? — Перестань давить на сентиментальность.
Меня этим не прошибешь. Я знаю, что в запасе у меня мало времени и мы должны успеть. А у этой дамочки есть один крупный недостаток — у нее непомерное самомнение. И этот недостаток я собираюсь постепенно искоренять. Она — алмаз неограненный. Но я ее отшлифую. Она станет самым дорогим алмазом в ожерелье талантов, которые я открыл.
Плиниу отрицательно покачал головой.
— Я согласен, из нее можно сделать кое-что, но стоит ли это так форсировать? Если ты собираешься и дальше так же эксплуатировать ее, то поверь, ее силы не беспредельны. И в один прекрасный момент она может сорвать голос. Тогда и ты, и она останетесь ни с чем…
