Маурин Ли - Под сенью каштанов
— Можно я буду ответственной за музыкальное сопровождение? — с волнением поинтересовалась Диана.
— Конечно, можно. — Энтузиазм девушки внушал Броуди серьезные опасения.
В семь часов вечера она стояла в кухне и ждала первых гостей. По такому случаю Броуди надела свои новые белые брюки и прозрачную накидку. Диана возилась у стола, укладывая крошечные треугольные бутербродики пирамидой. В груде одежды, пожертвованной Иммиграционному центру, она разыскала длинную черную юбку и темно-зеленую шелковую блузку с пелериной до локтей, которые и позаимствовала на время.
— Вы похожи на героиню романа Джейн Остин, — отвесил ей комплимент Леонард Гослинг, который пожаловал на вечеринку первым.
Ванесса даже решилась нарушить свое уединение и отправилась в город, чтобы купить что-либо подходящее для «вечеринки на свежем воздухе», как она выразилась. Вернувшись, она сообщила Броуди, что в магазинах началась распродажа, и продемонстрировала ей пышное платье кремового цвета, устоять перед которым, по ее словам, она не смогла.
— Я снова могу носить двадцатый размер, — с удовлетворенным вздохом призналась Ванесса.
Рэйчел явилась в джинсах, из которых она, казалось, не вылезала ни днем, ни ночью, зато Поппи, которая росла как на дрожжах, была в ярко-оранжевом платьице с пеной кружев, рюшечек и оборок.
— Это нам купил папочка, — похвасталась Рэйчел. Вскоре прибыл и Тайлер, высокий, худой как жердь и нескладный, с несуразно тонкими и длинными конечностями и несколько рассеянным видом. Броуди решила, что юноша попросту стесняется.
— Как поживаете, миссис Логан? — поприветствовал он ее, когда их представили друг другу, но Броуди настояла, чтобы он обращался к ней по имени, без затей.
— Какое очаровательное сборище, — заметила Эйлин некоторое время спустя. Элла Фитцджеральд только что запела свою знаменитую «Я плачу всякий раз, когда мы расстаемся», и свекровь, смеясь, подхватила припев.
Броуди вопросительно приподняла брови.
— Сборище? — переспросила она.
— Я имею в виду, у тебя чудесный дом и восхитительный сад. — Эйлин взмахнула рукой. — Диана, Ванесса, Рэйчел со своей очаровательной малышкой… Мне почти расхотелось уезжать отсюда. Но наш Колин дьявольски несчастлив. — Взглядом она отыскала сына, который с унылым видом в одиночестве стоял в сторонке, сжимая в руке бутылку пива. — Ты еще не разговаривала с ним?
— Мы обменялись парой слов, когда он пришел, и все.
— Надеюсь, ты знаешь, что он любит тебя, — совершенно трезвым голосом произнесла вдруг Эйлин, хотя еще несколько мгновений назад производила впечатление слегка подвыпившей особы, как, впрочем, и большинство собравшихся, не исключая и саму Броуди.
— Я тоже люблю его, — ответила Броуди, — но не смогу жить с ним, пока он не изменит своего отношения к Мэйзи.
— Понимаю. Пожалуй, я на твоем месте вела бы себя точно так же. — Эйлин печально улыбнулась. — А тебе известно, что в университете он курил марихуану? — Броуди отрицательно покачала головой. — Вчера я сказала ему, что он ханжа и лицемер. Имей в виду, травку пробуют многие студенты, но между ней и героином или кокаином существует большая разница. — И вдруг, безо всякой видимой причины, по щекам свекрови потекли слезы. — Спасибо тебе за вечеринку в мою честь, Броуди. Вечер получился фантастическим, незабываемым. — Эйлин отвернулась, сказав, что хочет пойти потанцевать. — Жаль, что Джордж не пришел. Следует отдать ему должное, танцором он был выдающимся. И, насколько я знаю, таковым и остался. Кстати, что это за симпатичный молодой человек вон там? Знаешь, а он мне нравится.
Броуди стояла и смотрела, как Эйлин пробирается к Тинкеру, который разговаривал с Меган. Совершенно неожиданно мать чрезвычайно заинтересовалась Центром и его деятельностью и теперь появлялась там не реже двух-трех раз в неделю. Тинкер приветствовал Эйлин галантным поклоном, когда она подошла к ним. В следующее мгновение они уже вальсировали по траве вместе с Дианой, Лео, сестрами Колина и их мужьями.
На лужайку опускалась ночь, отчего огоньки свечей заискрились в сгущающейся темноте волшебным ярким светом. Запах нагретой солнцем земли смешивался с ароматом тающего воска. На ветвях деревьев медленно, как самые настоящие привидения, раскачивались призрачные воздушные шарики. Над головами танцующих, на толстой ветке безмятежно вытянулся Кеннет, с холодным высокомерием глядя на то, что происходит внизу. Время от времени кто-нибудь из гостей поднимал руку, протягивая ему что-нибудь вкусненькое. Элла Фитцджеральд печально выводила: «Мне нужен тот, кто сумеет позаботиться обо мне».
Броуди подошла к Колину и спросила, не хочет ли он потанцевать. Он ничего не ответил, лишь сжал ее в объятиях, и они принялись медленно раскачиваться на одном месте.
— Это называется танцевать? — полюбопытствовала Броуди.
— Это — большее, на что я способен, учитывая обстоятельства.
— И что же это за обстоятельства?
— Я очень скучаю по тебе. Я чувствую себя глубоко несчастным, плохо сплю, почти ничего не ем, зато пива пью больше, чем следует. У меня закончились чистые рубашки… — Колин перестал топтаться на месте и взглянул ей прямо в глаза. — Это достаточно уважительная причина?
— Полагаю, что да, — вынуждена была признать Броуди. Ей казалось, что они вдруг снова стали молодыми и встретились после долгой разлуки. В груди у нее возникло легкое щемящее волнение.
— Мне нравится обнимать тебя. — Колин крепче прижал жену к себе и зарылся лицом в ее волосы. — Когда ты вернешься домой, любимая?
Это «любимая» и прикосновение его губ к ее уху тронули Броуди до глубины души. Она тихонько ойкнула. Все-таки Колин был ее мужем и она любила его. Она не могла заставить себя бросить ему в лицо: «Я вернусь к тебе, когда ты станешь по-другому относиться к нашей дочери, вот когда». — Поэтому Броуди ограничилась тем, что невнятно пробормотала:
— Не знаю.
И тогда он прошептал:
— Можно мне остаться на ночь?
И она шепнула в ответ:
— Да.
Поппи никак не желала засыпать. Она не привыкла к тому, что вокруг нее суетится и ею восторгается столько новых, незнакомых людей. Броуди слышала легкую поступь Рэйчел, когда та расхаживала по комнате наверху, баюкая дочку, прежде чем уложить ее в кроватку.
Ванесса приняла ванну, а потом спустилась вниз, чтобы подогреть молоко. Она что-то негромко напевала себе под нос. Очевидно, она вполне довольна собой и сегодняшним вечером. Еще бы, ведь Эйлин, знакомя со своей семьей, так ее расхваливала!
