Линда Гасс - Страстное заклинание
«Я вернусь за тобой», — снова и снова обещал Форд в каждом письме. Его отъезд из Кентукки был идеей Дезире.
«…Только пока улягутся страсти, — предупреждал Форд, — потому что жизнь моя без тебя не имеет смысла. Не могу передать, как горько мне сознавать, что тебе пришлось столько плакать по моей вине. Но я не мог смотреть, как этот человек делает тебе больно».
На письмах стояли штемпели разных городов и штатов. Форд писал, что берется за любую работу, о которой удается договориться. На конверте последнего письма стоял штемпель штата Индиана. Оно заканчивалось небольшим стихотворением:
«Любовь моя выше звездного неба и глубже морских глубин…»
Форд писал, что Дезире увидит его гораздо раньше, чем думает.
Но этому не суждено было случиться. Дезире Лэнгстафф никогда больше не увидела Форда Траска. Она ждала годами, в тревожных мучениях, все время спрашивая себя, что с ним могло случиться. Наверное, она даже пыталась его разыскать, но, судя по последним письмам, Форд постоянно переезжал с одного места на другое.
А потом Дезире поняла, что он никогда не вернется. Она отстранилась от окружающего мира. Разбитая любовь постепенно убивала ее способность радоваться жизни. К тому же в душе ее, наверное, жила вина — вина за подделку документов и за то, что она покрывала убийцу отца. Исчезновение Форда свело ее жертву до уровня фарса. Все было напрасно! И этот чудовищный факт, должно быть, способствовал ее бегству от настоящего — бегству в те времена, когда она была счастлива. Потайная комната была тому ярким доказательством. Шелби поняла, что Дезире продолжала любить Форда, несмотря на все, что он сделал.
К тому времени, когда Шелби стала жить с бабушкой, Дезире напоминала израненную, хрупкую оболочку той живой и веселой девушки, какой была много лет назад. Какой несчастной должна была чувствовать себя бедная женщина, когда в газетах стали появляться сообщения о Трасках и их успехах в торговле недвижимостью. Она неизбежно должна была понять, что Форд вернулся в Кентукки, но не к ней. К тому же земля, подаренная Шелби, помогла ему сколотить состояние для себя и своей семьи.
Где был твой гнев, бабушка? Слезы катились по щекам Шелби при мысли о безмолвных страданиях Дезире. Бабушка всегда говорила, что настоящая леди должна стойко переносить страдания, но Шелби не была леди. Она побледнела. Как мог Форд Траск так поступить с Дезире? Почему он не вернулся к ней? Есть ли на свете причина, которая может извинить подобную жестокость?
Шелби плакала от гнева и отчаяния. Она и не заметила, как рассвело. Надо попытаться поспать немного, потому что завтра утром она должна быть готова встретиться с Трасками и потребовать объяснений.
Она обязательно потребует у них объяснений! Дезире затворилась, как в раковине, внутри своего горя, но Шелби готова была взорваться от праведного гнева.
И все же Дезире нашла в себе что-то, что позволило ей в конце жизни простить Форда. Брайан Фиск упомянул о том, как счастлива она была в последние дни жизни. Возможно, она поняла, что простить Форда означало простить себя за то, что когда-то она была молода и знала любовь и отчаяние.
Шелби ударила кулаком по подушке. Что ж, возможно, Дезире могла простить Форда Траска, но она никогда не сможет — у Шелби перехватило дыхание от страшной догадки. Ведь сегодня днем она обещала Клею простить ему все, что он сделал, и Клей отнесся к этому с недоверием. Он, должно быть, знал, что существует нечто, чего Шелби наверняка не сможет простить — или ей будет очень трудно это сделать. Значит, он все время знал содержание этих писем?
Сердце Шелби больно сжалось. Всего несколько часов назад она отбросила все сомнения, но сейчас ее снова мучили подозрения. В письмах действительно содержалось нечто большее, чем рассказ о любовной истории. В письмах ясно говорилось о соучастии Форда и Дезире по меньшей мере в двух преступлениях. Если даже убийство считать непреднамеренным — сокрытие истинных причин смерти Боудена Лэнгстаффа все равно осталось преступлением. Не удивительно, что Форду так хотелось получить назад свои письма, но Клей видел в них куда большую опасность, чем его дедушка.
Если подпись Боудена Лэнгстаффа была подделана, значит, договор о передаче земли Форду был недействителен. А если сделку аннулируют, кто окажется истинным владельцем земли, из которой выросло благосостояние Трасков? Тот, кто владел ею до передачи. И поскольку Дезире мертва, все права на землю принадлежат ее единственной наследнице — Шелби.
Три таблетки аспирина не помогли избавиться от боли в висках. Неужели Клей знал все это с самого начала?
Шелби старалась не делать поспешных выводов. Возможность того, что в письмах содержатся доказательства мошенничества с договором, создавала Траскам множество проблем. Что бы ни скрыл от нее Клей, он сделал это для своей семьи.
Шелби подумала о своих новых отношениях с Клеем. Между ними существовала теперь связь, о которой нельзя было забыть. По крайней мере, порвав сейчас эту связь, она разобьет себе сердце. Шелби всегда знала, что циники — в глубине души самые большие романтики. И когда они наконец влюбляются, то влюбляются всерьез.
Шелби попыталась заснуть, но беспокойный сон ее был полон кошмаров — какие-то лабиринты и темные аллеи. Шелби позвонила Клею, как только набралась духу сказать, что хочет приехать и обсудить нечто важное с его семьей. Клей удивился и спросил, имеет ли это отношение к земле. Шелби ответила, что имеет. А разве нельзя заключить эту сделку между ней и Клеем? Нет, нельзя.
Клей был смущен не меньше Шелби. «Ничего, скоро ты все поймешь», — подумала она, вешая трубку. Спустя две секунды зазвонил телефон. Подняв трубку, Шелби сказала:
— Послушай, Клей, я все объясню тебе при личной встрече!
— Хм, Шелби… — послышалось на другом конце провода.
— О, Логан, извини, я приняла тебя за…
— Клея Траска, конечно, я понял. У тебя какой-то странный голос, дорогая. Все в порядке?
Забота Логана тронула Шелби. Этим летом он вел себя как настоящий друг. Звонил, чтобы узнать, как у нее дела, предлагал помощь в поисках писем, понимал ее отказ выходить из дома. Он был таким же внимательным и заботливым, как в детстве. Сейчас Шелби требовался именно такой человек.
И Шелби все рассказала Логану. Письма, земля, Дезире и Форд. Говоря, она чуть не плакала. Логан постарался ее утешить. Когда Шелби закончила рассказ, он дал ей один совет:
— Не говори Клею, что письма уже у тебя. Сначала позвони Брайану и уточни у него свои юридические права. Можешь не сомневаться, если дело дойдет до суда, у Клея будут лучшие адвокаты. Ты не должна говорить в «Парк-Вью» ничего такого, что могло бы тебе повредить.
