Дейрдре Перселл - Последнее лето в Аркадии
Но нас с Фредериком нельзя обвинить в том, что мы хоть раз перешли границы дозволенного.
Приведу пример, чтобы не быть голословной.
Как-то после обеда (дело было в Эльне, в двух километрах к северу от Коллиура) мы гуляли по улице и зашли в средневековый монастырь. Внутри было тихо и совершенно пусто. Снаружи стояла невероятная жара, наша компания наверняка выбралась на пляж. Зато в монастыре царила прохлада.
Главная часовня, куда мы с Фредериком зашли, была выполнена в романском стиле, и я сразу стала разглядывать искусную резьбу на камнях, обрамлявших вход.
Я коснулась рукой холодного камня и осознала, что Фредерик стоит за моим плечом совсем близко. У него был узнаваемый парфюм, довольно приятный, хотя и, подозреваю, дешевый, и в тот момент запах укутал меня, словно невидимая кисея.
Обернувшись, я увидела, что он рассеянно улыбается, глядя на меня.
— Что?
— Что?
— Я первая спросила.
— Но я ничего не говорил.
— Знаю. Но ты о чем-то подумал. Я же вижу, как ты улыбаешься.
— Боже, Биби, неужели в Ирландии за улыбку полагается смертная казнь? — Он с самого начала называл меня Биби, сокращенно от второго имени и фамилии.
— Фредерик, ты не ответил на вопрос!
— Ладно, ладно, не злись. — Он отступил и шутливо замахал руками, словно защищаясь. — Хорошо, открою секрет. Глядя на тебя сзади, я думал о том, что твои шорты столь длинны, что похожи на брюки. Скромница Тереза! Вот я и улыбнулся этим мыслям.
С этим трудно было поспорить. Я всегда носила удлиненные шорты, скорее даже бермуды, потому что знала о небезупречной коже своих бедер (целлюлит, сами понимаете). Даже на теннисном корте на мне чаще бывали бриджи, нежели юбка или шорты.
Значит, Фредерик думал о моих шортах… хм. Это меня смутило, и я пихнула его рукой в грудь.
— Не стесняйся, можешь высказаться на мой счет и более откровенно. Еще назови меня монашкой, как Рита.
Мы стояли носом к носу (хотя мой собственный был несколько ниже по уровню). Мимоходом я отметила, что на серебристых прядях американца причудливо играет свет, проникающий сквозь витражи. На какой-то короткий миг мне показалось, что Фредерик вот-вот меня поцелует.
Он этого не сделал. И, признаться, я даже не помню, кто из нас отвернулся первым. Я отошла к дверному проему, провела ладонью по резному камню и заставила себя произнести наигранно веселым тоном:
— Такой влажный климат, а камень внутри часовни прекрасно сохранялся долгие века.
Я поведала о том дне только с одной целью — доказать, что между мной и американцем все было вполне невинно. После короткого двусмысленного инцидента в часовне мы продолжали общаться как ни в чем не бывало. Конечно, нельзя сказать, что нас не тянуло друг к другу, но мы не поддавались эмоциям, предпочитая оставаться добрыми приятелями.
Постаравшись скорее забыть о волне мурашек, пробежавшей по моей шее, когда Фредерик оказался так близко, я весь оставшийся день думала только о достопримечательностях. Я восхищалась каждой развалиной, полной грудью вдыхала свежий воздух, слушала своего спутника и чувствовала себя молодой и полной сил. Мы с Фредериком побродили по церковному кладбищу, читая надписи на потертых надгробьях, попили освященной воды из источника и съели по здоровенному (и вполне мирскому) хот-догу.
В общем, между мной и Фредериком ничего не было!
Уже вижу, как вы неодобрительно качаете головой: мол, я слишком много оправдываюсь. Думаю, вы правы. Да, я пытаюсь доказать свою невиновность. Хотя ничего предосудительного мы с американцем не совершали, все-таки время от времени происходили эти крохотные обмолвки, повисала некая недосказанность. Череда подобных моментов, словно цепочка сигнальных маячков, должна была насторожить меня, сделать более осмотрительной, но, увы, этого не произошло. Впрочем, есть ли в том моя вина? Я вела себя достойно и не позволяла Фредерику ничего лишнего, да и сам он держался в рамках.
В расслабленной атмосфере отпуска, в теплых солнечных лучах, в постоянном присутствии друзей поблизости было легко вообразить, будто отношения с Фредериком останутся такими же дружескими, как при первой встрече. У меня не было причин винить себя в том, что я провожу с ним так много времени. Мне, замужней женщине со строгим самоконтролем, и в голову не приходило, что кто-то может усмотреть в нашей дружбе что-то зазорное.
Приглашение посетить нас в Ирландии перед отъездом в Штаты показалось мне вполне логичным. Это случилось в последний вечер пребывания в Коллиуре.
Ужин как раз закончился. Дети разбрелись по своим делам, и мы с Ритой и Фредериком остались втроем, поскольку Джерри и Рики давно уехали. Мы сидели у бассейна, налив себе по последней порции коктейля.
Рита шумно хлебнула из бокала и, наклонив голову, посмотрела на американца. Я знала, что она по-прежнему относится к нему с подозрением.
— Фред, — начала Рита, — а куда вы теперь направитесь? — Она настойчиво звала его Фредом, но я чувствовала, что ему сие не нравится. Конечно, будучи очень деликатным, он никак этого не показывал.
— Пока не знаю. Поезжу еще немного по окрестностям. — Фредерик пожал плечами и улыбнулся нам обеим. — Я пока ничего не решил. Но скорее всего направлюсь в Северную Италию. Посмотрим, куда судьба забросит.
— Может, лучше в Ирландию? Ты мог бы навестить нас, — вырвалось у меня.
Действительно вырвалось! Я не собиралась говорить ничего подобного, можете мне поверить.
И все же, когда слова были произнесены, я была довольна, что осмелилась их сказать.
Глава 23
Я не слишком верила, что Фредерик отнесется к моему приглашению всерьез. Пожалуй, я упустила из виду тот факт, что он американец, а те принимают на веру даже предложения, сделанные из чистой вежливости.
Спустя неделю после возвращения в Ирландию случилось неожиданное. Я ехала на станцию Дарт, чтобы встретить папу, приезжавшего на несколько дней. Рассеянно глядя на дорогу, я заметила впереди знакомую фигуру. Человек шагал вдоль шоссе с рюкзаком за плечами.
Мы узнали друг друга одновременно. Фредерик улыбнулся и замахал руками, а я так опешила, что слишком резко затормозила. Машину занесло. Впоследствии, вспоминая события лета, я задавалась вопросом, могла ли вообще что-либо изменить. Жизнь словно бесконтрольно катилась по собственным рельсам, оставив мне незавидную роль стороннего участника. Или все было в моих руках, а я упустила нужный момент? Впрочем, теперь поздно предаваться сожалениям.
— Что ты здесь делаешь? — изумленно спросила я, опустив стекло.
