Мишель Валентайн - Феноменальный Икс (ЛП)
Я смотрю на парня со светлыми волосами и наклоняю голову набок. Зрители любят эти интенсивные злобные обмены взглядами, и это заставляет фанатов приветствовать меня ещё громче. Звук моего имени отзывается эхом вокруг всей арены, и я получаю свою порцию адреналина. Мы начинаем кружить друг против друга, и малыш производит на меня впечатление, сделав первый шаг. Мы соединяемся и проверяем друг друга на прочность. Сначала я позволяю ему толкнуть меня немного, чтобы продать его толпе, но потом он становится дерзким и пытается сделать захват рукой.
Я объясню этому ублюдку, кто в доме хозяин, на этом ринге. Никто не смеет пытаться победить меня. Продвигает его Компания или нет, я преподам ему урок боли.
Я смеюсь и кидаю его обратно к канатам. Его глаза распахиваются, в то время, как я делаю захват и наношу ему удар прямо в грудь, отталкивая к канатам, затем приближаюсь и сквозь зубы, чтобы только он один мог услышать, произношу:
– Добро пожаловать ко мне домой.
Я бью его ещё раз, прежде чем он падает с твёрдым, глухим звуком. Его грудь поднимается и быстро опускается, когда он смотрит вверх на свет, который горит над нашими головами.
Я наклоняюсь вниз и хватаю его за волосы, заставляя его встать.
– Нет времени отдыхать, чурбан.
Когда он встаёт, я бью его в голень с ботинка, а затем тараню локтём в живот. Он стонет и хватается за животик. Потом наклоняется, и я пользуюсь возможностью, чтобы схватить его за ногу и поднять себе на плечи.
Зрители встают, когда я падаю назад, хлопнув спиной Декстера об мат так сильно, что содрогается весь ринг. Толпа сопереживает его боли, и я знаю, что бой подходит к концу. Малыш не сможет выдержать больше.
Я поворачиваюсь и держу его за плечи у мата без всякого сопротивления. Судья падает на землю и начинает считать.
– Один ... два ... три.
Счёт обрывается, и я не знаю, как мне физически не сносит крышу от энергии излучаемой фанатами. Я поднимаю руки в знак победы, и моя музыка начинает орать.
– Победитель сегодняшнего боя ... Феноменальный Иииикс! – Диктор объявляет, я ухмыляюсь толпе, будто это и не бой был вообще.
Я направляюсь в угол и, прежде чем подняться наверх для моего фирменного прохождения после победы в бою, я перелезаю через канаты. Хочу поделиться этим моментом с ней.
Анна смотрит на мою руку широко открытыми зелёными глазами.
– Пойдём праздновать со мной.
Она берёт меня за руку, и я сижу на канатах, расширяя их для неё, чтобы она могла попасть внутрь, и толпа начинает свистеть. Моя женщина чертовски хороша, и я хочу, чтобы весь мир знал, что она моя.
Анна ступает на ринг со мной, и я прижимаю её к себе, целую с такой страстью, чтобы весь мир смотрел на это. Потом я взбираюсь на канаты и снова вою, в знак благодарности за свою новую удивительную жизнь.
Толпа продолжает сходить с ума, люди празднуют победу вместе со мной.
После того, когда я заканчиваю свою часть шоу, я помогаю Анне выбраться с ринга, и мы идём рука об руку вверх по пандусу, чтобы пробраться за кулисы.
В тот момент, когда мы проходим через занавес, я тяну её в объятия, и она хихикает.
– Это было удивительно, Ксавьер. Какой порыв!
Целую её в губы.
– Мне очень понравилось, когда ты рядом.
– Хорошо, – говорит холодный голос, прерывая наш интимный момент. – Отныне она частью шоу.
Мой взгляд направляется к моему боссу, который стоит и открыто смотрит на нас с угрюмым видом на лице, он одет в серебряный костюм, который соответствует его прическе и имени. Я поднимаю брови и мгновенно понимаю, что я по уши в дерьме. Господин Сильверман (Сильвер – с англ. серебряный) никогда не говорит со штатом, если он не поощряет или не увольняет одного из нас.
– Нам повторять это, сэр? – Я спрашиваю.
Он засовывает руку в карман пиджака.
– Ты взял свою подругу на ринг, невольно делая её частью шоу. Её контракт подпишем, когда поговорим. Мы не можем рисковать, когда ты выйдешь снова один. Я не люблю промахов, мистер Колд.
Я не думал об этом, но мне нравится идея, что она будет в моём углу каждый раз.
– Она должна подписать контракт сегодня?
– Отведи её в юридический отдел, а затем беги в душ. Я хочу закончить прежде, чем вы уедете сегодня вечером.
– Да, сэр, – я отвечаю, когда он уходит.
Господин Сильверман делает паузу на полушаге и поворачивается на каблуке.
– Ещё одна вещь. Когда сценаристы говорят тебе что делать, ты это делаешь. Я очень разочарован, что ты не дал поклонникам более длительный бой.
Ебать.
– Это больше не повторится, сэр.
Он кивает.
– Смотри, чтобы это было так. Я хочу, чтобы ты следующий сценарий заучил назубок, если хочешь сохранить свою работу здесь.
– Я так и сделаю. Вы можете рассчитывать на меня.
Этот ответ, кажется, успокаивает его, потому что он улыбается и оставляет нас. Господин Сильверман никогда не улыбается, поэтому он удивляет меня немного. Этот человек всегда так чертовски серьёзен.
Я зажимаю Анну в моих руках.
– Это хорошая новость. Теперь ты можешь быть в моём углу каждый бой и получать за это деньги.
Она поднимает брови.
– В самом деле? Это работа моей мечты.
Я вздыхаю.
– Это, пока они не хотят, чтобы ты сделала что-то физически. Вот где я собираюсь провести черту, красавица. Я не позволю тебе получить травму во время моего выступления. Если они попросят тебя сделать это, я хочу, чтобы ты ушла.
Она кивает.
– Хорошо, но я всё ещё буду уходить с тобой за кулисы, не так ли?
– Конечно, но ты не будешь выходить на ринг больше.
– Кажется справедливым.
Я не могу поверить: первый раз в жизни, всё на самом деле работает в мою пользу. У меня есть любимая карьера, и женщина, которую я обожаю. Жизнь не может трахнуть слаще!!!!.
* * *
Анна и я идём в отель, взявшись за руки. Мне нравится, что мы всегда вместе. Приятно чувствовать себя рядом с ней.
Толпа, около десяти человек, слоняется у лобби. Независимо от того, куда мы едем, таблоиды сообщают им, где мы останавливаемся. Не то, чтобы я жалуюсь. Фанаты, приехавшие на шоу и покупающие рубашки с моим лицом плюс к моей зарплате, у меня нет проблемы, уделять им несколько минут своего времени.
Толпа нас окружает немедленно, мелькают вспышки фотокамер, и я начинаю раздавать автографы. Анна отступает и позволяет им побыть со мной. Маленький мальчик в возрасте около десяти лет, сидит в инвалидной коляске, в бейсболке с моим сценическим псевдонимом. Я спускаюсь колени рядом с ним и беру плакат и маркер, которые он держит.
