Татьяна Веденская - Фокус-покус, или Волшебников не бывает
– Дергай! – крикнул Ярослав и сделал глубокий вдох. Вода выровняла давление, и дверь открылась – нелегко, но все же поддалась. Не заклинило. Хорошо. Охранник, сидевший рядом с целителем, подтолкнул его, и тот оказался снаружи. Сквозь мутную воду он с трудом мог различить перекошенное от смертельного страха лицо Баренцева. Дверь не открывалась или он просто забыл, что именно ему нужно сделать. Ярослав бросился туда, боясь, что еще секунда, и тонущий автомобиль исчезнет из зоны видимости. Краем глаза он увидел, как охранник с заднего ряда исчезает – уплывает наверх. А затем…
Полные ужаса глаза Баренцева, это все, что он помнит. Только с пятого раза дверца поддалась. Бизнесмен вцеплялся в руки Ярослава и не хотел плыть один. Он мотал головой и пытался что-то прокричать. Страхов заткнул ему рот и показал пальцем на тусклый свет. Баренцев кивнул и оттолкнулся, наконец, вверх.
Где же водитель? Страхов с ужасом понял, что водитель так и сидит в салоне, уходящем вниз, на дно. Время было безнадежно упущено. Ярослав убил еще одного человека. И что теперь, снова кричать, что не хотел этого? Что ошибался? Что кричать, когда вокруг тебя грязная и темная вода.
Страхов нырнул в салон, наощупь попытался определить, что именно задержало водителя. Тот был пристегнут. Ремень послушно выскользнул из своих пазов, но тело водителя оставалось пассивным. Наглотался воды, он уже не здесь. Его больше нет. Ярослав убил еще одного. Теперь будет еще один на его совести. Его мать. Василиса. Она не умерла, но могла из-за него. А еще этот ни в чем не повинный человек.
Целитель вытолкнул апатичное тело наружу, и, как мог, оттолкнулся от машины ногами. Сознание терялось, и так отчаянно хотелось сделать вдох. Неправильно. Все неправильно. Нельзя дышать водой. Два тела застряли где-то на полпути в мутных водах Москвы-реки. Не они первые, не они последние. Ярослав дернулся в последнем непроизвольном усилии найти выход из моря пустоты, из черной дыры, забирающей его себе. Но горизонт событий остался далеко позади. И время остановилось.
19. Когда все идет не туда, поверни в другую сторону. (Fortune cookie)
Просчитать трюк до последней мелочи невозможно, и никто лучше каскадеров не знает об этом. Уж они-то пытаются, как никто другой, предусмотреть все возможные последствия и развитие событий. Есть технологии, по которым можно предсказать с высокой степенью достоверности. Но что такое высокая точность, когда тяжелая машина наскакивает на бордюр тротуара и меняет траекторию движения. Что, если она двигалась в момент столкновения с объектом на скорости, превышающей расчетную на тридцать километров.
Минуту назад Владимир сидел на рулем грузовика и на экране передатчика отслеживал, как точка, обозначающая черный паркетник Баренцева, вылетает на пустую набережную и направляется в сторону предполагаемого столкновения. Все шло по плану – еще минуту назад. Единственная проблема, водитель паркетника, кажется, ускорялся слишком быстро.
– Отменяем? – спросил Владимир Женьку, сидевшего на сиденье рядом с ним. Женька, специалист по слежке, оторвался от экрана и удивленно посмотрел на соседа.
– Почему? – спросил тот.
– Они разгоняются чего-то слишком, – коротко пояснил Владимир. Времени было мало. Грузовичок вывернул из переулка и уже ехал по набережной в некотором удалении от паркетника. Мигалка, впрочем, уже была слышна.
– Но улица вообще пустая.
– Это да. Ну, что? – спросил Владимир в последний раз.
– Они нас уже видят. Второго раза не будет, и Ярик нас кончит за то, что мы все испортили, – фыркнул Женька, и Владимир, покачав головой, нажал на кнопку. Несколько кирпичей выпало на дорогу. Риск – благородное дело. Деньги – нужная вещь. Не будет кирпичей на дороге – не будет и денег. На зарплату жить крайне сложно.
– Летят! – кивнул тот, глядя на то, как закрутило паркетник. «КамАЗ» немедленно съехал с дороги в переулок.
– Не нравится мне их траектория. Вот черт! – крикнул Владимир, когда вдруг машина ударилась о тротуар, подпрыгнула и покатилась, увлекаемая инерцией, на ограждение набережной.
– Там хоть лед? – прошептал Женька.
– Ни черта! – Владимир резко нажал на тормоз, переключился на нейтраль. – Садись, уезжай.
– Что? – вытаращился на него сосед.
– Уводи машину. Сейчас же! Как мы планировали, – в голос заорал Владимир, открывая на ходу дверь.
– С ума сошел? – Женька подпрыгнул и на ходу перебрался на водительское сиденье. Дорога была свободна, буквально несколько машин. До двора, где они должны были передать грузовик, сгрузить кирпичи и сменить номера, оставалось буквально чуть-чуть. Может быть, все и обойдется. Не было бы ментов. Впрочем, для них есть липовые накладные.
Владимир подоспел, когда машина уже исчезла из зоны видимости. Он скинул ботинки, куртку-пуховик, свитер. Людей почти не было, но пара машин остановилась чуть поодаль, привлеченная видом раскуроченной оградки. Владимир нырнул вниз, не задумываясь. Времени не было. И дело было даже не в том, что он хотел все же получить свои деньги. Они были тут ни при чем. Просто это единственное, что должно было быть сделано в такой ситуации. Ты прыгаешь – я прыгаю. Мы – вместе.
Вода оказалась ожидаемо ледяной и невыносимо грязной при этом. Владимир с трудом разбирал направление, ориентируясь скорее по какому-то шестому чувству, чем по реальным приметам. Несколько секунд – и он вынырнул, почти задохнувшись от холода. Сердце застучало как бешеное. Вот же черт принес их всех сюда. Идиоты.
Он нырнул снова. И снова – с тем же результатом. Как вдруг – заметил фигуру, медленно дергающуюся в воде. Кто это был?
Баренцев.
Владимир узнал его, подтолкнул к поверхности, оторвал от себя его руки. Он паниковал, но был жив, шевелился. Особенно задергался, когда понял, что поверхность рядом. Владимир вдохнул еще раз, так глубоко, как мог, и нырнул снова. Он плыл и плыл вниз, в темноту, пока вдруг не заметил странные искаженные лучи света, отражающиеся откуда-то из глубины. Машина шла ко дну, все еще поблескивая фарами ближнего света.
Владимир заставил себя не паниковать. Он огляделся, сместив угол обзора в сторону света, и тут заметил два тела, болтающиеся без всяких признаков движения в толще воды.
Это было плохо.
Двое – слишком много. Не вытянет. Но попробовать стоило. Может быть, там, на поверхности, кто-то уже раздевается, чтобы нырнуть за ними, чтобы помочь. В конце концов, именно это же отличает нас от зверей – способность сначала совершать какие-то невообразимые и совершенно нелогичные глупости, а затем исправлять, проявляя чудеса героизма.
