Натали Май - Брачный контракт
Грег не ожидал, что она так прекрасна. Увидев ее без одежды, он застыл от удивления и почувствовал, что не может упустить момент.
Через неделю Бэрил поняла, что беременна. Дуглас Стоун пришел в ужас. Забеременеть от этого прохвоста Орсона, типичного охотника за приданым? Надо быть круглой дурой. Бэрил наотрез отказалась делать аборт, заявив, что они с Грегом поженятся. Этого Дуглас не мог вынести.
Купить Грега Орсона не составило труда. Он не устоял перед искушением уплатить все долги и получить вдобавок кругленькую сумму на счету. Получив деньги от отца Бэрил, Грег смылся.
Дуглас Стоун был уверен, что заставит дочь избавиться от ребенка. Но вдруг он подумал: а если родится мальчик? Нужны же ему наследники, которые возглавят дело после смерти деда. А после аборта Бэрил уже может и не родить.
Дуглас взвесил все «за» и «против» и решил, что лучшего выхода из этой ситуации не найти. Бэрил как можно скорее нужно выдать замуж за Дэниела Лоу, пока у нее маленький срок беременности. Если поженить их на будущий неделе, Дэн так и не поймет, что это не его ребенок. Все утрясется. Тем более что в прошлый приезд Дэна год назад они с его отцом говорили об этом.
Убедить Бэрил тоже не составило труда. Она проливала слезы по Грегу, бродила по дому как лунатик и была равнодушна к тому, что с ней будет дальше. Отец хочет выдать ее замуж? Ей все равно, за кого. Но его выбор все же изумил Бэрил. Дэн приятный и способный парень, но он был более чем скромной партией для единственной наследницы старика Стоуна.
— Я доверяю Филу и его сыну, — объяснил ей отец, — а тебе, голубушка, — нет. Тебя и моего внука нужно защитить. Сама ты не способна даже сделать приличный выбор. Подыграешь мне немного — и до конца месяца будет свадьба. Я знаю, что делаю.
Дуглас с блеском провернул сцену с якобы близкой кончиной. А Бэрил, у которой были глаза на мокром месте из-за потери Грега, ничего не стоило время от времени плакать, и все выглядело убедительно.
Когда родилась Николь, Бэрил с замиранием сердца следила за реакцией мужа. Но Дэн ничего не заподозрил. Слава Богу, девочка ничем не напоминала Грега, а была как две капли воды похожа на нее; Бэрил испытала настоящий взрыв материнских чувств. Она души не чаяла в хорошенькой дочке — плоде ее первой любви. Николь так и осталась для нее единственным подлинно любимым существом в жизни, человеком, к которому Бэрил питала чувство до конца искреннее. У девочки было драгоценное свойство, которого так недоставало Бэрил, — уверенность. Николь была тщеславна и упивалась своей привлекательностью, а не боялась ее, как Бэрил. Она с ранних лет купалась в лучах всеобщего обожания и никогда не испытывала тягостных противоречий, разрывавших ее мать.
Бэрил не знала, как характеризовать отношение Дэниела к ней. Это было равнодушие, но не откровенно-презрительное, к которому она привыкла и которое заставляло ее тянуться как к магниту к человеку, отвергавшему ее. Так было с ее отцом, с Грегом. Тут было другое — мягкое и вежливое, заботливое и нежное равнодушие. Дэн ставил Бэрил в тупик.
Живя и наблюдая за Дэном, Бэрил мучительно пыталась понять его, но не могла. Занимаясь любовью с ней, Дэниел был таким же спокойно-отчужденным. Бэрил знала, что ему хорошо с ней, она тоже чувствовала себя прекрасно, но это было слияние тел, а не душ. Дэн сбивал ее с толку каждым словом, движением, взглядом. Иногда ей казалось, что он ложится с ней в постель из вежливости. Но Бэрил, сама не зная, почему, боялась потерять Дэна и отчаянно цеплялась за этот брак. А когда родилась их дочь, Айрин, она поняла, каким может быть Дэн, когда любит кого-то по-настоящему. Бэрил стала понимать, чем отличается человеческая привязанность от отношений хозяина и собаки, которые она с детских лет принимала за любовь. Но изменить себя она не могла, на нее по-прежнему действовали привычные раздражители в виде властного пренебрежения. Ее подсознание было загипнотизировано отцом, и Бэрил не могла вырваться из этих тисков.
Встретив Грега Орсона через несколько лет после рождения Айрин, Бэрил почувствовала, как почва стала уходить у нее из-под ног. Их связь возобновилась с прежней страстью. Грегу поначалу льстила ее неизменная влюбленность, с годами ничуть не ослабевшая, но скоро все это быстро ему надоело. Он собирался выгодно жениться, и навязчивая Бэрил ему мешала. Он стал избегать ее, не отвечал на ее звонки. Кончилось тем, что Грег, выйдя из себя, ударил ее так сильно, что Бэрил упала и на какое-то время потеряла сознание.
Возвращаясь ночью домой с огромным синяком и в разорванном платье, она судорожно придумывала объяснение. Если Дэн не поверит ей сейчас, он вообще утратит доверие к ней. И еще, чего доброго, заподозрит, что Николь не его дочь. А этого ни за что нельзя допустить. Грег ее бросил, если и Дэн уйдет, она этого не перенесет.
Бэрил знала, на чем можно играть. На его жалости и чувстве вины за пренебрежительное отношение к жене. Он был ей теперь более понятен, и Бэрил чувствовала себя немножко увереннее с ним. Она явилась домой с видом побитой собаки, и Дэн поверил каждому ее слову.
Он по-новому привязался к ней, и Бэрил была уверена в прочности своего брака. Она успокоилась и смирилась с мыслью, что ей не дано познать взаимную счастливую любовь.
Но вопреки всему это случилось. Бэрил встретила Фрэнка Грэхема.
Ее двоюродная сестра Магда кинула глаз на Фрэнка на одном из приемов и была им очарована. Зная о многочисленных романах Фрэнка, она не сомневалась в своем успехе.
И действительно, Магда быстро добилась своего.
Но произошло нечто из ряда вон выходящее. Она только начала наслаждаться прелестями нового восхитительного романа, как кузина увела Фрэнка у нее из-под носа. И познакомила их на свое горе сама Магда.
Она всего лишь хотела похвастаться новым любовником перед родственницей. Невинное удовольствие, которое Магда часто себе доставляла.
Это произошло в доме Магды в Манхэттене, куда Бэрил приехала погостить на пару дней. Чтобы не скучать, Магда предложила ей поужинать с ними, сообщив, что ее «новый друг» любит компанию. Бэрил нехотя согласилась. Прислуга, накрыв стол на троих, удалилась.
Переодевшись к ужину, Бэрил спускалась по лестнице и застыла на нижней ступеньке.
Перед ней стоял греческий бог и приветливо улыбался. Он тоже не мог отвести от нее восторженных глаз. Бэрил порадовалась, она надела свое самое эффектное черное с блестками платье, в котором ее темные глаза сияли, как две звезды, подчеркивая ослепительную белизну распущенных волос.
— Кажется, я пришел слишком рано, — тихо сказал он, — но…
