Лариса Шкатула - Фея с улицы Иркутской дивизии
— Нет, я так и стояла за углом, на всякий случай сняла туфли…
— А туфли-то зачем? — изумился Лешка.
— Как зачем? Они же на каблуках! А вдруг эти хулиганы меня бы подкараулили, и пришлось бы убегать?.. Между прочим, «скорая» почти тут же подъехала. Я посмотрела, что мужчине голову перевязывают, и пошла домой. Как раз, на мое счастье, троллейбус подошел.
— Да, — протянул старший из братьев, — ты могла конкретно влипнуть.
— Я вот что думаю, — подала голос Сима, — тут мне предложили курс лекций прочесть в частном колледже по металловедению. Обещали хорошо заплатить.
Трое ее деток с недоумением уставились на мать.
— Не купить ли нам какую-нибудь плохонькую машинешку? Тогда бы я могла встречать вас, если кто-нибудь, как сегодня, задержится на занятиях.
В свое время, будучи второй раз замужем, Сима сдала на права и изредка водила машину мужа — с ней он пришел к ней в дом. С ней потом и ушел. Правда, это удавалось редко. Когда свободное время было у обоих, муж уезжал к матери в деревню как раз на этой самой машине.
— Зачем — плохонькую? — возмутился Кирилл. — Покупать надо новую. А то старая еще больше денег сожрет, только и будем ремонтировать.
— На новую у нас денег нет.
— Давай возьмем в кредит. Между прочим, у Толика — лучшего друга Кирилла — родители «рено-меган» взяли. Класс! — Он восхищенно цокнул.
— А как его выплачивать? Мы вон куртку тебе купить не можем.
— Так ведь он плохонькую не хочет, непременно импортную, модную, — съехидничала Лера.
— Человек должен стремиться к лучшему, — важно сказал младший брат. — Если с детства привыкнешь ходить во всяком тряпье, вырастешь уродом…
Ну почему сразу уродом? Сима тяжело вздохнула. Это он называет тряпьем куртку, из которой вырос, — помнится, отдали за нее две штуки, в то время как Лере, девушке, купили за полторы.
Айбек потянул поводок к кустам, и вся семья остановилась, поджидая, когда пес сделает свои дела.
— Между прочим, я видел в американском фильме, — заметил Лешка, — собак выгуливают не как попало. Носят с собой совок и пакет, куда какашки складывают. А мы сами загаживаем свой город.
— Интересно! — разозлилась Сима. — Ты сам хоть раз взял с собой совок, когда выгуливал Айбека?
— Не взял ни разу. Так и я не лучше других, — подвел итог подросток.
Они некоторое время шли по улице в молчании, но возле универсама «24 часа» на углу Сима остановилась и зашла внутрь. За ней последовал Кирилл, поспешно передав поводок брату.
— Мама, купи мне жвачку.
— Я собиралась купить торт.
— А нельзя и то и другое? — мудро поинтересовался ребенок.
Купили.
Симе захотелось как-то отметить счастливое избавление дочери от возможных неприятностей.
А когда уже подходили к дому, Кирилл как бы подвел итог происшествию с участием сестры:
— А все-таки плохо, что ты человеку даже спасибо не сказала.
— Наверное, увидишь его в городе и не узнаешь, — поддержал брат, — а человек, между прочим, ради тебя здоровьем рисковал!
— Чего это не узнаю, узнаю! — горячо откликнулась Лера. Понимала справедливость замечания брата. Но она так испугалась. — И спасибо скажу. Правда, у нас город не такой уж большой, обязательно встретимся, и я ему все объясню.
— Так, диспут на тему «Если бы да кабы» своей властью прекращаю, — решительно сказала Сима. — Пусть кто-то еще скажет хоть слово упрека своей сестре, сразу будет лишен своей порции торта.
— На ночь! — заметила Лера, но когда вся семья села пить чай, от торта не отказалась.
— Это ты, мама, правильно сделала, что купила торт! — говорил Кирилл, как всегда с шумом прихлебывая чай. Говори, ни говори, всегда фыркает, как слон на купанье. — Теперь мы этот день запомним и назовем его День везения.
— Тебе бы только праздники, — усмехнулся Алексей, — и тогда можно объедаться тортом. Твою сестру сегодня чуть… — он замялся, подбирая нужное слово, — не изуродовали.
Лера, не выдержав, прыснула.
— Да ладно вам трепаться. Мама же сказала, что лишит торта главного говоруна.
Мальчишки замолчали.
На самом деле ее дочери сегодня повезло, думала Сима, разбирая на ночь постель. Встретила бы этого мужчину, в ноги ему поклонилась. Кто знает, какую травму могла получить девчонка!
Но когда на следующее утро Сима пришла на работу, удивлению ее не было предела. Гвоздев уже был в своем кабинете. Она заглянула к нему, чтобы поздороваться. Но остановилась в дверях, заметив, что его голова перебинтована. Оказалось, все так просто — в смысле найти того, кто буквально спас ее дочь. Какой он все-таки благородный человек! И почему она сразу этого не заметила? Злилась на него за справедливые, кстати, упреки…
— Значит, это вы? — проговорила Сима с восхищением. Бывают же такие совпадения, нарочно не придумаешь!
— Не понял, что — я? — в замешательстве поинтересовался он, взглядывая на Симу.
— Я хотела сказать, это вы спасли мою дочь от бандитов, правда же?
Глаза Ивана Матвеевича округлились.
— К сожалению, не имею чести знать вашу дочь, а то бы непременно спас!
Сима покраснела. Опять она торопится. Ведь ей достаточно было бы пары вопросов, чтобы выяснить причину травмы Гвоздева. Да что там пары, одного: что с вами случилось?
— Простите, но вчера на мою дочь напали хулиганы, а какой-то незнакомый мужчина ее спас.
— Спасибо, конечно, что вы так хорошо обо мне подумали, а только на роль героя я никак не гожусь. Мои травмы получены в банальной мужской драке, вовсе не за честь прекрасной дамы, а скорее за место под солнцем.
Он проговорил эти слова с некоторой досадой, словно Сима заставила его признаться в чем-то недозволенном.
— Кто-то претендует на ваше место в администрации завода?
— Просто — на мое место в жизни.
Все равно ничего не было понятно, ну, да и это ее никак не касается. С кем выясняет отношения Гвоздев вне работы, только его дело.
А тот поцелуй… Он и не вспоминает о нем, потому что по-прежнему смотрит на Симу строго официально, словно ничего и не было. А она… Что почувствовала она, когда ее губ коснулись губы Ивана Матвеевича? Вспышку. В глазах на мгновение что-то полыхнуло, и тут же все кончилось.
Делает вид, что ничего не произошло, ну и ладно! Она тоже перейдет на прежний официальный уровень общения. Правда, когда он занимает очередь в столовой, отказываться не стоит.
— Знаете, Серафима Евгеньевна, — сказал он ей за обедом, — кажется, появилась возможность нам с вами заработать. Ведь у вас это сейчас самая главная задача. По крайней мере вы думаете об этом даже во время обеда.
