Мария Беседина - Расколдованный круг
– Ничего я не помню, – хмыкнула Шура. – Еж, надо же! Наш папаня и сказка – вещи с разных полюсов! Это ты, дурища, сама для себя придумала сказочку про доброго папочку. До того зафантазировалась, что поверила в собственные выдумки. А жизнь, зубрилка, куда как проще. Да и страшнее!
Внезапно Рите открылась истина, все эти годы, в сущности, лежавшая на поверхности: Шура просто не помнит то время, когда семья Шерстневых была среднестатистической «ячейкой общества»! Шерстнев – заботливый отец, катающий в редкие выходные дочек на санках, Шерстнев – мечтатель, азартно делящийся с близкими планами каких-то будущих охотничьих экспедиций, – все эти картины находились вне пределов ее памяти! Тогда Шура была слишком мала, чтобы события из жизни взрослых успели оставить след в ее сердце. А вот отца, злобно радующегося неприятностям конкурентов, отца, срывающего злость от сорвавшейся сделки на безответной прислуге, отца, с тигриной жадностью отнимающего у заповедника кусок земли под собственную застройку, Шура видела каждый день в течение многих лет. Таким она и воспринимает Шерстнева, поневоле приучилась считать подобное поведение нормальным. «Мама столько раз пыталась научить Шуру добру, но все было напрасно, – сформулировала Рита. – А ведь ее основная ошибка, да и моя, пожалуй, заключалась в том, что нам казалось, будто Шура должна сама соображать, что хорошо, а что плохо. Так оно, в сущности, и есть, только вот, похоже, черное и белое в сознании Шурки поменялись местами! Поэтому ей так трудно общаться с нормальными людьми, поэтому она вечно недовольна собой и окружающими! Можно ли жить, когда твой мир перевернулся с ног на голову?»
Глава 15
Рита давно усвоила, что Анна Осиповна ворчит всегда – что бы ни случилось в доме, доброе или худое, женщина не могла удержаться от комментариев. Иногда к словам домоправительницы прислушивались, но чаще всего привычно пропускали их мимо ушей, воспринимая как звуковой фон. Увидев вернувшихся с «прогулки» сестер, Анна Осиповна кинулась кормить девушек обедом, бурча себе под нос:
– Что, достукались, негодницы! Как собачек выводят... Иди, Димочка, поешь, я там на кухне тебе накрыла... Садитесь, девочки, аппетит небось нагуляли!
– Разве мама и папа еще не вернулись? – придвигая к себе чашку с золотистым бульоном, уточнила Рита.
– Задерживаются... Да ведь с канала имени Москвы через весь город ехать надо – может, заглянули куда... Странно, Геннадий Иванович обычно предупреждает, если дома обедать не намерен. Шурка, что ж ты лезешь в общее блюдо пальцами! Вот же вилочка лежит.
– Рот закрой, жаба старая, – неприятным голосом возразила Шура, хладнокровно продолжая копаться в салате. Несмотря на то что вежливости от девицы уже давно ожидать не приходилось, подобное она себе позволила впервые. Анна Осиповна так и замерла с открытым ртом.
– Ах ты... ах... – только и сумела выдавить она, но затем к женщине вернулся дар речи: – Совсем развинтилась! Драть тебя следует!
– Шура, что ты себе позволяешь! – возмущенно заговорила Рита, но сестра с усмешкой прервала ее:
– Ты, зубрилка, и сама должна бы понимать – скоро в этом доме мне приказывать будет некому! Так что привыкайте...
– Хоть бы скорей горничную взяли – мне уже тошно тебя обслуживать, – в сердцах бросила Анна Осиповна, отходя от стола к зазвонившему телефону. Не в силах заставить себя смотреть на злорадно гримасничавшую сестру, Рита машинально следила за тем, как домоправительница снимает трубку, произносит слова приветствия... Внезапно лицо Анны Осиповны залила мертвенная бледность.
– Риточка, скорее! Беда! – не своим голосом вскрикнула женщина, отводя от себя трубку, словно ядовитое насекомое. Выхватив у нее трубку, Рита, не веря своим ушам, услышала:
– Не волнуйтесь, они оба живы... Правда, господину Шерстневу придется полежать в больнице, но прогноз благоприятен. Вы можете подъехать сейчас в институт Склифосовского?
– Да, разумеется, выезжаю, – пролепетала Рита и, бросив трубку на базу радиотелефона, стремительно обернулась к потрясенно смотревшей перед собой Анне Осиповне и Шуре, сидевшей за столом со сложным выражением на лице: в нем смешались радость, страх и раскаяние.
– Риточка, как же это? – забормотала домоправительница; вместо того чтобы ответить ей, Рита с ненавистью и презрением обратилась к сестре:
– Добилась своего? Но Джек вряд ли мог после задержания сориентироваться так быстро! Кого еще вы нашли, чтобы застрелить папу?
– Да ты что, тронулась?! – бурно вознегодовала Шура. – Это, видно, конкуренты!
– Не ври! Такие совпадения только в детективах бывают!
– Риточка, да ты и впрямь от горя недослушала! – воскликнула Анна Осиповна. – Никто в твоего папу не стрелял. Они с Зоечкой в аварию попали. Господи, говорила же я ему: не рулите сами, раз можно водителя нанять... Ведь это такое трудное дело! Да кто меня слушает!..
– Значит, вы с Матвеем подстроили аварию! – Не помня себя от горя, Рита подступила к сестре, и та в страхе принялась переставлять посуду на столе, словно пыталась спрятаться за этим хрупким заслоном.
– Иди ты к черту, зубрилка!
Решив про себя, что с негодяями она успеет разобраться позже, Рита требовательно произнесла:
– Анна Осиповна, соберите что нужно для больницы. Я еду.
– Как же ты поедешь, деточка? Ведь Геннадий Иванович отобрал у тебя ключи от машины!
– Дойду до шоссе и возьму такси. – Тут Рита вспомнила, что последние свои деньги отдала Тосе. – Анна Осиповна, дайте мне денег из тех, что мама оставляет вам на хозяйство!
– А она мне денег не дает... Когда мы ездим за покупками, оплачивает все по карточке. – Очевидно, перепуганной домоправительнице самое простое решение сейчас давалось с трудом. – Ой, что это я болтаю! Риточка, у меня же свои деньги есть! Конечно, сейчас дам! Да я и сама с тобой поеду...
– Куда это она собралась? – В дверях столовой, вытирая рот, показался что-то дожевывавший Дима.
– Господин Шерстнев с женой в аварию попали, – всхлипнула Анна Осиповна.
– Да-а, несчастье! – Охранник покрутил головой. – Конечно, Анна Осиповна, надо съездить. В такую минуту кто-то близкий должен рядом быть. Вот вы и езжайте! Одна, – неожиданно закончил он.
– Вы с ума сошли? – вскипела Рита.
– Думайте как вам нравится, – флегматично отреагировал Дима. – А только господин Шерстнев дал мне вполне внятные указания: наблюдать за вами до его возвращения.
– Да он же в больнице! – не выдержала и Анна Осиповна.
– Ну есть же над вашими девицами и другие старшие.
– Я вот, например! Под мою ответственность Риту отпустишь?
