Елена Веснина - Большие перемены
— Я все равно не усну. Буду всю ночь ворочаться и думать о том, что произошло между Лешей, Катей и Машей.
Буравин повторил:
— Поля, я же пообещал, что во всем разберусь. Я обязательно поговорю с Катей и выясню все подробности.
— Надеюсь, с тобой она будет более откровенна, чем со мной.
— Я тоже. Слушай, а у Маши ты не спросила, из-за чего она была расстроена?
— Попыталась. А в ответ услышала: не хочу объяснять, пусть Леша сам все объясняет!
Буравин хмыкнул:
— Нормальный ответ для современной молодежи.
— Но Маша никогда так не поступала! Мне вообще показалось, что она была не в себе. Вылетела, как ураган. Плачет, дрожит, а в глазах — ужас!
— Да, Маша всегда была — само спокойствие и терпение, — согласился Буравин. — Сколько она для Лешки сделала, прежде чем он ее оценил.
— И я так рада была, когда они решили пожениться!
— Еще бы. Хоть Катя и моя дочь, но я понимаю, что Маша подходит Леше гораздо больше. Так почему же у них ничего не складывается?
— Надеюсь, еще сложится. А если бы Катя не вмешивалась, то все и так было бы нормально.
Буравин пообещал еще раз:
— Полина, я поговорю с Катей. И если она виновата — я это так не оставлю.
Они так и не поговорили о себе самих. Мысли обоих были заняты детьми, их проблемами и тревогами.
* * *Катя пришла домой. К ней снова вернулось плохое настроение. Она разделась, с досадой расшвыривая свои вещи по комнате. Обеспокоенная шумом, к ней заглянула мать.
— Катя, что случилось?
— Ничего. Все нормально, — нервно отозвалась дочь.
— Ну кого ты хочешь обмануть? Я же тебя насквозь вижу. Ты что, с Костей поссорилась? — старалась заглянуть Кате в лицо Таисия.
Катя ответила со смешком:
— Мама, разве с ним можно поссориться? Его — в дверь, а он — в окно. Костя, как рыба-прилипала, всегда рядом.
— Мне кажется, ты ошибаешься.
— Почему это?
— Даже если тебе удавалось манипулировать им долгое время, это не значит, что так будет всегда, — объяснила мать.
— Ой, да ладно. Куда он денется? — пренебрежительно отмахнулась Катя.
— Туда же, куда делся Алеша. Я давно хотела с тобой поговорить о Леше, но никак не могла выбрать подходящий момент.
Катя отвернулась от матери, чтобы та не увидела ее слезы:
— Вот и не надо!
— Катя, выслушай меня. Мне кажется, ты до сих пор скучаешь по Алексею. Ты так нервно реагируешь на все, что с ним связано. И к тому же хранишь в настольной книге его фотографию.
— Мама, прекрати!
— Дочка, я ведь тебе добра хочу. Раз ты решила, что Алеша — в прошлом, так и не отступай. Выбрось его из головы и из сердца.
Катя в сердцах выкрикнула:
— Да я давным-давно выбросила! Я теперь к нему близко не подойду! Пусть о нем его Машенька заботится!
— Ты что, виделась с ним сегодня? — удивилась Таисия.
— Нет. Этого мне только не хватало, — поспешно ответила Катя.
Таисия понимающе кивнула:
— Значит, виделась. Но если Костя узнает, что ты тайком бегаешь к Леше, ты его потеряешь. И останешься, как старуха из сказки, — у разбитого корыта.
— Мам, а ты не у разбитого корыта? Папа тебя долго терпел, а потом — раз, и ушел. А ты, насколько я знаю, ни к кому тайком не бегала. — Катя умела ударить по самому больному месту.
Таисия резко осадила ее:
— Не смей так со мной разговаривать. Ты не имеешь права нас судить.
— Но тогда и ты не суди меня! Я сама решу, как мне вести себя с Костей.
Таисия попробовала объяснить иначе:
— Катюша, пойми меня. Я хочу, чтобы ты не повторяла моих ошибок. Ты не представляешь, как это тяжело, когда тебя бросают! Если бы можно было все вернуть назад!
— А почему ты думаешь, что нельзя? Мне кажется, что у вас с папой еще не все потеряно.
— Хотелось бы надеяться, — вздохнула Таисия.
— Если Полина Константиновна вернется к мужу, то и отец вернется к тебе. Правильно? — вдруг спросила Катя.
— Полина вернется к Борису? Ты что-то знаешь и не говоришь мне? Катя, не томи.
— Я сегодня была дома у Кости. И видела там Полину Константиновну.
— Что она там делала? — подняла брови Таисия. Катя пожала плечами:
— Наверно, пришла проведать детей и мужа. Пирожков принесла.
— Пирожков? Ну надо же, какая забота! А как она на тебя отреагировала?
— Засмущалась. Никак не ожидала меня там встретить, — хмыкнула Катя.
— А Борис дома был? — продолжала выпытывать Таисия.
Катя покачала головой:
— Нет. Судя по всему, Полина Константиновна пришла без предупреждения. Втайне ото всех.
— Значит, у наших молодоженов не все благополучно, раз мы к бывшему мужу бегаем. Значит, есть надежда. Есть! — радовалась Таисия.
— А это случайно не ты только что объясняла мне, как нужно прошлое забывать? — язвительно поинтересовалась Катя. — Что ж сама не хочешь отпустить своего любимого мужчину к другой женщине?
— Катя, одно дело — ухажер без году неделя, а другое — муж, с которым двадцать пять лет прожила. Есть разница?
— Может, и есть. Через двадцать пять лет скажу, — пообещала Катя и вышла из комнаты.
* * *Инцидент со смотрителем навел Буряка на мысль о том, что все произошедшее было не случайным. Он размышлял о странном поведении смотрителя, когда в кабинет зашел Марукин:
— Здравия желаю, Григорий Тимофеевич!
— И ты не болей, Юрий Аркадьевич.
— Я тут слышал, вас начальство вызывало. Казнить велят или миловать? — поинтересовался Марукин.
Следователь вздохнул:
— Казнить. Получил выговор из-за выходки Родя. Говорят, должен был предвидеть и предотвратить.
— Понятно. А из-за чего вы с Родем сцепились? Это он на вас набросился?
— Ну не я же на него! К ногтю я его прижимаю — вот он и злится. У меня есть против него улики, понимаешь? — начал объяснять следователь.
— Это вы про тот рюкзак? — уточнил Марукин.
— Ну да. Я его на маяке нашел. И принадлежал он профессору Сомову — руководителю экспедиции, который пропал в 1999 году.
— А где этот рюкзак-то был? В каморке или в подвале?
Следователь насторожился и закрыл папку с документами, лежавшую перед ним на столе:
— Не важно. Сейчас речь не об этом. Я тут хочу следственный эксперимент провести. Поможешь?
— Конечно, а что за эксперимент? — с готовностью кивнул Марукин.
— Хочу смотрителя на маяк отвезти. Знаешь, как урки говорят: за какое место лох хватается, там у него и деньги лежат. Может, и Родь таким образом себя выдаст.
— Это вы здорово придумали!
— Главное, чтоб начальство не узнало. Я ведь рюкзак без ордера добыл. И еще драка эта глупая. Сам понимаешь!
— Да будьте спокойны, Григорий Тимофеевич! Я — никому ни слова! Могила!
